Юрий Самусь - Укус скорпиона

– С-слушай, Эндрю, – слегка заикаясь, начал он. – Несколько минут назад с-со мной по видеокомпу с-связалась некая миссис Маргарет Тревор…

– Миссис? – переспросил я, присвистнув.

– Она так представилась. А что, это имеет з-значение?

– В общем-то нет, хотя, признаться, я думал… А впрочем… Какое это теперь имеет значение? И что же она тебе поведала?

– Она с-сказала, что мы с тобой уже не люди.

– Что?! – я едва не потерял дар речи. – Ты шутишь? И кто же мы, по ее мнению?

– Часть виртала.

Я начал смеяться, громко, захлебываясь, роняя слезы.

Ну, Маргарет, ну, сучья дочь! Додуматься до такого!

– И ты ей поверил?

– Я не знаю, – развел руками Нортон. – Но то, что она мне рассказала…

– Стоп! Подожди. Меня интересует однозначный ответ. Ты ей поверил?

– Я отвечу после того, как ты мне скажешь, каким образом тебе удалось выжить, когда мы полностью с-свернули виртуальную с-сеть в Дакаре, как тебе удалось уцелеть, когда с-специальное подразделение командос было уничтожено, и наконец, как ты остался в живых, побывав на базе в Долине с-смерти?

Я развел руками и сказал, глядя ему в глаза:

– Не знаю. Наверное, мне просто везет.

– Это невозможно. Один шанс из тысячи дается на такое везение.

– Значит, я использовал этот шанс на все сто.

– Может быть, – тихо произнес Дэвид.

– Да что эта стерва сказала тебе, в конце концов? – взорвался я. – Почему слова какой-то психопатки тебя сломали?

– Она не психопатка… Скажи, ты не замечал, что в последнее время с тобой что-то происходит, что ты изменяешься, становишься частью какой-то игры?

– Ты сошел с ума! – возмутился я, но внезапно оборвал себя на полуслове. Черт! А ведь были какие-то странности, были… Неожиданное проявление гипнотических свойств, например.

И еще я вспомнил туннель в Долине смерти и то, как трижды просыпался от стрекота «чужого», ища спасения, покуда все-таки не нашел его. Были ли первые два раза сном? Уже тогда мне показалось, что все происходившее со мной мало походит на проделки Морфея.

– Вот видишь… – горько улыбнулся Дэвид. – Ты и сам засомневался.

– Не в чем мне сомневаться, – вспылил я. – А что скажешь о себе ты?

– Я человек, – вскинулся Нортон, – и что бы ни происходило, останусь им!

– Вот и хорошо, – устало сказал я, – по крайней мере, в себе каждый из нас уверен…

Дэвид промолчал.

Я стоял и смотрел на Нортона, и даже понимал его, сочувствовал страху, затаившемуся в уголках его глаз.

– И все-таки я прошу тебя, – снова заговорил Дэвид. – Если есть хоть толика сомнений, не возвращайся, уйди в свой виртал навсегда. Я не буду тебя задерживать, и ты не пытайся ничего с-сделать, потому что у меня… – он повернул руку, показав мне гранату, зажатую в побелевшей ладони.

Без чеки.

Он был готов на смерть, этот бедный старый хиппи!

Я вздохнул и сказал:

– Можешь не верить, мне уже все равно. Может быть, я и не вернусь, но ты знай: я – человек. Такой же как и ты, и все мы. И еще… Присмотри за детьми. Жалко, они так и не увидели жизни. А Кристине передай… Нет, ничего ей не говори. Если спросит обо мне, скажи, что я отправился на задание.

– Хорошо, – кивнул Нортон. – Не волнуйся за них. Когда станет совсем плохо, я отправлю их в Мир Тысячи Солнц.

– Значит, он действительно существует?

– Да. И вирталу не добраться до него. Компьютер с автономным ядерным блоком питания спрятан глубоко под землей. Им не найти это место, и человечество, пусть виртуальное, сможет прожить еще тысячи лет. Но мы когда-нибудь вернемся и сотрем их с лица Земли, как неудавшийся эксперимент, как последнюю ошибку человеческой цивилизации.

– И да поможет нам Бог, – сказал я, надевая шлем.

Я забрался в модуль и набрал на пульте электронный адрес Сюзан. Модули, как объяснил Бруно, вытаскивая меня из Нью-Йорка, успели значительно усовершенствовать. Теперь стало возможным выбирать нужное направление прямо из кабины, не дожидаясь «попутного» звонка.

Через секунду модуль, слетев с платформы, ворвался в туннель. Нортон меня не обманул – канал был чистым, но меня бросало то в жар, то в холод. Я знал, что я – человек, но… А потом внезапно, почти мгновенно успокоился.

Осознание своей сути – вот что главное. Я люблю людей, я готов страдать ради них, и никому не по силам зачислить меня в стан врагов человечества.

Сигнал вызова запел в шлеме неожиданно. Нортон? Что ему еще нужно? Но нет, перед глазами поплыли слова текстовой передачи.

– Эндрю, это Маргарет Тревор.

– И что вам угодно? – проворчал я, зная, что компьютер переведет мои слова в текстовый формат. – Собираетесь сообщить очередную гадость? Не старайтесь. Нортон рассказал мне о вашей беседе.

– Он ничего не понял. Слишком запуган. Кэрол явно переоценивала его. Поймите, Эндрю, в Зоне Сброса действительно проходит граница между мирами. Дело в том, что взаимодействие реальности, в которой мы жили, и виртала было обоюдным. Цивилизация людей стремительно уходит в виртуальность, в мир своих безумных выдумок. И человеку в прежнем понимании уже не сохраниться. Он становится частью нового мира, изменяется, превращается в нечто совсем новое…

– Вы лучше о границе. Оно как-то оригинальнее, – прервал ее я.

– Хорошо… Нам давно стало понятно, что катастрофа неизбежна. Мир Тысячи Солнц это всего лишь суррогат, резервация. И мы нашли новый, совсем новый мир, в который нет дороги тому, что погубило нашу цивилизацию. Граница с этим миром и проходит по Зоне Сброса.

– И вы боитесь, что я ее разрушу?

– Отнюдь. Вы напрасно рискуете, только и всего.

– Откуда такая забота обо мне? – хмыкнул я. – По-моему, мы не питаем друг к другу особой любви?

– Слишком мало осталось не потерявших себя. Уж не думаете ли вы, что я звонила Нортону ради вас? Мы надеялись и на него…

– Польщен. И за себя, и за Дэвида. А, кстати, кто эти «мы», коих вы все время поминаете? Великая Маргарет и ее клоны?

– Это не самая удачная шутка, Эндрю. Мои копии остались в том же мире, где сегодня находитесь вы. Они сами определят, как им жить.

– Их проблемы, – легко согласился я. – А что, ваш новый мир привлекателен?

– Прекрасен! Он невероятно красив.

– Но ведь красота порождает ненависть? – ехидно улыбнулся я, надеясь, что чуткий компьютер сопроводит мою фразу целой строчкой соответствующих значков.

Однако, Маргарет иронического тона не приняла.

– Господи, Хопкинс, разве я имела в виду внешнюю красоту? Да, ей порой завидуют, но чаще просто игнорируют.

– Разве?

– Вы завидуете красоте свиноматок, которых гордый фермер прогоняет по подиуму? А ведь они действительно красивы. Для знатоков. Нет, Эндрю, меня всегда удивляло, почему наибольшую ненависть вызывает красота духовная, почему общество с радостью уничтожает людей талантливых и по-настоящему мудрых?