Роман Арт - Космический фарш

Макар – типичный бетельгейзер —
Имел шесть рук и три ноги.
Он на Венере капитаном
Был заработан за долги.

***

История была такая.
Венерианским вечерком
Кэп, получив зарплату, двинул
В бар «У Федота» за пивком.

Обычно бар не посещали
Ни забулдыги, ни бомонд,
И вот клиентов ресторатор
Решил привлечь, введя дисконт.

Хозяин бара был прижимист:
Когда он карточки внедрял,
На программисте сэкономил —
Для скидки модуль сам писал.

Он первый класс воскресной школы
При Храме Радостной Судьбы
Закончил лет тому за тридцать,
Но бейсик помнил. Вроде бы.

Считал компьютер скидку чётко,
Но был один нюанс хитёр:
Установить пределы скидке
Забыл неопытный кодёр.

В итоге Кэп, спустив получку,
Пришёл с утра на опохмел,
Взял на последние два пива.
Баланс проверил. Обалдел.

Скидон процентов был под двести.
Хоть это был и дикий трэш,
Но всё, что Кэп купил в то утро,
Ему на карту пало в кэш.

Допивши пиво, Кэп смотался
К юристу-другу на Плутон,
И со знакомым адвокатом
Был «У Федота» вскоре он.

***

Гуляли лихо. Как Есенин.
Как мушкетёры короля.
Как разудалые матросы,
Оставив трюмы корабля.

Лилось вино, дымились шашлы,
Вертелся над огнём кабан.
В тот вечер всяк, кто шёл у бара,
Бывал на пир к «Федоту» зван.

На кухне жарилось без счёту
Для угощения гостей
Котлет из мамонтожирафа
И корваландских трюфелей.

Благоуханных вин со свистом
Опустошались рундуки.
У шестирукого бармена
Свободной не было руки.

Кэп ел гуляш из минотавра,
А адвокат – кентавра стейк,
Им выступали клоны «Битлз»,
«Любэ» и Джастин Тимберлейк.

На шум сбежалась вся Венера,
Но не было свободных мест,
И, как живой, шутил со сцены
Наш старый добрый Канье Уэст.

Удáлся праздник грандиозный
И завершился напослед
Чрезвычайным фейерверком,
Что виден был со всех планет.

Хозяин был от счастья в шоке,
Не мог сдержать он слёз из глаз.
Он первый в жизни раз заплакал.
От счастья же – в последний раз.

***

Наутро капитан с юристом,
По пиву взяв здоровья для,
Дожали личный счёт Федота
До абсолютного нуля.

Звонком из банка оживился
На стойке барной телеколл.
Хозяин бара добродушный
Взял трубку – и осел на пол.

После беседы с адвокатом
Хозяин, бледен, сед и снур,
Ещё за пиво капитану
Остался должен чересчур.

Бармéн, что тут же дрых за стойкой,
Попался на глаза им вдруг.
Так на «Камраде» появился
Макар, трёхног и шестирук.

Имел он справку, что мозгами
Не очень сильно наделён,
Но драил палубу исправно
И в сём искусстве был силён.

***

Итак, об чём я? Да, скафандр,
А на скафандре соболя.
«Чего б тут делать этой девке?» —
Ещё тогда подумал я.

Смотрелась лучше б без скафандра,
Но прожила бы, между тем,
Минуты две, ведь атмосферы
На Каливаре нет совсем.

Там раньше била жизнь ключами
И атмосфера там была,
Но пару лет назад всю сдуло —
В Плеядах сильные ветра.

Спросить бы нам, чего забыла
Одна без пищи и воды
На сём безжизненном огрызке
Из платиноидной руды.

Ну ладно мы, контраба… систы,
Туда пригнали свой фургон
Земли к продаже запрещённой
Копнуть с десяток килотонн.

Она ж была немногословна
И неприступна, как Форт-Нокс:
«Как привезёте на Антáрес,
Я подгоню вам дигивокс».

Наш капитан души широкой
Был человек, не утаю:
Ей дал отдельную каюту.
Старпома, правда, не свою.

Я стал ютиться со Старпомом,
Ведь Кэп нам приказал терпеть,
К тому же, путь наш не был долог —
Всего с полгода-то лететь.

**

Долг джентльменов, если леди
На корабле возникла вдруг —
Оказывать вниманья знаки
И благородить ей досуг.

Но как оказывать ей знаки,
Когда на наши «же ву при»,
Она, в каюте разместившись,
Пароль сменила у двери?

Войти никак было не можно.
И даже юнгу драить пол
Она вовнутрь не пускала,
За что он не был, впрочем, зол.

Неделю Кэп по громкой связи,
Желаньем услужить взогрет,
Звал разделить её наш скромный
В кают-компании обед.

Игнор её сочтя за скромность
Ещё неделю звал добром
Покинуть личную каюту,
Потом – в порядке приказном.

Однако ж не был он услышан.
А между тем Старпом решил,
Что лишь ему откроет дева,
И стал стараться, что есть сил.

Он ей писал стихи, сонеты,
Под дверь просовывал их в щель
И пел романсы задушевно
В сопровожденьи укулель.

Когда его за этим делом
Ловил под дверью капитан,
То прогонял его пинками
За разведённый балаган.

Не оказало впечатлений
На пассажирку это всё:
Ни просьбы выйти, ни угрозы
Не возымели на неё.

**

Что – «я»? Детишки, в ухажёрстве
Я не участвовал никак.
Для глупостей серьёзен слишком
Ваш дядя Гена Де Ширак.

Я изучил, конечно, схемы
Коммуникаций у кают,
Определив, какие трубы
Еду ей в келью подают.

Сперва был отключён конвейер
Перемещенья первых блюд,
Затем я вырубил салаты,
Что на второе подают.

Прошло три дня, она не вышла.
Пришлось пойти на крайний ход:
Одним решительным движеньем
Я перекрыл алкопровод.

И хоть бы что! Неделю кряду
Дежуря у её дверей,
Я даже звука не услышал —
И всё включил обратно ей.

Коль столь усердна в беспокойстве
О непорочной красоте,
То пусть себе кукует дальше
В своём отшельничьем ските.

Поздней осмотр беглый тела
В вопрос сей ясности привнёс:
В скафандр леди чип был встроен,
Что ввёл её в анабиоз.

Всё это время пассажирка
Была Морфеем объятóй,
И пофиг были ей романсы
И пертурбации с едой.

Пока Старпом на укулелях
Ей песни Лепса напевал,
А капитан во все колонки
Явиться миру призывал —

Она спала себе спокойно,
Как спят медведи до весны,
И безмятежно наблюдала
Гипотермические сны.

***

В итоге мы и позабыли
О пассажирке молодой.
Я наш маршрут сверял по картам,
Уйдя в работу с головой.