Тед Уильямс - Море серебрянного света

– Да, и еще ты очень храбрая, – сказала Рени, приседая. – Залезай.

Каменная Девочка забралась на спину Рени, оттуда перебралась на плечи и обхватила шею Рени холодными маленькими ногами. Рени встала, слегка покачнулась, но обнаружила, что вполне в состоянии нести на себе вес девочки.

– Последняя часть, – сказала Рени. – Держись крепче. Я расскажу моим друзьям, как ты мне помогла.

– Да, – тихо ответила Каменная Девочка и они опять пошли по лозам. На это раз им повезло. Нижняя лоза висела немного ниже крыши, и Рени шла вниз, а не взбиралась вверх с ребенком на спине. – Да, я помогла тебе. Помнишь Жинни? Я помогла тебе спрятаться, да?

– Конечно.

Последняя часть пути оказалась самой тяжелой, и не только из-за добавочной ноши и неуклюжести этой самой ноши. Мускулы Рени слишком долго работали слишком тяжело, почти не отдыхая, и ее сухожилия были натянуты, как струны на фортепьяно. И еще вечный страх, что время летит слишком быстро, что в любой момент Иной может перестать бороться и весь мир растает прямо под ней. Рени, конечно, могла бы вернуться на крышу и поспать, но друзья находились на расстоянии броска камня.

Боль на каждом шагу, чем ближе башня, тем круче угол подъема, и Рени старалась отвлечь себя.

Что за черт эти Тики? Почему машина могла бояться жуков? А Жинни? Кто они такие?

И Жинни . Фраза ударила по голове, как дубина. Пораженная, она едва не отпустила лозу. Каменная Девочка в ужасе крикнула, и Рени поспешила ухватиться болящими руками за лозу. Тики по-прежнему бурлили внизу. И Жинни – инженеры. Кто работает с машинами? Инженеры и... и техники. Жинни и Тики .

Рени истерически хихикнула. Но это означает, что я тоже Жинни – у меня есть степень, и все такое. Почему тогда Иной не сделал меня медузой-убийцей?

– Почему ты смеешься? – спросила Каменная Девочка дрожащим голоском. – Ты напугала меня!

– Извини. Я думала о чем-то другом. Не бери в голову.

Но, боже мой, что инженеры и техники сделали этому ИИ – или кто он там такой – что он представил их себе в таком виде...?

Стена растительной башни стала намного ближе. Над ее головой, в двух или трех метрах, находилось открытое окно, из которого в темное небо лился слабый свет, но лианы, свисавшие с самой вершины шпиля, проходили слишком далеко он него. Впрочем, еще чуть-чуть, и они пойдут вверх почти вертикально.

– Нам придется сойти с лианы и попытаться взобраться по стене, – сказала она так небрежно, как только могла. – Я наклонюсь вперед так далеко, как только смогу, но потом прыгну. Ты сможешь удержаться?

– Прыгнешь?..

– Только так я могу добраться до стены. Я уверена, что кусты выдержат нас, – добавила она, хотя не очень верила самой себе. Рени уже собиралась покрепче ухватиться за верхнюю лозу, но остановилась и мягко, но настойчиво попросила Каменную Девочку отпустить ее шею. – Ты не должна держаться за меня. Если ты схватишься за меня во время прыжка... у нас будут большие неприятности.

– Хорошо, – сказал ей в ухо тихий голос.

Она доверяет мне. Я бы почти хотела, чтобы было наоборот...

Рени начала раскачивать лозу, пытаясь выиграть дополнительные несколько дюймов. Наконец, внутренне собравшись, она прыгнула прямо на темную стену.

Какое-то мгновение сухие листья под ее руками рвались как бумага, они заскользили вниз и она решила, что это конец. Но потом ей удалось ухватиться за что-то более твердое и она стала зарываться пальцами рук и ног в стену, не чувствуя боли в голых ногах. Наконец они перестали скользить и она глубоко выдохнула.

Не жди. Не виси. Нет сил.

Она заставила себя подниматься вверх, перехват за перехватом, каждый тяжелее предыдущего. То, что казалось двух-трех метровым подъемом от сравнительно безопасной ветки, превратилось в бесконечное восхождение по стометровой стене. Каждый мускул корчился от нестерпимой боли.

Свет в окне завораживал. Она переползла через ежевичный подоконник и соскользнула на ежевичный пол, открыла рот, пытаясь вздохнуть, застонала, потому что все мышцы завязались узлом, и на глаза опустилась искрящая звездами темнота.

Придя в себя, она сразу заметила источник света – большой качающийся цветок, свисавший с самый высший точки сводчатого потолка; из-под его лепестков лился желтый успокаивающий свет. Рени услышала, как Каменная Девочка шевелится рядом с ней и села. Кто-то еще сидел на дальней стороне маленькой комнаты, наполовину скрытый листьями и тенями. И это был не !Ксаббу. Рикардо Клемент, единственный удачный результат проекта Грааль, во всей красе – юный, прекрасный, полоумный.

– Это и есть твой друг? – тихонько спросила Каменная Девочка.

Рени хрипло рассмеялась. – Где остальные? – Она едва могла говорить. – Мои друзья. Они здесь?

Клемент взглянул на нее, совершенно равнодушно. В руках он нянчил какую-то маленькую вещь, Рени не поняла, что именно. – Остальные? Нет остальных. Только я... мы.

– Кто? – У нее зародилось очень плохое предчувствие. – Кто мы?

Клемент медленно поднял существо, которое держал в руках. Маленькое и неприятное на вид, она походило серо-голубой безглазый пузырь, с зачатками рук, ног и головы, и щелью вместо рта.

– Господи Иисусе, – с отвращением сказала Рени. – Это еще что за черт?

– Это... это... – Клемент колебался, его лицо побелело, как будто он искал слова. – Это мой... нет... это мое...

После всех этих поисков, найти Клемента и его необъяснимое маленькое чудовище!.. Каждый кусочек ее тела горел от боли, но хуже всего было разочарование, потрясающий удар, как будто пулей в грудь. – Что ты делаешь здесь?

– Жду... кого-нибудь, – равнодушно сказал Клемент. – Не тебя.

– И я чувствую то же самое. – Рени, несмотря на все усилия, сорвалась на крик. – Черт побери тебя и весь этот мир!

СЕТЕПЕРЕДАЧА/ЧАСТНЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ: Так печально и одиноко...

(Изображение: рекламодатель М. Дж. [анонимно])

М. ДЖ.: "Мне больше не нужен никто. Здесь нет никого, и я больше не хочу пытаться. Это... это настоящее одиночество. Темнота. Я хочу, чтобы кто-нибудь позвонил мне, потому что я одна и я печальна. Но даже если кто-нибудь позвонит – боюсь, что ему никто не ответит..."

НЕ так-то просто было выпасть из Додж Сити и попасть в Египет, но этот второй переход оказался значительно тяжелее и болезненнее. Когда Пол пришел в себя, ему показалось, что его мысли плавают в темной окровавленной воде, как первобытные рыбы.

Он открыл глаза и обнаружил усмехающееся желтое лицо, плавающее перед ним. Пол застонал.

– О, хорошо, – сказал голос из-за клоунской маски цвета созревшего лимона. Маска сидела, как на насесте, на теле, завернутом в безупречно чистое одеяние мумии. – Ты проснулся. Я боялся, что сфинкс убил тебя, хотя он был очень нежен, по своему.