Варди Соларстейн - Дорога на Торхольм

Затем молодежь раздала луки и встала за спинами старших с полными колчанами в руках. Бригадиры сами не заметили, как их выстроили в ряд напротив трех чучел и воткнули по три стрелы рядом с правой ногой.

— Три мишени! Три стрелы! Стрельба залпом, слева направо! — Заорал Ингвар. — Стрелы на тетиву! Залп! Залп! Залп!

Бригадиры, не задавая лишних вопросов, выпустили стрелы по мишеням, которые находились от них всего в тридцати метрах. После стрельб и стреляющие, и наблюдающие одной командой подошли к мишеням. Стрельба из луков велась обычными боевыми эльфийскими стрелами. Они были немного легки на вес, но зато имели длинное и хищное острейшее жало. Первая мишень, с закрепленной на ней эльфийской кольчужкой, вся оказалась пробита стрелами насквозь. Легкие и тонкие жала с легкостью прошивали кольчужное полотно. Вторая мишень, оборудованная кольчугой с нашитыми на нее стальными пластинками и прикрытая круглым щитом, оказалась пробитой лишь в двух местах. Стрелы вошли в промежуток между нашитыми пластинами, с такой же легкостью пройдя сквозь кольца, как и на первой кольчуге. Все остальные стрелы доспех успешно отразил. Третий доспех заставил всех восхищенно охнуть — из него не торчало ни единой стрелы. Они все либо вонзились в "нормандский" щит, либо валялись с погнутыми наконечниками на земле под чучелом. Кузнецы руками щупали металл пластинок, с неодобрением оценивали их примитивное крепление к основе, но в то же время восхищались смекалкой умельца, сработавшего такой, в перспективе, хороший и прочный доспех.

— Тут еще крепление не доделано, в пластинках надо будет отверстия сверлить и соединять чешуйки проволокой сквозь них, — просветил кузнецов Влад, чем вызвал новую волну восхищенного шепота и поглаживаний доспеха.

— А теперь новое оружие! Многозарядный арбалет "Суоми"! — Влад первоначально хотел скопировать устройство арбалета со старинного китайского аналога, где стрелы подавались в направляющий желоб под силой собственной тяжести. Но конунг как-то ухитрился, не без негласной помощи кузнецов, приделать под цевьем кольцевой барабан, и арбалет получил отдаленное сходство с финским автоматом "Суоми", или его более известной модификацией — "ППШ". Слово "Пэ-пэ-ша" было признано конунгом не совсем благозвучным названием в текущих реалиях, поэтому арбалет и получил имя "Суоми", оставшись все равно в логике оружейного фенотипа. Параметры арбалета были подогнаны под орочьи стрелы, информацию о которых он старательно выпытал из ветеранов. Орки стреляли из небольших, но очень тугих луков толстыми черными стрелами, обычно смазанными ядом. Конунг думал на перспективу. Светиться он не любил, и поэтому на первых этапах освободительной борьбы рассчитывал больше подставлять и стравливать, чем биться честно и учтиво. Исходя из этого сразу закладывал в оружие все возможные выгоды, которые мог извлечь в будущем.

Он вручил арбалет Хагену, который отличился в последнем подземном рейде. Охотник бодро прошел на исходную. Хаген тоже видел этот арбалет не в первый раз. Влад не любил случайностей на важных презентациях.

— Стреляем по три, по каждой цели! — отдал команду конунг. — У этих мишеней убираем щит, отходим на шестьдесят метров и шмаляем. — Влад знал, да заодно и проверил на практике, что эта дистанция не оставляет никаких шансов против простого арбалета воину в кольчуге. Про тяжелые станковые арбалеты речь он не заводил. Данные многозарядки были чуть послабей стандартных ручных арбалетов, зато брали свое ошеломительной скорострельностью и отличной точностью. В этом сверхсовременном для Ванахейма оружии был реализован любимый принцип Влада — в разряженном состоянии в арбалете боезапас был девять стрел, а в заряженном — помещалось десять.

Хаген отстрелялся на "ять", не промахнувшись ни разу, и выпустив все девять стрел за минуту. Как он окончил стрелять, молодежь кинулась к мишеням и с гиканьем их принесла до высоких наблюдателей. Как и следовало ожидать, первая кольчуга была превращена тремя тяжелыми, окованными металлом, орочьими стрелами просто в лохмотья. Вторая кольчуга выглядела не лучшим образом. Хаген ухитрился все три стрелы вогнать между нашитыми пластинами. А вот третий доспех пробит не был. Стрелы просто вырвали плохо закрепленные чешуйки, да и Хаген был предупрежден о том, чтоб не бил дважды в одно место, поэтому демонстрация силы нового оружия и прочности доспехов впечатлила всех по полной.

Затем отличившийся стрелок провел блиц-обучение искусству обращения с новым видом скорострельного арбалета. Бригадиры-кузнецы на удивление быстро освоили перезаряжание нового оружия и один за другим становились на исходную, а затем в темпе разлохмачивали мишени новой порцией тяжелых толстых стрел. Особую сноровку показали Атли и Биркир — они ухитрились выстрелить буквально очередью из болтов, при этом дважды, если не трижды перекрыв заявленный Хагеном норматив.

Влад остался доволен произведенным эффектом. Презентация прошла более чем успешно, и, совершенно счастливый, он завершил полигонные испытания небольшим банкетом.

Откуда было знать бедному конунгу, что кузнецы все знали заранее и просто подыграли своему вождю. Влада взяли на карандаш сразу после того, как он заказал Атли необычный кинжал. Потом, когда было заказано еще несколько сотен пластинок и моток проволоки, а затем он привлек для работ свою охрану и мальчишек, его уже плотно пасли. А что наш ново-конунг хотел? Технологический шпионаж — вещь серьезная и не терпит бездействия. Упустил что-то новенькое — и все, кирдык. Прилетел более современно и эффективно вооруженный враг и разделал вас под орех. Но такого глобального прорыва в технологиях не ждал никто. Когда Влад заказал лучшему плотнику деревни необычное ложе для арбалета — все уже были в курсе происходящего. Ночью, пока конунг почивал, бригадиры с факелами приходили в дом, где хранились заготовки оружия и проводили строжайший контроль качества, нещадно деря уши тем, кто допускал брак в работе. Хрена лысого Влад сумел бы сам довести арбалет до ума — это сделали Атли и Биркир. Они просто были уверены, что конунг знает, что делает, поэтому сумели создать механизм. Их нестерпимо жгла мысль, что они не могут воспроизвести простое устройство, до которого дошел кто-то другой. Жгла и давала силу и фантазию, что привело к созданию этой модели. Человеку всегда легче дается путь, если ему сказать, что до него это сделал другой. Если до Колумба еретиков, которые утверждали, что земля круглая — просто жгли, то после Магеллана в стенах святой инквизиции делать подобное уже считалось дурным тоном. А караваны шли вокруг света, не бунтуя на седьмую неделю пути. Ибо это стало нормальным — долгие путешествия не видя земли. Колумб в новейшей истории просто стал первым. Остальных, кто последовал за ним, даже не вспоминали. У того кто идет вторым, когда первый успешно прошел свой путь, нет такого страха перед неизведанным, нет ужаса в душе оказаться дураком. Нужно просто повторить, не споткнуться и сделать то, что сделали до тебя. И это гораздо проще, чем первым идти в неизвестность.