Дэвид Джонсон - Робокоп-3 (Робот-полицейский-3)

— Найди, их Мэрфи, разберись с ними…

Снова невыносимая боль в груди и в плече. И почему-то очень много крови! Она хлещет из груди, стекает за пояс… Он стягивает с себя полицейскую рубашку, рвет ее, перетягивает наискосок плечо и грудь, но кровь сочится и сочится сквозь повязку. Рана сквозная, на спине — дыра, он чувствует это по тому, что невозможно дышать, воздух с шумным хрипом проходит сквозь дыру, не попадая в легкие. Они стреляли ему прямо в грудь, подлые убийцы! Стреляли хладнокровно. Он помнит этих мерзавцев, он узнает их в любом обличий. Особенно главаря, светловолосого крепыша с широким черепом и жесткой улыбкой садиста.

Обрывки воспоминаний вертятся у него в голове без всякой логической связи. Он чувствует, что надо попытаться обуздать свои мысли, привести их в порядок.

Робокоп открывает глаза, поворачивает голову и осознает, что движения больше не причиняют ему боли. Что-то изменилось. Он уже не тот.

Мэрфи включает систему проверки:

«Список основных директив:

СЛУЖИТЬ ОБЩЕСТВУ,

ЗАЩИЩАТЬ НЕВИНОВНЫХ,

ОБЕСПЕЧИВАТЬ ВЫПОЛНЕНИЕ ЗАКОНА».

И еще:

«Директива N4 отменена.

Системы работоспособности в порядке».

— Мэрфи, привет! — слышит он голос Мэри и выплывает из небытия. — Добро пожаловать домой, дружище, — улыбаясь, говорит она.

Операция длилась несколько часов. Несколько часов напряженной работы, переживаний… все валились с ног от усталости. Только когда все нормализовалось, позволили себе пойти отдохнуть.

Мэрфи остался один.

Ника долго ворочалась, но никак не могла заснуть — не давали покоя переживания прошедшего дня. Она тихонько приподнялась и погладила по волосам Мэри, спавшую рядом. Как она была ей благодарна за Мэрфи! Девочка потихоньку встала и пошла к Мэрфи.

— Я не могу заснуть, — пожаловалась она Робокопу. — А как чувствуешь себя ты?

— Эффективность работы систем — 93 процента, — ответил Мэрфи. — Все, что выше 90 процентов, считается нормой.

— А почему Мэри называла тебя Мэрфи? Это что, твое имя?

— Меня так звали раньше.

— Когда раньше?

— Я не могу тебе ответить точнее, но знаю, что именно так меня когда-то называли.

Ника села рядом.

— Ну, а теперь, когда тебе стало лучше, ты же останешься с нами, правда? — говорила она, глядя Мэрфи в глаза. — Знаешь, Берта говорила, что если мы продержимся еще два дня, то они от нас отвяжутся, оставят нас в покое, и тогда нам не надо будет прятаться и всего опасаться. — Ника вздохнула. — А я найду своих родителей…

— Твоих родителей? — спросил Мэрфи.

— Да. Их схватили полисмены, а меня спасла Берта и Большой Сэм.

Мэрфи, включив электронный мозг, мгновенно восстановил список возможных участников сопротивления, полученный в полицейском участке. И вздрогнул от полученной информации:

— Давид Хелоран — ликвидирован 15.8.

— Кенко Хелоран — ликвидирована 15.8.

— Что с тобой, Мэрфи? — удивилась Ники, увидев, как он дернулся.

— Родители… — произнес Мэрфи. — Ты скучаешь без них, девочка?

— Да, — грустно вздохнула она.

— Все будет хорошо. Ты помнишь их, значит, они никуда не исчезли, никуда не делись, они всегда будут с тобой, — сказал Робокоп.

Его слова подействовали на ребенка успокаивающе. Она положила голову к нему на колени и закрыла глаза.

— Мэрфи, я тебя очень люблю и рада, что ты с нами, — произнесла она сонным голосом.

Через минуту она спала.

Мэрфи поднял руку в черной кожаной перчатке и нежно погладил Нику по волосам. Он не помнил, когда ему в последний раз было так же хорошо, как сейчас…

К ним подошла Мэри:

— Я услышала голоса и…

Мэрфи знаком показал ей говорить потише, кивая на спящую малышку.

— Ты балуешь ее, Мэрфи, сейчас ей полагается лежать в постели, — сказала она шепотом.

— Пусть еще немножко побудет со мной, — попросил Мэрфи.

Мэри улыбнулась, но в горле у нее что-то перехватило — пожалуй, этот робот способен на человеческие чувства больше, чем некоторые люди.

— Да, конечно…

Утром Берта отдала приказание Томасу Брэду и Сильвестру Максвеллу привести помещение базы в боевую готовность. А сама с Большим Сэмом и Марено начала обсуждать план предстоящих операций, чтобы отразить напор противника. Она предполагала, что именно сегодня полисмены реабилитационной службы предпримут новую попытку захвата базы.

Доктор Лазарес внимательно прислушивалась ко всему, о чем они говорили.

— Ладно, Берта, — сказал Томас Брэд. — Мы все сделали, как ты велела. Но что делать вот с этой штукой?

Все повернулись в его сторону, рассматривая непонятный предмет, напоминающий крылья. Берта на минуту задумалась.

— Боже мой! — присмотревшись повнимательнее, воскликнула Мэри. — Откуда это у вас?

Она подбежала к тележке, где лежала эта непонятная штуковина, и начала разглядывать ее со всех сторон.

— А, ерунда, стащили из полицейского арсенала, — сказала Берта, раздумывая, что же делать с этим предметом.

— А что? — важно сказал Марено, решив блеснуть своими познаниями. — Это, если я не ошибаюсь, система уничтожения самолетов Ф-27.

— Нет, нет! — замахала руками Мэри. — Это опытный экземпляр летательного аппарата для роботов, но мы еще не успели испытать его.

— Ты уверена в этом? — спросил Марено.

— Отчего же мне не знать, если я сама разрабатывала это устройство, — сказала, улыбаясь, Мэри. Для нее это было приятной неожиданностью — увидеть здесь свое детище.

Лицо Берты расплылось в улыбке. Недаром она тогда почувствовала, что эта штука может оказаться очень и очень полезной для них.

— Вот так да! Скажи, пожалуйста, — восхищенно произнес Большой Сэм, — какие люди у нас здесь собрались — самые настоящие ученые!

Мэри подошла к Мэрфи, склонилась и начала отвертывать гайки. Аккуратно разложив их на скамье, взяла длинную отвертку и принялась за работу. Ее искусные руки сновали в гуще проводов, проверяя контакты и реле.

— Осталось только подключить к главной оперативной системе управления и отладить, — сказала Мэри и принялась за знакомую работу.

Ника внимательно следила за ее движениями. А восхищенный Марено вообще ни на шаг не отходил от доктора, удивляясь, что женщина может быть таким классным инженером.

— Главный недостаток, — продолжала Мэри, — что эта система сжигает много энергии, поэтому необходима дозарядка либо в процессе действия, либо непосредственно после функционирования летательной системы.

Доктор посмотрела на маленький экран. Этот аппарат был подключен к электронному мозгу Робокопа, и экран фиксировал все мысли, которые были в голове Мэрфи.

Сейчас на экране было лицо умирающей Энн Льюис, которая протягивала вперед руки и о чем-то беззвучно шептала.