Вадим Проскурин - Хоббит, который познал истину

— Но ты же живой!

— Это Уриэль меня оживил, а та женщина убила, именно тем самым заклинанием, которому я ее научил.

— Но Уриэль же тебя оживил! Если я тебя убью, он снова тебя оживит. Но я же тебя не убью!

— Нет, нет и еще раз нет! Высшая магия — не игрушка, а очень сложная и опасная вещь. Особенно в неумелых и безответственных руках.

— Я не безответственная!

— А кто просил убить официанта? Кто, в конце концов, ломанулся в Средиземье очертя голову? Ты не думала, что можешь попасть в логово людоеда?

— Да ты что? — удивилась Лора, похоже искренне. — В Междусетье такого не бывает. То есть бывает, но, если тебе что-то не нравится, ты просто делаешь срочный выход, и все. Я же не знала, что он может не сработать.

— Теперь знаешь. Нет, Лора, даже не проси, никаких заклинаний я тебе не дам, а будешь дальше канючить — зеркало заблокирую.

Лора немедленно замолкла. Последняя угроза подействовала — неделю назад волшебное зеркало стало любимой игрушкой Лоры и остается ею по сей день. Неудивительно, особенно если учесть, что она никогда не видела артефакта, способного показать любой участок мира во всех подробностях. Да и какого мира! Лора немного рассказала про реальный мир, и то, что я узнал, мне совсем не понравилось. Боевые артефакты, превосходящие в своей чудовищной жестокости самые мощные яйца феникса. Террористы, несущие страх во имя самых разнообразных целей, и так называемые журналисты, с радостным придыханием распространяющие и усиливающие этот ужас. Обезлюдевшие деревни и гигантские человеческие муравейники, которые здесь называют городами, мрачные и унылые, заставленные одинаковыми каменными коробками. Отравленный воздух и отравленные реки, в которых почти не водится рыба. Понятно, почему Лора так восторгается тем, что показывает ей волшебное зеркало, мой первый самолично сотворенный артефакт. А теперь она захотела смотреть на мир не через зеркало, а своими глазами.

Лора покрутилась перед зеркалом (обычным, не волшебным) и осталась довольна собой. А зря. Видно, ее не учили, что истина всегда внутри, иначе поняла бы, что, в какую одежду ни заворачивай прекрасное тело, душа от этого не изменится, а ведь именно душа отличает некрасивую женщину от прекрасной. Даже в самом красивом теле, упакованном в самое великолепное платье, Лора останется обычной девчонкой. Доброй, хорошей, но не слишком умной и страдающей множеством душевных заморочек. Но в этом нет ничего страшного, все проходят через это.

Лора поправила бриллиантовые серьги, и мы отправились в Минатор.

— Ух ты! — воскликнула Лора. — Хэмфаст, это правда ты?

— Конечно я, кто же еще?

— Вот это да! Почему ты всегда носишь тело хоббита? Быть человеком идет тебе гораздо больше.

— Это тебе только кажется. Ты человек и привыкла оценивать окружающих с человеческих позиций, а я хоббит, и для меня нет ничего прекраснее тела хоббита.

— Тогда почему ты превратился в человека?

— Я не превращался в человека, я просто надел человеческое тело. В Минаторе хоббитов не было уже почти сто лет. Когда после Хтонской войны в Могильных Пустошах поселились мантикоры, между Аннуром и Ганнаром остался только один торговый путь, да и тот был слишком опасен, чтобы хоббиты им пользовались.

— Разве хоббиты такие трусы?

— Нет, хоббиты не трусы, в том, чтобы не рисковать собой понапрасну, нет трусости, а есть только благоразумие. Разве собственная жизнь стоит того, чтобы ставить ее на кон за пригоршню золота? К тому же мы, хоббиты, не делаем товаров, которые окупили бы затраты на перевозку в Минатор. Наши овощи продаются в Аннуине, а свинина вообще не переносит долгого путешествия.

— Разве у вас нет холодильников?

— Заклинание холода давно известно, но оно слишком энергоемко, чтобы применяться в быту. Мы привыкли обходиться без холодильников. Да и зачем вообще нужен холодильник? Если ты зарезал свинью, надлежит созвать друзей и устроить пир, а закладывать мясо в холодильник — это как-то…

— По-еврейски? — спросила Лора и засмеялась.

— Чего? — не понял я.

— Да ладно, не бери в голову, это просто дурацкая шутка. А почему мы оказались в лесу? Ты же обещал показать Минатор.

— Не все сразу. Мы не можем просто так взять и пойти по улице.

— Почему?

— Потому что уважаемой и достойной даме не подобает ходить пешком. Ты умеешь ездить верхом?

— Нет.

— Значит, придется сотворять повозку и кучера.

— А кучера зачем?

— Уважаемому и достойному мужчине не подобает управлять повозкой.

— Да ну тебя, Хэмфаст! — Лора почему-то обиделась. — Не подобает то, не подобает се… Тебе не наплевать, что о тебе подумают окружающие?

— Не наплевать. Потому что их косые взгляды и насмешки за спиной испортят все впечатление от прогулки по городу.

Лора заколебалась.

— А этот кучер… он будет бот?

— Естественно, тут же все боты.

— А когда мы вернемся, куда он денется?

— Как куда? Дематериализую вместе с повозкой, и все дела.

— А кто говорил, что убивать ботов нехорошо, а? — спросила Лора, и в ее глазах заплясали озорные искорки.

— Ну… — замялся я, — это, в общем-то, на самом деле нехорошо, но что делать-то? Не переться же пешком!

— А если мы будем изображать не достойных господ, а каких-нибудь крестьян?

— Ты что, с ума сошла? Если мы не заплатим пошлину, нас не пустят в город, а если заплатим, стражники захотят отнять остальное, и придется с ними драться.

— Ну и что? Ты же маг, ты легко победишь любого стражника,

— После чего за нами станет гоняться магическая стража. Нет, так не пойдет.

— Но ты же бывал в больших городах, и к тебе никто не приставал!

— Я всегда одевался как воин, и со мной не было красивой и вызывающе одетой женщины.

— Что вызывающего ты усмотрел в моем наряде?

— Хотя бы ожерелье. Оно, между прочим, стоит столько же, сколько три боевых коня, а то и четыре.

— Ну и что?

— А то, что, когда ты захочешь отойти в сторонку по нужде, мне придется тебя сопровождать, чтобы волки придорожных канав не сняли его с тебя вместе с головой.

— Волки придорожных канав — это бандиты?

— Да, в Минаторе бандиты называют себя волками и бывают трех видов: волки меча и копья, волки плаща и кинжала и волки придорожных канав. Последнее прозвище считается обидным.

— Погоди! Откуда эти самые волки возьмутся в женском туалете?

— А откуда здесь возьмется туалет, тем более женский? У каждого трактира есть навозная куча на заднем дворе, и каждый постоялец добавляет в нее свою долю. Кстати, у твоего платья слишком длинный подол. Загадится.

Лора задумалась.

— Как-то я иначе себе Средиземье представляла. Но как же на картинах все эти эльфийские дамы…

— Ты что, забыла, что находишься в сказке? В сказках все по-другому, чем в жизни.