Сергей Фрумкин - Программист

И все же ошибка была допущена. Руководитель группы открыл документ с прошением Стаса, запущенная программа обнаружила в списке адресатов почтовой программы человека с максимальным приоритетом и переслала письмо ему, используя в качестве имени отправителя имя предыдущего получателя, то есть Глеба Юрьевича. Так и было задумано. Но когда прошение молодого специалиста открыл начальник отдела, цепочка не оборвалась – макрос повторил свою работу и отправил письмо дальше, теперь уже начальнику сектора…

В итоге, прошение Стаса попало не только тому, кому предназначалось. Оно прошло путь до самой вершины и легло на стол к генеральному директору института. У генерального директора не возникло сомнений в правомерности действий отправителя – отправителем значился директор по научной работе. Однако в письме генеральный директор увидел обращение рядового сотрудника к рядовому начальнику шестого отдела. Выходило, начальник отдела счел поднятую в письме проблему настолько важной, что передал ее на рассмотрение начальнику сектора. Тот – заму главного инженера. Зам главного инженера – главному инженеру, главный инженер – директору по науке, директор по науке – генеральному директору института. И ни один из руководящего состава не сумел принять самостоятельное решение!

История заинтриговала генерального. Но содержимое письма не раскрыло ему сути проблемы. Желая разобраться, в чем причина такого серьезного внимания к новичку, генеральный директор вызвал к себе заместителя – директора по науке.

– Рассказывайте! – потребовал он.

Но директор по науке не знал, зачем его вызвали.

– Семен Геннадьевич! – генеральный неодобрительно нахмурился. – Посмотрите, это ваше письмо?!

Зам по науке задрожал:

– Мое, то есть от меня, Анатолий Михайлович… Но я вам его не отправлял…

– Как это нужно понимать? – удивился Анатолий Михайлович.

– Я получил письмо от главного инженера. Тот тоже заявил, что сам не знает, как инициировал отправление – мол, ничего и никому не посылал. Его заместитель также отрицает свою причастность к происходящему.

– Угу… – Анатолий Михайлович откинулся в кресле и несколько раз постучал золоченым стилусом, которым обычно подписывал документы, по столу, что означало: «вы все тратите мое время!». – Куда ведет ниточка?

– До руководителя группы. Первое письмо предназначалось ему. В письме некий молодой специалист просил передать начальнику отдела, что его недостаточно нагружают работой и…

– Я знаю, что в письме – уже прочел… Кто этот «молодой специалист»?! – Анатолий Михайлович прервался и помахал стилусом из стороны в сторону, что означало: «можешь не отвечать». – Так понимаю, вопрос не к вам. Если больше ничего не знаете, свободны. Пригласите только ко мне Артура Николаевича, и еще – пусть служба безопасности даст заключение, как это возможно, что письма гуляют по институту, как им самим вздумается!

Отчет службы безопасности возник в почтовом ящике директора, едва только зам по науке шагнул за порог лифта – видимо кто-то из лиц, попавших в цепочку прохождения письма, первым проинформировал Бодова о непорядках.

– Оперативно… – сам себе одобрил Анатолий Михайлович.

– А, Артур? – генеральный директор оторвался от текста отчета, когда из открывшегося лифта появился его заместитель по кадрам. – Ты-то небось догадываешься, почему вызвал?

– Совсем чуть-чуть, Анатолий Михайлович.

– Письма ты не получал?

– Нет.

– Тогда кратко: тут у нас один твой знакомый требует к себе пристального внимания.

– Мой знакомый?

– Молодой специалист, определенный тобой в шестой отдел. – По команде директора над столом появилась голограмма Стаса.

– Понятно. Новенький. Три недели как начал работу. Что он натворил?

– Разослал по почте вирус… Так сказано в отчете Бодова.

– Вирус? – директор по кадрам нахмурился, возможно, считая, что речь идет о его личном упущении.

– Прохвост требовал нагрузить его серьезной работой, а руководитель группы не захотел выслушать. Тогда этот трудоголик нашел способ, чтобы оповестить о своем желании всех, включая меня. Каково?!

– Вирус опасный?

– Бог с ним, с вирусом – пусть охрана разбирается. Не в этом дело. У нас появился сотрудник, игнорирующий правила института. Что ты о нем расскажешь? На самом деле такой талантливый?

– Раз попал к нам… Не семи пядей во лбу, но чувствует, куда двигаться. Остальные тратят время на обдумывание условий поставленной задачи, этот же бросается решать сразу, не размышляя. Но решает правильно.

– Он и во время карантина так расправлялся с заданиями?

– Да. Практически все время бил баклуши – немного поколдует над комплексом и – смотреть фильмы.

Генеральный в недоумении пожал плечами:

– Отлично. И что мне прикажешь теперь с ним делать? Уволить? Но он только приступил к работе, а стоил дорого – совет акционеров не одобрит такого обращения с выделенными средствами.

– Вы правы. Мы вынуждены либо уволить его, либо указать на его явную неординарность.

– Что? Выделить?

– А почему нет? Мы знали, что Станислав – многообещающий специалист, потому и выкупили его у университета.

– И как же мы его выделим после такого инцидента?

– Дадим понять, что повышение в должности не связано с отправленным по почте письмом. Его переводят на другую работу в соответствии с ранее установленным планом. Хочет трудиться, пусть трудится. На письмо закроем глаза.

Генеральный покачал головой:

– Так не пойдет. Если все, кому не лень, начнут писать жалобы на имя генерального, придется закрывать институт – у меня не останется времени для должностных обязанностей.

– Хорошо. Давайте накажем. Штраф порядка пяти тысяч евро заставит молодого человека подумать.

– Не знаю… – Анатолий Михайлович вдруг прервался, принимая сообщение от охраны, и поднял руку, требуя от заместителя тишины.

– У нас гости! – объяснил генеральный.

Артур Николаевич вопросительно поднял брови, ожидая, что начальник сам продолжит.

– Председатель с женой! – Анатолий Михайлович распорядился по нэтфону: – Лена, кофе, коньяк и конфеты! – И пожаловался заму: – И как всегда не вовремя!

– Думаете, он знает о письме мальчишки? – недоверчиво улыбнулся Артур Николаевич.

– Он всегда все знает! – сердясь на непредусмотрительность заместителя, прорычал генеральный. – Он всегда не вовремя! Он всегда чувствует, когда пахнет жареным!

В очередной раз за этот день распахнулись двери гостевого лифта. В кабинет вошли мужчина и женщина. Если оба директора производили впечатление людей респектабельных и занимающих высокое положение в обществе, то гости держались так, словно являлись особами королевской крови. В их осанке, походке, манере смотреть и говорить просачивалось такое благородство, какое можно было впитать только с молоком матери. Мужчине можно было дать лет сорок, женщине – не более двадцати. Женщина казалась хрупкой, тонкой, изящной, холеной, мужчина – решительным, волевым, непреклонным. При этом сразу бросалось в глаза, кто в паре главный: мужчина уверенно вошел в комнату, а дама опустила глаза и чуть задержалась, чтобы оказаться позади мужа.