Александр Тюрин - Яйцо Чингисхана или Вася-василиск

Пилот завел Василия в какую-то дверь. Просквозив вереницу служебных комнаток, новоявленный десантник остановился возле решетки вентиляционной камеры.

— Ломайте, — велел пилот.

Ниндзя-программист попробовал отодрать сетчатую железку своими «сильными» пальцами, привыкшими бегать по «клавам» и «батонам». Однако с позором отступил.

— Вот лопух, — проворчал «еле слышно» пилот. — На что ему оружие, в носу ковырять что ли… Стреляйте, Василий Самуилович, только не в упор, не то вас самих разнесет.

Два выстрела из штурмовой винтовки по скобам, крепящим стальную сетку. Удушливая горячая волна толкнула Василия, даже закрутила, что-то резко стегнуло по жилету. Правда, и решетка бессильно повисла на одной петле.

Василий опустился по вентиляционной шахте на два пролета вниз. Там выбил своими противоминными башмаками ржавую заслонку и оказался в тоннеле, который служил, видимо, для чисто технических целей — здесь тянулись толстые линии кабелей, трубы отопления и посылочных пневмопроводов. Стояло вдобавок несколько тележек на электромоторах. Аккумуляторы, правда, сели уже. Василий это подземелье сразу невзлюбил. Сверху-то, над ним, все перелопачено, пробомблено, заминировано, в любой момент обвал может случиться.

Но у Василия Самуиловича давно не было выхода — с тех пор, как он ошибочно вошел не туда, куда надо.

И он двинулся вперед. Прошел первые пятьдесят метров и решил воспользоваться газовой маской. Химический анализатор, встроенный в жилет, показывал не слишком высокую концентрацию паров хлора, кроме того здесь застоялась гарь и оттого легкие все время напрягались, чтобы не разлаяться кашлем. Еще осилил Василий метров тридцать и стал ощущать чье-то присутствие. Так бывает только в безлюдных местах, когда даже единичное живое тело имеет достаточную «контрастность».

Впрочем, детекторы электромагнитных возмущений не зарегистрировали излучений живого объекта. Василий снял маску, прислушался и принюхался — как будто ничего примечательного.

— Что вы встрепенулись, аж даже пульс участился? Давайте не будем терять время. Нам еще идти и идти, — зазудел программный товарищ. Кажется, он не был слишком высокого мнения об умственных способностях своего подопечного.

— Не нравится мне что-то.

— Ну что тут может нравиться? Вполне естественно, что вы, будучи нормальным человеком, а не извращенцем каким-нибудь, воспринимаете ЭТО как сплошной негатив.

— Да причем тут негатив, вокруг и около меня давно уж сплошное дерьмо. — сообщил Василий и подумал, что с экстраморфином было бы, наверное, веселее. — Просто не могу я бодро топать вперед, как по Невскому. Потом мне перекроют путь назад — и вс", в коммуне остановка. Но, может, ты считаешь, что у меня оплачена дорога только в одну сторону?

— Я все время анализирую показания химических и электромагнитных детекторов. — стал успокаивать его пилот. — Понимаете, от грязного-то человека воняет на тридцать метров, а негрязного человека тут не может быть. Никого нет, если не считать крыс и насекомых, которых я не фиксирую.

— Ты как-то оскорбительно высказываешься о людях, — возмутился Василий. — Еще неизвестно как ты сам завоняешь, если тебя вместе с боди-компом сунуть в пионерский костер.

— Ну, ладно, ладно, — пошел на попятную пилот, — не будем выяснять, кто дурак, хотя это любимое занятие людей… Есть тут еще боковые тоннели, вернее дренажные каналы, и они, конечно, вне поля наблюдения.

И старший программный товарищ нарисовал еще несколько путеводных стрелочек.

Они привели Василия то ли к шпигату, то ли к люку возле стены тоннеля. Ниндзя, крякнув, поднял его и глянул вниз. Там, в самом деле, проходила канава высотой не более пятидесяти сантиметров, с малоприятной жидкой грязью на дне.

— Приятной прогулки, сударь мой, — ехидно пожелал пилот, — только крышку не забудьте за собой закрыть.

Василий соскочил в канаву, задвинул над собой люк и двинулся вперед на сильно согнутых ногах — в детсаду это называлось «как уточка». От грязи сильно разило дохлятиной, пришлось из-за этого снова воспользоваться газовой маской.

— Вы сами этого хотели, — примиряюще шепнул пилот.

Василий весьма обрадовался, когда канал двадцать метров спустя закончился кубической камерой вроде отстойника. Осталось проверить все ее углы, и с фонариком, и так. На дне камеры тоже имелись шпигаты, от которых уходили трубы совсем уже крысиного диаметра. А кроме этого только грязь и падаль. Но ему все время казалось, что в промежутках между своими шумными выдохами в маску он слышит чье-то дыхание. Впрочем, этого было мало для каких-либо мероприятий, и он решил, что просто газовая маска «фонит».

Лишь когда он уже выбирался наружу, луч фонаря почти случайно упал на свод камеры. Василий и раньше бросал туда взгляды сквозь инфрасканеры, но ничего особенного не замечал. Свод по периметру огибала балка, за ней в одном месте проглядывалась щель, из которой торчало тряпье. Сейчас Василий вдруг подумал, кто же его туда засунул?

Он подпрыгнул и смело ухватился за край тряпки. За этим краем потянулись и все остальное. Из рванины вдруг вынырнуло лицо, вернее выглянул глаз. А потом вся куча тряпья спрыгнула вниз и попыталась юркнуть мимо Василия в канал. И ей это удалось.

Василий от неожиданности свесил челюсть на грудь и заодно попытался ухватить бегающую кучу, однако ударился головой о стенку и на какой-то промежуток времени отпал, предавшись своим ощущениям. А затем все-таки полез следом, раздумывая, не пальнуть ли в метнувшееся тряпье из пистолета-пулемета. Оно активно двигалось впереди, а потом неожиданно исчезло. Как будто моментально истлело. Бррр, готика, будто не в дренажной системе, где дерьмо да вонь, а в лабиринтах старинного замка тринадцатого столетия. Впрочем, в старинных замках тоже было богато по части дерьма да вони. Куда рыцари гадили? Ясное дело. А куда мусор выбрасывали? Тоже понятно.

Василий, несмотря на свою газовую маску, сразу представил, какая тут царит вонь — жить в ней может разве что мутант с фильтрующим носом длиной минимум в тридцать сантиметров. Этакий хобот вместо носа.

Однако о мутанте, завернутом в это самое тряпье, он на какое-то время забыл, потому что поступил сигнал тревоги от звукодетекторов. Те сообщили, что «по главному тоннелю, азимут сто, расстояние тридцать, перемещаются живые объекты, предположительно люди, в количестве больше одного.»

«Вот уж попался, так попался. В этой щели разве можно всерьез обороняться? Стрельнут эти „живые объекты“ из гранатомета или огнеметом шарахнут — и соскребай меня со стенок.»

Василий стал лихорадочно разворачиваться в обратную сторону, к отстойнику, но неожиданно его руки, щупающие стеночку, куда-то провалились. Так и есть, еще одно ответвление, еще один канал. Не полагаясь на инфрасканеры, Василий посиял фонариком: высветился квадратный в сечении лаз, может чуть шире канализационной трубы. Однако куда еще деваться? Он стал протискиваться в него с проворством достойным мокрицы. Однако мешали то задница, то штурмгевер, то пистолет-пулемет, то кости. Лаз все время делал повороты и на каком-то изгибе Василий снова встретил ту кучу тряпья, ныне слабо светящуюся в тепловом диапазоне. Куча, заключающая в себе ужасного мутанта, лягнулась и попала господину десантнику в лоб. Ладно, что лоб (на котором надолго, если не навсегда, остался след каблука), она чуть не разбила бимоны!