Варди Соларстейн - Лезвия Судьбы

— А ты, сама, людей в жертву приносила? — задал Влад неприятный, но ожидаемый вопрос.

Юная эльфийка вся встрепенулась и яростно отвергла такие гнустные предположения.

— Никогда! Я лучше умру, чем принесу в жертву кого-нибудь. Все существа на земле равны! Никто не имеет права приносить друг друга в жертву!

Юношеский максимализм так и выбивался струйками пара из всех пор эльфийки.

— Разумные существа? Люди и эльфы — понятно. А дикие волки утаскивающие младенцев, медведи-шатуны, ядовитые змеи, скорпионы?

Эльфийка подумала, но предложенный на выбор ассортимент не оставил ей шансов. Вот если бы Влад начал свой ассоциативный ряд с белых заек и ласковых кошек…

— Животные неразумны! Жертвы не желательны, но возможны. Но только на благие цели. — Эльнуриэль рубила воздух ладонями как мечом.

— А то как же! Только на благие. Других у нас и быть не может. — Поспешил согласиться с ней Влад. — Жаль, вот орки только, с ними непонятка. Выглядят разумными, а внутрь заглянешь — тварь тварью. Животное, одним словом.

Влад уже был наслышан об орках от Скарви и других селян. Он подозревал, что в рассказанных ужасах, содержалась не только одна махровая эльфийская пропаганда.

Принцесса с ним согласилась, что вот орки — точно животные. Без вариантов.

Так Влад нашел лазейку к душе принцессы и далее профессионально развил успех.

Ему же не надо было ее охмурять и уговаривать улечься в койку. Он просто вел дружескую линию беседы, легко находя общие интересы и плавно огибая сложные участки. В общем вел себя как танковая группа Гудериана во Франции в июне сорокового, не оставляя неопытной и наивной эльфийке ни единого шанса найти у себя в сердце место для персональной ненависти.

А женщина, эльфийка будь, или человек, она же тонко чувствует своей нежной душой, не понимает, а именно чувствует, все эти нюансы нужности — ненужности.

И классик русской словесности недаром вошел в вечность, со словами: "Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей."

В итоге — они быстро поладили. Влад сумел добиться расположения, и даже некоторого доверия со стороны наследной принцессы. Хотя казалось бы — и лупили они друг друга ментальными ударами, месили ногами, угрожали оружием, а вот на тебе, уже сидят и смеются над шутками друг друга.

К приходу Жэки с мешками — они уже были лучшими приятелями, ведущими непринужденный разговор, на самую из благодатных тем — тему о политике.

Сказать, что Жэка расстроился, увидев эту пастораль, это ничего не сказать. Он-то уже строил далекие стратегические планы на принцессу. Одна мысль, что он как-нибудь, когда-нибудь, да не с кем-нибудь, а с принцессой эльфийской, окрыляла его как Икара. А тут оказывается, что его место уже занято.

Влад читал эмоции Жэки как открытую книгу. И личный "Ланселот" ему был не нужен. Он уже проникся и сам дружеским участием к юной принцессе, но вот незадача — на нем висела такая вещь как долг. Долг перед Родиной. Его цель лежала не здесь, не в Ванахейме, его цель была — сорвать оккупацию на Земле, мира Митгард. И если бы сейчас земля разверзлась, и из нее вылез демон, который в обмен на переброску хакеров к подполью в Митгард потребовал жизнь эльфийки, — он не колеблясь пристрелил ее.

Влад был настоящим патриотом. Не тем самым, созвучным, "подотри что?", за сникерс продающий идеалы, а одним из тысячи, если надо — один из миллиона, верных сынов отечества.

Вот такая вот штука — жизнь, вот такая вот вещь — патриотизм.

И нет ничего на свете жесточе и кровавей, чем патриот, пошедший до конца.

— Ты чего мешки принес, Жэка? Я же просил бинты? — решил первым сделать ход Влад и прервать затянувшееся молчание.

— Влад, ты только посмотри, что приторочено в мешках к коням, которые были на поляне, а вот еще один, что мы набрали в ручье сами.

И с этими словами, Жэка торжествующе откинул матерчатый верх и распустил завязки у мешочков. Шатер осветил мягкий рубиновый свет. В одном мешке, явно эльфийской стилизации лежали светящиеся красным светом камни, в другом мешке, который, как Влад помнил, им вручил староста, перед налетом на лесного вана, лежали такие же красные камни, частично перемешанные с камнями, но естественного свечения. То есть никаким. Обычные самоцветы красного цвета и без свечения.

Влад непроизвольно дернулся. Сглотнул кадыком.

— Жэка, а где твой дозиметр? — вкрадчиво поинтересовался он.

Жэка медленно залился белым цветом. Он что то нечленораздельно произнес и заметался по шатру в поисках дозиметра. Затем выбежал наружу. Их рюкзаки были снаружи под попонами.

Влад, который уже заболел болезнью князя Болконского, называющуюся на латыни "ярко выраженная боязнь потери высокодолжностного лица, с осложнениями", решил проявить выдержку и смелость, и просидеть так секунд пятнадцать, а потом чинно, но быстро свалить. Он же конунг теперь, а не тварь от радиации дрожащая.

Через десять секунд, в палатку ворвался Жэка с дозиметром наперевес.

Дозиметру трижды пришлось показать, что фон нормальный, прежде чем лица у наших героев приняли нормальный цвет.

Эльфийка, которая с огромным интересом наблюдала за всем этим спектром человеческих эмоций, только дергала ушками в разные стороны. Ее снедало любопытство. И ей надо было объяснять.

— Ухх, — утерев выступивший пот со лба, выдохнул на эльфийском Влад. — Демоны побери! Чуть было не ворвался в наш мир демон Азазель.

— О-о-о! — выдохнула эльфийка. — Вы знаете имена демонов? Всех?

— Нет, только руководителей высшего звена, — разочаровал ее Влад. — И имя им всем — легион.

— Легион? Это демонический чертог? — любознательная эльфийка не слезала с темы.

— Легион, это цифра. Очень большая, — вывернулся Влад. -

Вот что, помогите забинтовать грудь и свободны. — Вспомнил он о сломанном ребре.

Действуя вдвоем, Жэка с Эльнуриэль, споро и качественно, туго перетянули ему грудь. При каждом обороте бинта, Жэка старался невзначай дотронуться своей рукой до руки принцессы. Принцесса на это не обращала никакого внимания, продолжая щебетать на свои темы о равенстве и братстве всех живых разумных существ. О светящихся камнях она не знала ровно ничего. Не царское это дело — вникать во все мелочи.

Прибежал мальчишка-посыльный. Он, запыхавшись, поведал своему конунгу, что мамонта почти вытащили, но тот людей боится и нервничает. Не хочет вылезать из болота.

Влад вызвал воина, стоявшего на часах у палатки, поручил ему принцессу и отправил обоих к мамонту, с четким наказом животинку вывести на травку. Влад решил воспользоваться природным даром эльфов, ведь принцесса могла общаться напрямую с животными. Мамонта было поручено успокоить, залепить раны хоть глиной и напоить живой водой.