Константин Рогов - Призраки

Лучшая защита — это нападение. Грейс вздохнула.

У Гэбриэля это получилось бы куда лучше. В первый раз с того времени, когда они начали встречаться, Курт стал терять заработанные очки и терял их стремительно.

Самообладание разбилось вдребезги. Курт матерно выругался сквозь сжатые зубы.
Потерял контроль. Просто. Как же она могла столь сильно ошибиться? Люди знакомятся на вечеринке, начинают встречаться… А потом оказывается, что все это — вовсе не то, что было им нужно. Обычная история.

Курт был в ярости. На висках тугими жгутами вздулись, пульсируя, вены. Черные усы топорщились и уже не выглядели такими милыми и симпатичными как раньше. Они вообще не выглядели ни милыми, ни симпатичными. «С чего это он решил, что они ему идут? С чего она сама когда-то так решила?»

Он набычился, тяжело дыша.
«Попала в точку?»

В этом Грейс не сомневалась. Теперь он знал, что она дайвер. И он знал где она живет. Он знал кто она.
Хотелось рыдать, но здесь и сейчас Грейс не могла себе этого позволить.
«Зачем ты ему сказала, дура? Зачем?!»
Она вышла из глубины, растворившись в воздухе испуганным призраком.

Неприязнь к этому месту Рэндом почувствовал с первого взгляда. Слова на халтурно отрисованной вывеске прочитать было невозможно. Наверное, когда-то они должны были светиться, но на новом дипбраузере этот скрипт больше не работал. Слишком бледные, невзрачные текстуры стен, кое-как развешанные под потолком картины, тусклый свет типовых ламп из стандартного клипарта. Жалкое зрелище. Жалкое и отвратительное.
За огромным столом положив лысую голову на морщинистые руки с длинными, скрюченными, как птичьи лапы, пальцами натужно храпел старик.
Рэндом кашлянул.
Храп на секунду прервался, затем возобновился вновь — с удвоенной силой. Старый хрыч не желал покидать мир сновидений.

Старик встрепенулся, неохотно приподняв голову, поморгал глазами с нескрываемым раздражением таращась на названного посетителя. Левый был затянут мутной пленкой.

Старик прокашлялся и сплюнул на пол вязкий, коричневый комок слюны.

Недоуменный взгляд старика вперился в рассыпанные по столу карточки, затем в Рэндома.
Пожатие плечами.

Рэндом вздохнул. Он только что потратил почти два часа на то, чтобы отослать запись Дику. Работники почтовых отделений во все времена отличались педантичной неторопливостью. Утомительное ожидание в километровой очереди не вызвало у Рэндома положительных эмоций. Потом еще пятнадцать минут на разговор с позвонившей матерью. Односложные «да» и «нет» в ответ заботливое кудахтанье, выводившее его из себя. Слушая ее в пол-уха, он успел сжевать холодную сосиску и запить ее выдохшимся пивом. Затем последовало стандартное: "Я тоже тебя люблю, мама" и, назад, к компьютеру, чтобы попасть в ждущий его виртуальный город.
Действие стимуляторов подходило к концу. Начинало наваливаться сонное оцепенение. Рэндом сделал несколько глубоких вздохов и помотал головой. Прими он перед погружением холодный душ — было бы легче. Жалко, но времени не было. Следы на песке и еще что-то в таком роде.
Рэндом оперся ладонями о столешницу.

Старик нехотя поворошил снимки.

Рэндом, стиснув зубы, отвернулся и принялся разглядывать картины. Под его взглядом некоторые из них оживали, начиная демонстрировать образцы анимации трех— четырехлетней давности. Старикашка натужно кряхтел и кашлял.