Алан Фостер - Програмерзость

— И вы убеждены, что паническое бегство привело их сюда?

— В Ла-Амистад. — Карденас положил ногу на ногу. Беседа могла быть и обычной, но вот лейтенант Корасон такой определенно не была.

— Для перепуганной матери с ребенком, они, похоже, действовали довольно неплохо. — Она вызывающе улыбнулась. — Им, например, удалось ускользнуть от ваших людей.

Карденас на такое не клевал.

— Мы узнали, где они, лишь после того, как обе давно уже убрались.

Лейтенант кивнула, заново изучая взглядом экран. Затем она тихо выдохнула и скомандовала ему отключиться. Внимание ее переходило с одного федерала на другого.

— Вам известно, что там во влажном тропическом лесу Ла-Амистад? Кроме кецалей, ленивцев, ягуаров и ормегас солдадос?

— Много влаги? — с ходу предположил Хаяки.

Она наградила его неодобрительным взглядом.

— Там находится Ла-Сьюдад-Симиано [48]. И только в нем есть санкционированные жилища. Все прочее оставлено диким, в соответствии с постановлениями правительства, ВФЖП, ОТИ и других признанных научных организаций, которые отвечают за сохранение здоровья и биоразнообразие заповедника. Если ваши леди в Ла-Амистаде, то они там с разрешения администраторов Симиано. — Тон ее посуровел. — А те могут плохо отнестись к визиту пары Севамериканских федералов.

— Мы с ними потолкуем. — Хаяки показал на своего друга. — Мой напарник умеет быть очень убедительным. У него есть подход к людям.

Обаятельная улыбка, которой Корасон одарила явно заинтригованного Карденаса, диссонировала с ее тоном.

— Оно и видно, — обольстительно пробормотала она. — К несчастью, как только вы вступите в Сьюдад-Симиано, то будете иметь дело уже не с людьми.

— Знаю, — улыбнулся Карденас.

Хаяки выглядел сбитым с толку.

— Ну а я — нет. Меня долго латали, а прилетели мы сюда довольно спешно. Я не такой гуру по части исследований, как Анхель. Что это за «Сьюдад-Симиано», и почему у меня такое ощущение, что он может представлять для нас проблемы?

— Все зависит от того, как вас воспримут местные обитатели. Я могу лишь информировать офис заповедника о вашем предстоящем прибытии. Если вам повезет, то вы получите доступ без всякого труда. Если же нет… — она откинулась на спинку кресла и пожала плечами — …тогда даже я и мое начальство не сможем провести вас. — И объяснила, в чем дело.

Короткий прыжок на самолете местной авиалинии до Сьюдад-Нейли, ближайшего городка с аэропортом около обширного заповедника Амистад, занял немного времени. В тропическом воздухе самолет тряхнуло всего в нескольких ямах. Помимо обеспечения их лучшей имеющейся машиной для поездки в горы — тягачом «4X4» на аккумуляторной батарее со спальными и кухонными принадлежностями для двоих — дружелюбная, хоть и сомневающаяся лейтенант Корасон ничем больше не могла им помочь. В конце концов, они ведь путешествовали полуофициально. А это означало, что хотя местная полиция не станет вмешиваться в их деятельность, она равным образом не сможет и оказать официальную помощь. Двух федералов это не беспокоило. Они прибыли, ожидая скорее молчаливого согласия, чем помощи.

Дорога из Нейли была превосходной, но за пределами горного городка Сан-Вито ее характер стремительно изменился. После Сабалито она быстро выродилась в горную тропу. Раскинувшийся на протяжении свыше миллиона гектар, обширный Резерва де Биосфера Ла Амистад был самым большим нетронутым участком тропического леса на севере Южной Америки. И те, кто отвечал за его целостность, явно намеревались и в дальнейшем сохранять его таким. Тащась на восток, постоянно подымаясь все выше и выше, федералы оказались окруженными со всех сторон одетыми в зелень горами. На севере над всем этим регионом высилась Фабрега, вышиной в 3336 метров. Хотя спутники и не видели ее, они не чувствовали себя обманутыми. В окружающей их местности и без того хватало и тревожно-крутых склонов и драматических, пронзающих облака пиков.

Сверхмощные аккумуляторные батареи «4X4» они перезарядили в Прогрессо, последнем городке перед въездом в дебри зоны Лас-Таблас. Заповедник продолжался в соседней Панаме, но граница оставалась неотмеченной. Несмотря на высоту над уровнем моря, пот с обоих спутников лил целыми литрами. Они привыкли к сухой жаре Полосы, а не к знойной влажности джунглей.

— Собираетесь повидать симианос? — спросил на запинающемся английском служащий станции комплексного обслуживания.

— Если мы хотим проехать в зону Лас-Таблас, то у нас нет иного выбора. — Хаяки хорошо запомнил слова любезной лейтенанта Корасон.

Старик кивнул, отключая водородный наполнитель и загерметизировав бак машины.

— Локо народ эти симианос. Держатся особняком. За границами Резервы их особо и не видно. Так-то оно и лучше, си?

Карденас улыбнулся. Старик не боялся симианос; его безразличие светилось, как тусклая лампочка.

— Сколько мы вам должны?

— Севамериканос! — пробормотал про себя служащий, пропуская через аппарат карточку инспектора. — Вечно они испытывают пределы. Вечно они искушают судьбу.

Тем не менее он пожелал им удачи. В конце концов, они ведь были туристами, и в качестве таковых их присутствие в его маленькой общине следовало ценить. Тикос хорошо усвоили уроки конца двадцатого века.

За пределами Прогрессо дорога вскоре выродилась в насыщенную влагой вязкую кашу, в которой изредка, подобно кусочкам фруктов в пудинге, попадался гравий. Периодические тропические ливни продолбили в тропе овраги, похожие на параллельные надрезы в торте. Сидя за рулем прокатной машины, Хаяки страдал от постоянных подскоков и провалов на рытвинах и ухабах больше, чем его спутник, поскольку его череп едва не касался крыши. И словно путь был недостаточно труден, начался еще и дождь.

По мере того, как дорога делалась все более скользкой, им вскоре пришлось измерять продвижение в таких категориях, как метр соскальзывания вбок на каждые два пройденные вперед. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, уступив место серо-белым облакам, которые набежали с изумрудных горных вершин, словно привидения. Один раз огромная птица с когтями и клювом, сплошь в черно-белом оперении, взмыла прямо перед машиной, резко вереща, пытаясь убраться с пути приближающегося «4X4». Хватило и короткого взгляда: было видно, что размах крыльев у этой птички больше двух метров. Пораженный Хаяки вдарил по тормозам, вынудив Карденаса схватиться обеими руками за приборную доску, чтобы его не бросило вперед. К счастью, ни один из окружающих его шести защитных мешков не надулся.

— Сожалею, — извинился сержант. — Она застала меня врасплох. Я следил за дорогой и не видел, как она подлетела. Что это вообще за тварь, черт возьми? Эта проклятая штука выглядела, словно дельтаплан.