Варди Соларстейн - Дорога на Торхольм

Хаген выслушал и только кивнул в ответ, не переспрашивая непонятную ему гиперболу. Он просто ее запомнил, чтобы потом блеснуть этим выражением в компании Скарви.

Влада наконец собрались перевести с усыпанного обломками и обильно политого кровью внутреннего двора в комнату одной из башен, где разместился весь высокий "двор".

В другую уцелевшую башню решили перенести всех выживших раненых. Кольгримма заверила конунга, что через три дня он сможет ходить, а через неделю вообще будет как новенький, при условии, конечно, постельного режима и ударных темпов потребления "живой воды". Установку с живой водой, а именно "лесного вана" с сильной охраной, определили к ближайшему к замку роднику. Ингвар не стал сообщать утомленному конунгу, что всех тяжелораненых с противной стороны тихонько отнесли к источнику и там прирезали. Сам Влад такими мыслями, откуда у него "живая вода", не озабочивался. Не потому, что он очерствел или был дураком. Это сработал хорошо известный психологический блок — когда человек пользуется благами и совершенно не тратит свои нервы в размышлениях, что за эти самые преференции какие-то другие дяди и тети отдали здоровье, а иногда, как в этом случае, еще и жизнь. Не надо думать, что Великий конунг превращался потихоньку из скрытного и резкого боевика подполья в чиновника обыкновенного, для которого жизненно важна всего лишь одна вещь — это толщина жировой прокладки и сохранность кожного покрова на пятой точке. Чем толще кожа, тем богаче чиновник, тем эффективнее он потребляет и осваивает доступные ему блага. Но конунгу, для полного понимания предмета, предстояло еще познать такие вещи как "попил" и "откат". Хотя зачем Великому конунгу такие весьма специфические знания, да еще с сернистым душком настоянных стухших яиц? Он же конунг, а не чиновник. Каждому свое.

Влад, отвоевавшись вдоволь, перестал гнать лошадей, довольствуясь передышкой в текущей ситуации и отдался течению судьбы. Он сделал все что мог и даже больше и теперь заслужил небольшой отдых для поправки подкосившегося здоровья. Тем более что ходить он никак не мог, а транспортировка его в носилках или паланкине по лесным дорогам могла здорово подорвать в дальнейшем авторитет.

Через день после отъезда обоих отрядов прилетел голубь с вестью от Хагена. Тот накарябал, что все в полном ажуре. К вечеру того же дня прискакал гонец в сопровождении десятка перенанятых наемников. Тот и дал уже более подробный рассказ очевидца. Хаген со своим отрядом держался на расстоянии часа от Ригача, который не особо и торопился с предложением мира к нанимателю и его брату. Но на ночь в лесу останавливаться не стал. И на рассвете граф спокойно достиг замка Дирн. По словам гонца, Хаген со своими людьми отставали от него примерно часа на три, но это совершенно не помешало услышать тот момент, когда Ригач предложил баронам поговорить о мире по набитому под завязку "акритом" фальшивому "посоху связи". Жахнуло так, что со всего леса обгадившись взлетели птицы.

Когда замок открылся глазам всадников, выехавших из-под прохладной утренней сени леса на расчищенное перед стенами пространство, все ахнули. Крепость дымилась изнутри, пламя уже сожрало все то, что могло гореть, и теперь замок тихо догорал. Надвратная башня вместе с прилегающими к ней стенами была полностью разрушена. Двор начинался с гигантской воронки. Зубцы с периметра укреплений выпали наружу, снесенные ударной волной. Главная, гигантская башня донжона выгорела дотла и развалилась на глазах у ошарашенных свидетелей. Она была, конечно, каменной, но перекрытия и полы делались для всех строений из дерева, которое высохнув за годы службы, становилось легковоспламеняющимся.

Наемники Дирна, располагающиеся лагерем у стен твердыни, пережив удар адского грома и увидев извергающееся из недр замка пламя, сразу после убийственного дождя обломков, поспешили покинуть негостеприимные окрестности. Когда Хаген с людьми подошел к обваленным стенам, из крепости доносились только редкие стоны. Зачистив замок от прежних обитателей, которых оказалось совсем немного, бывший охотник начал ловить по лесам дезертиров и принудительно рекрутировать в свою армию.

Дирн и Кирн погибли, а их замки, вернее, полуразрушенные остатки стен и башен перешли под контроль войск конунга. Их дружины были перебиты, а нанятые ими бандиты — перекуплены вербовщиками от имени принца Нюкаэля.

Оставалась лишь крепость Ногт. Но ее штурм обещал быть непростым. Крепость славилась очень мощными укреплениями и имела сильный гарнизон, а вот у Влада практически кончились его волшебные боеприпасы. Применение "лезвий судьбы" тоже было под вопросом — "ведьмин студень" от Хекса бесполезен против камня, как, впрочем, и прикосновения Гугнира.

На пятый день вынужденного безделья, окрепнув морально и физически, конунг, переборов себя, приказал седлать лошадей. Ему надоело постоянно проигрывать в "эльфийские шахматы" и рисовать проекты метательных машин — больше заниматься в разрушенном замке Кирн было нечем. Поездка до замка Ногт заняла почти три дня, так как армия передвигалась весьма неспешно из-за самого главного всадника в ее составе.

Влад ехал шагом и совершенно никуда не спешил. Его раны служили надежным оправданием более чем осторожной верховой езды. Зато Хаген с Ингваром всласть натренировались в искусстве передвижения небольшой армии в лесистой местности. Не то чтобы они были полными профанами до сих пор или Влад был экспертом по войне в лесу, но правильно говорят, что за одного битого двух небитых дают. У маленькой армии теперь наличествовали все атрибуты слаженного подразделения регулярных войск — и авангард, и арьергард, и боевое охранение по флангам, и многочисленные конные пикеты и разведчики на шесть километров во все стороны от основной колонны. Продовольственные команды и обозы с фуражом бегали по всему лесу как паровозики на детской железной дороге. Конунг ухитрился в обоих местах, где армия останавливалась на ночлег, создать небольшие укрепления. Вырубали лес вокруг на приличное расстояние и посреди этой вырубки врывали в землю бревна частоколом. До организации римских лагерей было, конечно, еще далеко, но в каждом таком лагере осталось сидеть и обустраивать по полсотни вооруженных мужиков. Влад решил покрыть лес сетью таких застав, во избежание появления на его территории городов и лагерей наподобие поселения генерала Вита.

Конунг прибыл под стены замка в невеселом настроении. Готового рецепта по взятию крепости у него сейчас не было. Однако усилия генерала Вита произвели должное впечатление на грустного командующего. Замок Ногт находился в полной блокаде, обнесенный по периметру частоколом. Владу рассказали о хитрой ловушке, которую подстроили осажденным три дня назад Атли и Вит — они демонстративно оставили недостроенным небольшой участок частокола, но зато вырыли ямы-ловушки с кольями и установили две из числа драгоценных "акритных" мин. Ногт, решив любой ценой выслать гонца за помощью, а заодно и проверить на вшивость осаждающих, сделал вылазку, спустив со стен на веревках сотню бойцов. Никто из атакующих в ту ночь в крепость не вернулся. Все полегли, попав в хитрую засаду.