Вадим Проскурин - Хоббит, который познал истину

Нехалления заплакала, а я неподвижно стоял, тупо глядя прямо перед собой, и моя голова медленно наполнялась сумбурным бредом.

— Что я должна сделать, чтобы снова стать субъектом? — спросила Нехалления. — Учиться высшей магии?

— Например.

— Так учи меня! Давай начинай прямо сейчас!

— Прямо сейчас не стоит, занятия магией предполагают сосредоточенное спокойствие…

— Значит, я успокоюсь и займусь!

— А кто займется Долгастом?

— Разве одно другому мешает? Кстати, насчет Долгаста… Он ведь не станет субъектом, пока не вырастет, правильно?

— Правильно.

— Ты можешь сделать, чтобы он вырос быстрее?

— Как это?

— Ты хозяин мира или кто? Ты говорил, что высшая магия позволяет делать почти все, правильно? Так сделай, чтобы Долгасту было не два года, а десять.

— Но его душа… Нет, я могу изменить возраст его тела, но что станет с его душой?… Нет, Нехалления, это невозможно. Я не буду играть с душой нашего сына. Даже не проси.

— Хорошо, — согласилась Нехалления, и я заметил, что она успокоилась. — Тогда давай учи меня высшей магии Мы можем начать прямо сейчас.

— Нет, милая, мы начнем не сейчас, а чуть позже, — мягко возразил я, — и не здесь, а совсем в другом месте.

— Здравствуй, учитель, здравствуй, Нехалления! — поприветствовал нас Леверлин. — Учитель, я понял, как работает катапульта и как работает зеркало.

— Молодец! Что ты еще понял?

— Я подхожу к концу второго раздела. Эта высшая магия — потрясающая вещь! Думаю, я уже смог бы повторить твой подвиг с мантикорами.

— Ты разобрался с мыслеобразами?

— Да, уже с месяц тому назад.

— Тогда ты прав, ты смог бы повторить этот… гм… подвиг. К тому времени я знал примерно столько же, сколько ты знаешь сейчас.

— Но ты тогда сделал себя неуязвимым!

— Ты тоже можешь… Хотя погоди, ты, наверное, еще не успел прочитать про управление разумными душами.

— Не успел.

— Тогда тебе не стоит считать себя сверхчеловеком. Твоя сила заметно выросла, но еще не достигла максимума. Кстати, абсолютной силы ты никогда не достигнешь.

— Это понятно. Абсолютной силы достичь невозможно, это доказал Илион Дейлский. Сможет ли абсолютно сильный собрать такую груду камней, которую сам не сможет разгрести?

— Ты путаешь абсолютную силу и абсолютное могущество. Впрочем, это не отрицает правильность вывода. Кстати, где Дромадрон?

— Отлучился в Хоббитанию на пару дней. Когда у него получилось заклинание катапульты, он не смог удержаться, чтобы не посмотреть, что творится в его родных краях. Ты вроде не запрещал ему этого?

— Не запрещал. Ладно, пусть путешествует. Леверлин, Нехалления тоже будет изучать высшую магию.

— Разве она не владеет ею?

— Примерно в том же объеме, что и ты, — сказала Нехалления. — В свое время Хэмфаст начал меня учить, но я родила Долгаста, и мне стало не до того. А теперь я хочу продолжить обучение.

Леверлин совершил сложное движение, которое заменяет при аннурском дворе учтивый поклон.

— Для меня большая честь… — начал он, но Нехалления перебила его.

— Не стоит упражняться в красноречии ради меня, — сказала она. — И вообще, мне не терпится приступить к делу.

Леверлин вопросительно взглянул на меня, я одобрительно кивнул, и тайный правитель Аннура, Ангмара, Хазга и Серой Гавани потрусил вслед за моей женой, его спина выражала самые противоречивые чувства. С одной стороны, ему следовало двигаться сзади почтенной дамы, а с другой стороны, он должен открыть дверь, к которой приближается Нехалления, а для этого ему нужно ее обогнать, но делать это невежливо, особенно в узком коридоре и особенно когда на руках у дамы слдит ребенок, которого можно нечаянно толкнуть… Короче, я оставил их вдвоем разбираться в тонкостях аннурского этикета.

— Здравствуй, Хэмфаст! Почему ты один? Где Сссра? — спросила Натка, и ее лицо напряглось в тревожном ожидании.

— Сссра ушел. И не надо притворяться, что он тебе нужен.

Плечи Натки безвольно опустились, а лицо помертвело.

— Что теперь? — спросила она. — Ты меня убьешь?

— Да что ты заладила: убьешь, убьешь! Сколько раз можно повторять — я не собираюсь тебя убивать! И вообще, я уже забыл о том, что было между нами в Арканусе. Собственно, я пришел не за этим, я пришел сказать тебе, что Сссра навсегда покинул этот мир.

— Он не мог… — всхлипнула Натка, — он не мог так сделать. Он говорил, что любит меня…

— Он говорил так, чтобы усыпить бдительность одного… гм… человека. Если бы тот человек не думал, что у Сссра есть в Средиземье любимое существо, он никогда не позволил бы твоему другу открыть канал в другой мир. Сссра использовал тебя так же, как ты использовала меня в Арканусе, и это одна из причин, почему я больше не злюсь на тебя. Мне тебя даже жалко.

— Прости меня, — тихо пробормотала Натка. — Я никогда не думала, что, когда предает любимый, это так больно. Я ведь на самом деле влюбилась в Сссра.

— Да? — удивился я. — А мне показалось, что ты его использовала, чтобы получить доступ в круг высших сил этого мира.

— Вначале я и сама так считала. А потом, когда я поняла, что Сссра совсем не такой великий и ужасный, каким он пытается казаться… Он такой добрый…

— Не трудись объяснять, я понял тебя. Кстати… если тебе неприятно, можешь не отвечать. Сссра превращался в человека, когда… ну…

— В человека или в эльфа. Мы пробовали делать это и в основных обликах, но это невозможно, у мужчин-драконов…

— Я знаю, потому и спросил. Но это так, ерунда, не бери в голову.

— А еще он превращал меня в драконицу, — Натку понесло, — только из этого ничего путного не получилось, потому что я не могла двигать ни крыльями, ни хвостом.

А это очень неудобно, когда мужчине приходится держать твой хвост, потому что…

Я непроизвольно хихикнул.

— Я знаю, — сказал я, — еще очень раздражает, что нельзя повернуть ухо в сторону источника звука. Получается, что ты слышишь, как мыши скребутся под плинтусом, а то, что говорит собеседник, почти не слышно. А рога у тебя были?

— Нет, рога бывают только у мужчин. И окраска у меня была не зеленая, а желтовато-серая. Совсем некрасиво… А ты разве тоже был драконом? Тебя Сссра тоже превращал?

— Нет, такими делами мы не занимались, — я покраснел, — я стал драконом, когда попал в башню Сссра в отсутствие хозяина. Башня сделала меня хозяином, и я им оставался пару недель. Только я сразу же превратился обратно в хоббита.

— А почему ты сейчас человек?

Я пожал плечами.

— Не знаю, просто так. Впрочем, нет, я знаю, мне не хотелось, чтобы ты смотрела на меня сверху вниз. Я знаю, это глупо, но мне захотелось стать человеком именно по этой причине.

— Ты очень красивый в этом облике. И голубые глаза тебе очень идут. Может, и мне так сделать?