Евгения Белякова - Трава на бетоне

Арин чуть расслабился, приподнялся, позволив положить руку под свою спину, сжал зубы, почувствовав ласкающую влажность языка, прошедшегося по чуткой коже внутренней стороны бедер.

Скай развел его ноги, осторожно, но настойчиво; потянул ладонь из-под его спины, провел пальцами по жаркой впадинке между ягодиц, услышал несдержанный, громкий стон:

Все?

Иди ты… — резковато бросил Арин. — Я тебя хочу, и так ясно.

Скай наклонил голову, сдержал улыбку, снова коснулся языком округлого колена, нажал пальцами, заставляя растянуться тугие мышцы, заставив Арина приподняться, вцепившись руками в его плечи.

Арин прижался к его груди головой, застонал.

Скай почувствовал теплое дыхание на своей коже, обнял его крепко и замер, давая ему возможность двигаться самому.

Медленно, нерешительно, сжимая зубы, Арин опустился ниже так, чтобы головка члена Ская уперлась в приоткрывшуюся дырочку, помедлил, задыхаясь, развел бедра, разрешая ему проникнуть глубже.

Больно? — спросил Скай, сдерживая сбившееся дыхание.

Арин мотнул головой:

Да все равно.

Тогда осторожно, стараясь не делать лишних движений, Скай уложил его спиной на кровать, поставил руки по обе стороны его головы, качнулся вперед, глядя в затуманенные, широко раскрытые карие глаза:

Шлюха ты чертова, неисправимая, — мягко сказал он.

Очень вовремя, — с трудом проговорил Арин. — Спасибо за комплимент.

Ночная тьма сменилась легким прозрачным дымчатым светом утра, смешивающиеся звуки тяжелого дыхания пропитали этот робкий свет насквозь, растворяясь, тая, Разметались и исчезли ночные призраки, погас монитор, свет лежащего на столе датчика мерцал приглушенно, лишь быстрый бег цифр напоминал о том, что его владелец еще жив.

Арин на мгновения забыл о ломких цифрах на экранчике прибора, забыл, выгнувшись в сильных руках Ская, царапнув его спину, оставив на ней яркие алые полосы, застонав в голос.

Теплые судорожные волны накрыли его с головой, перед глазами метнулась рассыпающаяся на искорки пелена, и лишь потом он почувствовал ласковые губы на своих губах и, приподняв руку, осторожно провел пальцами по татуировке на виске Ская, очертив четкие линии посеребренного скорпиона.

Скай приподнялся, лег на спину, притянул Арина к себе:

Знаешь, что я хочу?

Сигареты еще есть.

Верно мыслишь.

Арин поднялся с кровати, прошел по комнате, взял со стола пачку сигарет, остановился, глядя на лежащий рядом датчик.

Скай сквозь прикрытые ресницы посмотрел на его побледневшее лицо, позвал:

Арин.

Арин перевернул датчик, вернулся на кровать, вытащил сигарету, крепко прижал фильтр губами, закурил.

Скай некоторое время молча наблюдал за ним, скользя взглядом по хитросплетению угловатых сиреневых узоров, бегущих от виска к скуле.

Ты обещал мне странные вещи, — сказал он наконец, забирая у Арина сигарету.

Я все странное уже и сказал, и сделал, — огрызнулся Арин. — Куда дальше? И, к тому же, я черт те что говорил, просто не в себе был от этого датчика. Это прошло.

Скай приподнялся, затушил окурок в пепельнице, лег обратно, обнял его за плечи:

Дрянь ты мелкая, — лениво сказал он. — Но я тебя люблю.

Утром Лия, не найдя Арина в комнате, быстро определила, где он может быть, так и не решив для себя, хорошо это или плохо, заглянула к Скаю. Увидела прикрытые ресницы Арина и его спокойное лицо, свежие припухшие царапины на спине Ская и то, как властно, словно защищая, сомкнул он руки вокруг плеч подростка, закрыла дверь и остановилась в коридоре, раздумывая.

Потом улыбнулась снисходительно и пошла прочь, стараясь не стучать каблуками по пластиковому покрытию пола.

Когда Арин проснулся, Ская рядом уже не было. Жалюзи были открыты, и сквозь окно струился мягкий серебристый свет, выключенный компьютер тревожно мигал зеленым огоньком.

Арин поднялся, сбросил тонкое одеяло, прижал ладонь к ноющему боку, поморщился.

Ага, — мрачно сказала вошедшая Лия. — Болит. Иди сюда, сволочь. Тебе кто разрешал?

Я еще разрешения должен спрашивать? — огрызнулся Арин, ища глазами зажигалку.

Было бы неплохо! — ответила Лия. — Если бы ты знал, сколько у тебя швов, ты бы письменные заявки мне писал по этому поводу.

Мне уже все равно, — ответил Арин, протягивая руку. — Дай зажигалку.

Ладно тебе, — примирительно сказала Лия, подходя к окну, поднимая жалюзи выше. — Раз в процессе не сдох, значит, положенное тебе отживешь, — она вдруг остановилась, темные глаза посерьезнели.

Арин щелкнул зажигалкой, пожал плечами, поднялся, натянул джинсы, подошел к ней, тоже посмотрел в окно, на медленно сворачивающий по проулку тяжелый черный "лендровер":

Это что за хрень?

Не знаю. Я таких машин здесь не видела. И сюда без предварительного звонка не приезжают. Арин, где Скай?

Арин прикусил зубами фильтр сигареты:

Мне он не отчитывался.

Машина остановилась напротив ворот, дверца открылась, и из нее вышел высокий, черноволосый человек, одетый с подчеркнутой небрежностью, дорого и аккуратно.

Арин, — быстро сказала Лия. — Стрелять ты умеешь. Правый нижний ящик стола — там оружие. Ключи там же, Скай оставил машину. Бери все это и попытайся выбраться через заднюю дверь.

Арин мельком глянул на человека внизу — тот повернулся, вытаскивая что-то из салона "лендровера", кивнул:

Пойдешь со мной.

Лия глянула через плечо, улыбнулась:

Старая тетка тебе не компания.

Пойдешь со мной, — повторил Арин, наклоняясь, затягивая шнурки на высоких ботинках.

Оглушительный треск стекла не дал ему договорить, подняв голову, он увидел, как искристым шквалом ринулись вниз сверкающие осколки, а Лия, беспомощно цепляясь руками за жалюзи, медленно сползает вниз.

Пригибаясь, Арин кинулся к ней, перевернул обмякшее тело и задохнулся, попав ладонью в мягкое месиво развороченных мышц шеи. Кровь хлынула потоком, заливая его футболку и дрожащие руки:

Лия!

Лия виновато опустила ресницы, и Арин понял, что говорить она не может:

Лия! Что с тобой делать?

Женщина с трудом отрицательно качнула головой, и глаза ее помутнели, угасая, с губ сорвался тяжелый рокочущий предсмертный хрип.

Сука! — только и смог сказать Арин, чувствуя, как закрутился внутри горячий давящий ком слез, отравленных ненавистью. — Тварь.

Осторожно опустив Лию на пол, он рванулся к столу, с грохотом выдернул ящик, подхватил выпавший пистолет и ключи.

Выбегая в коридор, он услышал треск разбитых стекол и рухнувших карнизов.

Проверив на ходу обойму, он взбежал вверх по лестнице, выбил ногой люк, ведущий на крышу, упал на живот, сдерживая тяжелое дыхание, стирая с лица льющиеся, мешающие сейчас слезы.

Выстрелов больше слышно не было, и, выждав некоторое время, Арин медленно пополз по шершавому пластиковому покрытию.