Александр Тюрин - Яйцо Чингисхана или Вася-василиск

Этого китайцы совсем уж не выдержали и ударились в поспешное отступление с кудахтаньем на устах. Они были храбрыми воинами и, без сомнения, отдали бы свои жизни по первому слову командира, но сейчас явно посчитали, что потревожили предков, и первоэлементные силы, и самого председателя Мао, за что их души могут навеки лишиться покоя.

Тряся накачанной задницей, потрусил к выходу и Академик.

Щупальца сделались тоньше, эти нити как будто скручивали и стягивали пространство, отчего внутренности пещеры стали всего лишь зыбким рисуночком. А то, что находилось за этой разрисованной ширмой, оказалось поделено на несколько больших сегментов. Два сегмента как будто затвердели, отчего свет в них метался как очумелый, другие словно раскисли. Даже цвета там перемешались. Драконы в затвердевших участках стали напоминать скопления застывших молний, а ящеры в поплывших сегментах были как жидкокристаллические потоки.

— Я пожалуй тоже пойду, по-моему, начинается кино для сильно взрослых, — пробормотал Василий, заметив, что поблизости никого уже нет.

— А ты, Васенька, уже стал большим мальчиком, так что, пожалуйста, останься, — распорядился Саид, выступая вперед. Ствол его штурмгевера [8]упорно смотрел на программиста.

— Виталию Мухамедовичу такое самоуправство не понравится. Он дядя самых строгих правил.

— Он отдал тебя в мое полное распоряжение. Важен результат. Каждый день гибнут десятки шахидов, и я не колеблясь спущу тебя в унитаз, если это хоть чем-нибудь поможет им. Так что обратного билета у тебя пока нет.

Упертым был Саид, несогласным на проигрыш, также как и капитан Лялин. На плечах таких как они мир всякий раз в тартарары въезжает.

Из пасти у драконессы стало выходить черное как будто ледяное облако, в котором не было места жизни и даже времени. Самка была зла, потому что у нее отняли яйцо. Два дракона как будто двигались к ней, скользя по каналам, от сегмента к сегменту, среди которых скромно затерялся пещерный зал. Одни сегменты казались огромными, как планеты, другие выглядели крохотными — какой-то пеной, но об их истинных размерах Василий не рискнул бы судить.

— Я могу и зайцем, Саид. — сказал Василий, чувствуя все большую ненависть к своему собеседнику. Самка, источающая дурманящий запах, совсем рядом, из-за этого сладкой ломотой наполняются панцирные швы. Какие еще панцирные швы? Что это за запах такой? Да, слегка заходит ум за разум, но надо поскорее отыскать ее и… опять-таки вступить в любовный поединок. А тут мешает этот, квадратный недоброжелатель. Он не просто мешает, он как кость в горле, самая здоровенная кость. И не проглотить ее, не выплюнуть, только разгрызть… Внутри тела и по коже бежали канальцы, все более разгораясь, все более связывая Василия с тем, что гнездилось внутри него, и с тем, что находилось за ширмой.

— Зайцем — это некрасиво, Вася. Тебя чему учили в первом классе?

— Значит, я не просто пациент с полосатой болезнью и не просто инвалид высшей группы по части психиатрии?

— Ты еще чертов КОЗЕЛ, который прыгает туда-сюда…

Василий понял, что Саид «запАл», он тоже бесится из-за драконессы. В то же время отростки, распушившиеся на теле, уже прочувствовали каналы и складки пространства; нашлась и дверь, в которую Василий сиганул после вдоха-вспышки. Сильная тяга подхватила его, вытянула сразу на пару километров (опять-таки по ощущениям, все привычные измерения расстояний сразу потеряли свой смысл), а потом сжала в какую-то плоскую шайбу и стала тормозить.

Появились «право», «лево» и «перед». Прямо перед собой Василий увидел какого-то китайского вояку. Тот завяз в мягком сегменте и трепетал, словно муха в киселе, да и размеры у него были не больше, чем у насекомого.

Когда Василий с лету врезался в него, китаез уже несколько подрос, но при ударе все равно смялся как гармошка, и вылетел из сегмента в межсегментный зазор. Один раз еще узкоглазый солдатик высунулся из ничего, но потом исчез, как упавший в пропасть скалолаз. Последней была замечена испуганная физиономия, от которой вскоре остался лшь легкий пылевой вихрь. Впрочем, программист успел еще выдернуть из ослабевших рук иностранного военнослужащего пистолет-пулемет.

И, словно почуяв, что банкет продолжается, ожил боди-комп, вернее командный модуль операционной системы, который мужественно вернулся из небытия и забубнил несколько потускневшим механическим голосом:

— Я восстановил свою личностную матрицу на шестьдесят семь процентов, хотя испытываю трудности с применением речевых семантических фильтров. Поскольку коммуникационные блоки совместимые, подсоединяю управляющий чип нового оружия к своей операционке. Однако не могу создать даже начальный описательный алгоритм для поступающей информации. Разделение гравитационных и магнитных зарядов, несохранение бозонного числа, выброс массы из ячеек Хиггса, усложнение пространственной геометрии. Я помню, что там плела система «Зина» о «Яйце дракона», но не могу переложить это на язык науки, поскольку обладаю способностями среднего доцента. Но, кажется, мы впервые столкнулись с понятием пространственного заряда. Как говорит доктор Гутентанцер, тут пахнет нобелевкой. Дерзание — одно из сорока пяти положительных душевных качеств человека…

Но пока Василий Самуилович дерзал совсем в другом. Бимоны сразу выдали целеуказание и перекрестье прицела, можно было открыть огонь. Впрочем, по Рютину враги уже давно стреляли, причем на самое что ни на есть поражение. Но в пещерном зале с искаженной пространственной структурой поразить было не так-то просто.

Будто бы облако светлячков пролетело мимо головы Василия и свернуло куда-то в «потолок». В свою очередь стрелок Рютин выпустил стаю пуль в обведенного контуром целеуказателя китайского офицера, но так и не задел за живое. Неожиданно вновь объявился тот китаец, который свалился в зазор, он выскочил ниоткуда с ушуистским воплем и сделал выпад в традициях школы «журавля».

Но Василий видел, что китаец соединен каналом совсем не с ним. Ктото, похоже, Академик, пустил ракету с кассетной боеголовкой и малость промахнулся. Кассета разделилась уже в китайце. Тот пробежал с воинственными воплями еще несколько метров, а потом из него стали вылетать огненные шарики дочерних боеголовок и разрываться где попало. Солдат несколько секунд напоминал напоминал фейерверковую шутиху, а весь пещерный зал был иллюминирован гроздьями вспышек.

— Не стреляйте. Я сам с ним покончу. — кинул Саид.

И правильно, очередь могла вернуться к тому, кто ее пустил. Черные шаровые молнии комкали зал, как бумагу. Уже слышался треск каменных слоев, и со свода сыпались здоровенные каменюки. Василий еще пять секунд ничего не понимал, а потом поймал эмоциональную волну. Они сейчас с Саидом будут драться из-за Яйца.