Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много знал

— Но с какой радостью ты пустил в ход это оружие!

— С какой радостью? Что ты несешь, бородатый лжец, тебя там вообще не было!

Олорин на мгновение смутился, и мне показалось, что ссора вот-вот прекратится, но нет, кажется, критический уровень уже перейден.

— Что ты цепляешься к моей бороде, червяк! Я же не говорю, что ты такой зеленый, потому что выполз из кишечника козла, объевшегося цикуты.

Зрачки Сссра расширились, его глаза в одно мгновение из желтых стали черными.

— Достаточно, — сказал дракон помертвевшим голосом и исчез.

Олорин тяжело выдохнул воздух и некоторое время сидел за столом, сжав зубы и кулаки, глядя в столешницу злым тяжелым взглядом. Никогда не думал, что Гэндальф может впасть в такое первобытное озверение, ведь в книгах всегда подчеркивается его мудрость и доброта. Врут, конечно, никто не может быть вечно мудрым и вечно добрым, но так странно видеть Гэндальфа в состоянии, более подобающем Саурону…

Олорин поднял голову и встретился глазами с Уриэлем.

— Он сам или ты? — спросил Олорин, стараясь, чтобы голос звучал ровно и ничем не выдавал гнева, все еще бушующего в груди.

Нехалления тихо ахнула, но не испуганно, а радостно.

— Я уж подумала, это ты его убил, — сказала она, но Олорин поспешил прервать ее радость.

— Не успел, — произнес он бесцветным голосом. — Просто не успел, еще одно оскорбление, и я действительно убил бы его. — Он помолчал, а потом пробормотал с некоторым удивлением: — Я ведь на самом деле никогда не убивал разумных. Да и вообще живых никогда не убивал, если не считать насекомых.

Воцарилось напряженное молчание, даже Долгаст испуганно притих на коленях у матери.

— Ты был прав, Олорин, — нарушил молчание Уриэль. — Средиземью не нужен такой майар. Признаю себя идиотом.

— Да ладно тебе. — Олорин неопределенно махнул рукой. — Только зря ты его убил, надо было хотя бы мыслеобраз снять.

— Я не убил его, — возразил Уриэль, — просто отправил в родную башню, он же хотел туда попасть? Хотел. Вот и попал.

— Это как? — удивился я. — Разве заклинание перемещения позволяет перемещать кого-то из Средиземья в Миррор? А если так, зачем мы столько мучились с каналами?

— Нет, Хэмфаст, заклинание перемещения не позволяет перемещать вещи между удаленными мирами, но оно позволяет поместить вещь у входа в канал, а потом чуть-чуть подтолкнуть.

Я почувствовал себя идиотом. Мог бы и сам догадаться.

Олорин неодобрительно покачал головой.

— Он может вернуться сюда в любой момент, — сказал Олорьн. — Канал открыт, и для его поддержания нужно совсем немного маны, Сссра может явиться в Средиземье когда угодно.

— Ну и что? — возразил Уриэль. — Самое большее, что он сможет сделать — это дематериализовать кого-то из нас. Кстати, надо обновить копии. Ну поубивает он нас, ну возродимся еще раз, ну и что дальше? Да не будет он нас убивать, он же не дурак, он же понимает, что ожившие копии мокрого места от него не оставят. Нет, не думаю, что нам грозит от него какая-либо опасность.

— Нам — нет, — продолжал упорствовать Олорин. — А Средиземью? Помнишь, что натворил Саруман в Хоббитании за неполных полгода?

— Не преувеличивай возможности Сссра, — не согласился Уриэль, — он же совершенно не знает нашего мира. Если хочешь, давай сделаем сторожевой артефакт и разместим у выхода из канала. Здесь у нас заклинания поиска работают без искажений, так что проблем с опознанием не будет, да и вообще, мы всегда сможем мгновенно отыскать Сссра в Средиземье, ведь у нас не так много человекодраконов.

Олорин рассмеялся, Уриэль присоединился к нему.

— Пожалуй, ты прав, Уриэль, — согласился Олорин. — Пусть себе живет. А артефакт ты все-таки сделай. И мыслеобраз у нашего дракончика надо при случае снять.

И в этот момент моя чаша терпения лопнула.

— Да как вы смеете? — спросил я. Я хотел задать этот вопрос громко, грозно и внушительно, но почему-то голос отказался повиноваться, и я заговорил даже тише, чем обычно. Но вполне разборчиво, и на том спасибо.

— Как вы смеете? — повторил я. — Сссра помог нам, практически спас наши жизни. Без его помощи мы никогда бы не выбрались из Миррора…

— Выбрались бы, — перебил меня Уриэль, — уж как-нибудь выбрались бы. Самое трудное было понять, где кого искать, а пробить канал — это не проблема.

— Это не проблема, потому что Сссра вызвался нам помочь.

— Мы с Олорином справились бы и без него!

— Тогда почему канал пробивал Сссра, а вы с Олорином только контролировали подачу энергии? Раз такие крутые, могли бы и сами все сделать.

— Зачем делать тяжелую и неприятную работу, если есть тот, кто делает ее за тебя? — заявил Олорин.

— Ага, и поэтому ты отправил в Мордор Фродо, а сам все время был в стороне.

— Я не все время был в стороне! — возмутился Олорин. — Первую треть путешествия я сопутствовал хоббитам, а в том, что нам пришлось расстаться, нет моей вины. Во-первых, обстоятельства…

— Легко сваливать собственную лень и трусость на обстоятельства…

— Это не трусость! И не лень! Глупый хоббит, ты вообще представляешь, как кольцо могло подействовать на меня?

Нет, не так, на самом деле Олорин сказал: «могло подействовать на МЕНЯ», и от этой интонации меня совсем покоробило.

— На ТЕБЯ? — Я передразнил интонацию Олорина. — На тебя, великого и могучего майара, защитника угнетенных и подавителя угнетающих… Как там дальше…

Уриэль нервно хихикнул.

— Остыньте, горячие мордорские парни, — сказал он. — А то нам еще не хватало между собой пересобачиться.

— А что он задирается? — возмутился Олорин, и это было так похоже на возмущение маленького ребенка, что я рассмеялся, а секундой спустя к моему смеху присоединились все сидящие за столом. Только смех получился какой-то нервный.

Мы еще некоторое время сидели, ели и пили, но атмосфера праздника была непоправимо испорчена. И торжественный ужин закончился совсем скоро, Уриэль вспомнил про какие-то неотложные дела, а Олорин вызвался ему помочь. За столом остались только мы с Нехалленией да еще Долгаст.

— Могли бы помочь посуду помыть, — проворчала Нехалления, и, хотя она сказала явную глупость (зачем мыть посуду, если под рукой высшая магия?), я кивнул, присоединяясь к упреку.

А потом мы, обнявшись, лежали в постели, обессиленные, Нехалления рассеянно теребила мои волосы и вдруг неожиданно сказала:

— А все-таки все эти маги — такое дерьмо.

— Это точно, — согласился я. — Они говорят, что это неизбежно приходит по мере накопления опыта, не знаю, может, они и правы. Но тогда я зря, наверное, решил стать магом.

— Всего лишь решил? — удивилась Нехалления. — Милый, ты уже стал магом, притом одним из сильнейших в Средиземье. Кстати, ты так и не рассказал мне, что с тобой случилось в этом Арканусе.