meN/Ace - Констант: хрупкие миры

– Северная Евразия сейчас делится на три части. – Раздался слегка не разборчивый мужской голос из мешка. – Орден Тамплиеров, Урал и Восточная сибирь. Одни живут, как в девятнадцатом веке, вторые, нашим настоящим, и третие, пока недоступным будущим. Население не учувствует в этом безумии. Вы знаете, что это большая игра сверху. И, на самом деле, УЭ – просто очередной проект ИПО. Да. Пожалуй, это отвлекающий манёвр, самого главного проекта ИПО. Округ Хамунаптры, в Потерянном Оазисе. Они хотят какого-то слияния.

– Что вы имеете ввиду? – вмешался женский голос из зрительской части зала.

– Я не понимаю, это внедряющаяся программа из другой реальности.

– Кажется, вы бредите. Вам душно? Снимите мешок, – настороженно подкралась к нему женщина.

– Реальность Газавата, – быстро ответил совсем другим, еле внятным голосом мужчина. В студии резко потух свет. Откуда-то раздался громкий, ужасный смех. Зрители запаниковали, создав громкий гул. Через мгновение, свет опять появился.

– Тишина!! – хлопнув в ладоши, крикнула ведущая.

– По случаю судьбы, я стал свидетелем многих безбожных деяний. – Как ни в чём небывало продолжил мужчина с закрытой головой. – Я открыто заявляю на весь мир, что на них работают американские программисты. Это безжалостные убийцы. Хладнокровные ублюдки, которых надо убивать так же, как убивают они. – будто по заготовленному тексту продолжает он. – Они не достойны даже смертной казни. Аллах каждому воздаст всё по заслугам. Они всего лишь прикрываются богом. Они не принадлежат не одной религии. Они уже открыто призирают всё прекрасное и святое на Земле, в том числе и всевышнего. Пока я жив, я сделаю всё, чтобы каждый из этих выродков понёс наказание! – Зал начал скандировать. В студию входит женщина в очках с круглой чёрной оправой.

– К нам присоединяется очередной эксперт, прямиком из пекла Южно-Африканской республики. – Почему-то она не стала её представлять. Люди хлопали в ладоши и широко улыбались. Может быть, из-за этого шума было не слышно.

– Я уже семь лет работаю корреспондентом в самых горячих точках, – начала она, встав рядом с ведущей. – Но такого безжалостного, и бесчеловечного отношения, как в Африке, невозможно даже во сне представить, на экранах такое показывать нельзя, ни в коем случае. Эти отморозки, ведут реальную большую зачистку. И, кстати, хорошо, что я темнокожая, иначе меня бы казнили местные власти. Ведь, с прошлого года, белым официально запрещено въезжать в Кейптаун. Запрещено строить дома из белого кирпича, ездить на белых автомобилях и носить белую одежду.

– Так, ну, об этом говорить не обязательно. Мы живём в свободной стране, и многие, в том числе в зрительном зале могут обидеться. – У одного из зрителей в руках сидела обезьяна. В этот момент она громко и возбуждённо заорала. Камера сфокусировалась на ней. – Вот видите? Даже обезьяна разозлилась. – Корреспондент за экраном рассмеялась.

– Да уж. У вас вместо людей уже обезьяны в студии? Хотя, не всё ли равно, кому хлопать в ладоши и мычать.

– Стоп. Стоп, – вмешался мужчина из зала, выхватив микрофон у соседа. Мы здесь не какое-то стадо животных. Вообще-то, у нас есть, интересы и… мы хотим… кушать, например – глубоко с волнением вздохнул он.

– Какать. Сикать. Спать. – С выдержанными паузами помогла ему закончить ведущая, заняв место в центре. – А что, это тоже не так просто, понимаете ли. Кушать, какать, сикать, спать, – пальцем одной руки, дирижирует она в одну часть зала. – Кушать, какать, сикать, спать, – теперь в другую сторону. – Кушать, какать, сикать, спать, – повторяют за ней все остальные. – Кушать, какать, сикать, спать, – ведущая показывает уточку, сжимая пальцы рук. А другая женщина прогнула спину, замахала локтями, и, прижимая их к туловищу, крутится на месте. – Кушать, какать, сикать, спать. Ёу! Кушать, какать, сикать, спать. Е-е! – продолжают хором все присутствующие. – Куга-а-А!! ко-ко-ко, кугА! – В странном танце стала издавать птичьи звуки женщина в очках. Соединив вместе колени, она наклоняет их в один бок, выпрямляет и тут же наклоняет в другой, поднимая руки, и куда-то указывая.

– Эй, а как же пить? – возмутился голос из зала. – С чего мы сикать-то будем?

– Ну, знаете ли! – рассердилась на него женщина в очках. – Не все наши зрители столь требовательны, как вы.

– Мы будем кушать жидкую пюрешку! – наехала на него ведущая, и начала аплодировать сама себе.

– Грёбаный балаган. Это уже слишком – возмущается, покачав головой, Даймок. Во что вы превратили мою любимую передачу?

– Это мы ещё молодцы! – будто она услышала, обращаясь к нему. – Хотите увидеть будничный день какого-нибудь диктаторского режима? Например, Российское ТВ? Да, когда-то, я работала на раша тудэй, но их местные телеканалы просто полный трэш.

– Ну, давай, – буркнул мужчина в экран.

Неприметный парень из студии вышел на сцену, начав щёлкать пальцами и притопывать ногой.

«Ненавидим мы Европу, вовсе не из зависти,

Позовите нас туда, если хватит совести,

Переедем всей страной, любим мы врага душой,

всё, что нужно перед сном уставшему народу,

наши телепередачи сделают погоду,

растворяющие смысл за твою свободу,

это не кусок говна, а ложечка нутэллы,

она так же прекрасна, как режим Венесуэлы»

– Ему начали подыгрывать на электрогитаре. – «Наш народ, тоже не подарок, как обезьяна в месячных, но народ диктаторов тупее одноклеточных. Это мы сейчас над вами вовсе не стебёмся, просто надоело спать, когда же мы проснёмся». – Малой наваливает в стиле рэпа. Ведущая и странный мужчина с мешком на голове, громко хлопали ему без остановок. Они хлопали всё быстрее и быстрее. Остальные с улыбкой подхватили их. Люди улыбались всё шире и шире. Их лица, стали какие-то жуткие, не естественные. Глаза ведущей повернулись на нос. Глаза всех в студии повернулись на нос.

– Что за чертовщина!? – Даймок слегка испугался. Здесь что-то явно не так. Он выключил экран, нажав на сенсорную кнопку своего дистанционно связанного гаджета, похожего на планшет, только совершенно плоского, будто двухмерное изображение. Диван громко загудел, словно под ним были винтиляторы. Вместе с ним, он резко взлетел вверх, легко пройдя сквозь крыши, будто её и не было. Теперь он уже не дома, а высоко в небе. Рядом, с двух сторон, сидели Глэйсон и Сэм. Они так же улыбались во всё лицо и хлопали в ладоши. Их глаза направились к носу, и они резко повернули свои головы на Даймока. Его пробрала дрожь по всему телу. Он соскочил с дивана и с большой высоты полетел на землю. Не успев открыть глаза, мужчина дёрнулся в своей постели, откинув одеяло к ногам.

– Что с тобой? – спросила его, сушащая феном волосы жена.

– Приснился дебильный сон. Сколько сейчас время? – он сам посмотрел в своё мобильное устройство. Чёрт, я просмотрел сегодняшний выпуск Джины Байнс… – Он не на долго о чём-то задумался, засмотревшись в одну точку. – А может это и к лучшему. – неразборчиво проворчал Даймок. Торопливо одевшись он ушёл за своим завтраком. Женщина посмотрела ему в след. Подняв брови, она покачала головой и глубоко вздохнула.