Мерси Шелли - 2048. Деталь А

Ничего не произошло. В инъекторе кончились иглы.

Вот и все. Ни Бага не вышло в этом «Эдеме». Теперь хотя бы ноги унести.

Он огляделся. По одному из мостиков к беседке снова неслись крысы — видимо, полифем отыграл свою песню. А внизу лисица опять подбиралась к искину, лежащему в беседке у самого входа. После двух ударов током зверь едва двигался, но упорно полз за третьим.

— Не лезь, он тебя зажарит, глупая ты тварь! — крикнул Басс. — Придумала бы что-нибудь получше! Ты же у меня дома без всяких проблем такой хороший искин…

«…замочила?» Басс прикинул дистанцию. Старое правило: держаться от вооруженного искина на расстоянии не менее двух метров. Дальше гражданские модели тазеров не бьют.

Сейчас между ними два с половиной. Но зато он сверху, прямо над лиловой тыквой. Да и трюк известный. Без этого трюка, так же как без лихачества на скате, не брали в уличную банду. Только в тот раз нужно было попасть в бутылку со второго этажа. И еще у него тогда не было в мочевом пузыре биоаккумулятора, из-за которого моча становится едкой, как щелочь.

А-а, была не была! Теперь уже все равно.

«Ну держись, шкура. Сейчас я тебе устрою желтый интерфейс». Он расстегнул комбинезон в паху, нашел удобный проем в решетке…

Лисица тем временем доползла до искина. Тот даже не стал ждать, когда она вновь схватит его зубами. Третья вспышка была сильнее, чем две предыдущих.

Но сразу же после этого нанес свой удар Басс. Мощная струя окатила бок лиловой тыквы, но тут же, подкорректированная умелой рукой, ударила в центр, точно в дыру. Крысы внутри запищали. Никогда еще Бассу не доводилось получать такое большое, прямо-таки двойное удовольствие от опорожнения мочевого пузыря.

Зато искин Саймона совершенно свихнулся. Он менял форму, пытаясь одновременно решить целую кучу задач: сдвинуть дыру в сторону и выпустить жидкость снизу, высушиться изнутри и снаружи, ответить на визг крысиного короля и прекратить вторжение без вреда для хозяина… Он задумался на лишние семь секунд — и ничего не успел, потому что скальпель Басса уже вспорол его ткань, а джек-потрошитель врос в его внутренности и отрубил питание.

Баста!

Минута отдыха в тишине, и сердце снова бьется ровно.

Оставалось несколько рутинных процедур, которые Басс уже многократно проделывал на других кладбищах. Разве что пришлось еще восстановить кладбищенскую сеть и переключить на себя управление колпаком. После этого он загнал в сеть ультразвуковой сигнал крысиной паники и прокрутил его на всех искинах кладбища. Спустя минуту ни на мостиках, ни на берегах вокруг островка не осталось ни одного грызуна.

Потом он распаковал саквояж и вывалил туда крысиного короля из лиловой тыквы искина. А сам искин, переведенный в режим психозеркала и снабженный «жучком» для Марека, вернул в беседку.

Элис по-прежнему не подавала признаков жизни. Он старался не думать об этом. Но когда вся работа была закончена, ни о чем другом уже не думалось. Басс отстегнул со спины скат и перенес на него неподвижное тело лисицы.

Где-то по краю сознания проносились цифры. Цена лисицы. Цена крысиного короля. Цена «сделанного» искина Саймона. Но сейчас они не заботили Басса. В нем словно проснулся другой человек. И проплывающие в голове цены ничуть не помешали этому человеку обдумать еще один поступок, совершенно бессмысленный с точки зрения навара.

Помогавший ему зверек погиб, зато мерзкий крысиный монстр и помогавший ему искин оставались жить. И это было неправильно.

Он снова открыл саквояж, вытряхнул крысиного короля на мостик и с удовольствием раздавил каблуком каждую голову. Связанные хвостами трупы столкнул в воду. Потом вернулся в беседку, снова подключился к уже послушному искину Отца Саймона. Нашел режим самоуничтожения.

Когда позади раздался взрыв, у него закружилась голова. Сделав последние два шага, он рухнул на скат рядом с лисицей. Сознание он потерял уже в воздухе.

— Полная очистка займет месяц, — произнес робохирург, похожий на дерево.

В этот раз дерево было не перевернутым, а вполне обычным. На его ветках распустились белые и розовые цветы, которые тут же превратились в зубы, которые принадлежали крысам, которые собирались по пять и превращались в лис. Лисы были прекрасны, у них были янтарные глаза и множество хвостов, но тоже не было постоянной формы, они вспыхивали и прыгали на потолок, превращаясь в ярких стеклянных медуз. У самой большой лампы было лицо матери, лицо Марии, лицо Марека Лучано.

Басс закрыл глаза. Открыл глаза. Лицо Марека больше ни во что не превращалось.

— Отмокла наша гренка, — улыбнулось лицо.

Басс пошевелил головой, руками, ногами. Все на месте, только вот голова словно чем-то обмотана. Он дотронулся до затылка. Вместо мелкой щетины, с которой он уходил на дело, обнаружились волосы.

— Долго же ты выздоравливал! А у нас тут… — Марек задрожал и растворился в воздухе. Вместо него над Бассом стоял робохирург.

«Опять начинается, — подумал Басс. — Сейчас пойдут цветы, потом зубы…»

— Ох уж мне эти русские спутники! — Марек снова появился рядом. — Пять минут нормальной связи не дают!

Басс приподнял голову: нет, это не глюк. Всего лишь голопроектор.

— Что у меня было?

— Пустяки, пустяки… — Фантомный Марек лениво теребил нэцке на поясе, словно намекая, что отложил кучу дел ради больного товарища. — Слушай-ка, у меня тут отличное дельце заварилось. Русские купили у меня твою игрушку.

— Игрушку?

— Акел, скрещенный с антенной Детей Коралла. Мои ребята на кладбище нашли. Я сразу понял, что это твой скрипт. Отличная работа!

— А что со шкуркой Саймона?

— Ну что ты заладил: Саймон, Саймон… — Марек отвел глаза. — Я тебе, как другу, сначала все самое сладкое.

«Я бы и сам предпочел о кладбище не говорить», — мысленно согласился Басс.

Что с ним там происходило? Все было как в тумане. Зато самый последний, самый дурацкий поступок он помнил прекрасно. Сделал всю работу — а потом взял да и сжег дорогую шкурку! И что теперь сказать Мареку?

На всякий случай он состроил кислую мину. У лежащего на больничной койке всегда есть шанс, что кислая мина сработает. Так и есть: Марек перестал улыбаться и поглядел на Басса с неподдельной озабоченностью:

— Тебе пока не стоит много разговаривать, Василь. Ты мне кивай, ладно?

Басс вымученно кивнул.

— Ага! — Марек снова повеселел. — Так я про акел с коралловым ожерельем. Ох и хитрец же ты! У меня как раз обедал один русский генерал-епископ. И очень сокрушался, что их жаровни частенько попадают не к тем поварам. Они уж чего только не перепробовали. ДНК-сканеры, отпечатки губ, идентификация жестов… Только неудобно все это: пока десять раз не поцелуешь и не перекрестишь — так и не выстрелишь. С камерами тоже ерунда получилась. Думали, если в каждый ствол камеру встроить, так она будет все записывать, и распознавать, и в своих стрелять не позволит. А получили лишь новый жанр любительского кино.