Мерси Шелли - 2048. Деталь А

— Но кое-кто так и не настроился на правильную частоту, — добавила Фея.

— Я над этим работаю, — отозвался Неорг. — Я вчера починил киб одной сиделки и немного поговорил с ним. Она сказала, что он меня слушается.

— Неплохо. Но я вижу, еще кое-кто по-прежнему боится меня. Даже не поздоровался.

— Я не боюсь, — пробурчал Дикий Биорг. — Но ты обещала отвести нас на Зеленый Континент, где нас никто не будет запирать и мучить. А вместо этого ты играешь с Доктором.

Прежде чем ответить, Желтая Фея вздохнула и поглядела на Субхоранджана долгим-долгим взглядом.

— Потерпите, — сказала она наконец. — Мне сейчас надо уйти. Но когда я вернусь, мы обязательно поедем туда… Все вместе.

И быстро отвернувшись, побежала. Будь под ногами бетон, слезы оставили бы на нем свои маленькие следы. Но на хороших гравиевых дорожках даже после санитарного ливня третьей степени не бывает луж. Лишь со стороны белоснежных лотосов донесся едва слышный ледяной хруст, когда она пробегала мимо пруда.

Ли нашелся в баре студии. С одной стороны, это было неплохо, потому что можно было заодно и перекусить. С другой — компания в том закутке, где сидел старый китаец, собралась препаршивая.

Еще от входа Сол заметил буйную шевелюру Шейлы. Секретарша Рамакришны была в какой-то дурацкой соломенной шляпке, но это ничуть не мешало ее черным прядям самостоятельно змеиться во всех направлениях, заползая и на шляпку, и на перегородку, разделяющую закутки бара. Очередная модная стрижка для привлечения мужиков — вот к чему сводится весь прогресс технологий, если смотреть на него сквозь призму женского мозга, отметил Сол.

Сама Шейла тоже шевелилась, но в другой плоскости — она крутила на пальце нэцкэ-коммуникатор. Откуда брелок, догадался бы и самый дешевый макинтош: напротив сидел Кобаяси из отдела маркетинга, имевший привычку регулярно дарить секретарше Рамакришны какие-нибудь антикварные безделушки.

Сейчас Кобаяси что-то оживленно рассказывал. Шейла отвечала раскатами низковатого и (как всегда казалось Солу) развратного хохота. Ли потягивал белый жасминовый чай и лишь изредка вставлял короткие замечания, на которые реагировал в основном Кобаяси. У Шейлы чувство юмора было столь же грубым, как и ее гогот. Тонкие шутки китайца били по двум этим грубым зайцам сразу: Шейла не понимала замечаний Ли и хотя бы на какое-то время переставала ржать. По мнению Сола, такое состояние шло ей больше, поскольку в молчаливом виде и тем более со спины она была вполне привлекательна.

Однако он знал, что никто не даст ему относиться к миру как музею остановившихся прекрасных мгновений, где некоторые люди все время молчат и сидят к тебе спиной. Не успел он подойти к закутку коллег, а Шейла уже метала в его взгляды, полные презрения и намеков на то, что за этим столом ему делать нечего. Игнорируя намеки, Сол громко поздоровался и сел напротив Ли. И только тут заметил, что корпоративный стиль дня — викторианский.

Каким образом восстановление обстановки самого плохопродаваемого дремля помогает научиться «работать в команде», Сол не понимал никогда. Даже Рамакришна не мог этого объяснить, лишь многозначительно указывал пальцем вверх. Зато всегда было ясно, кто подставил команду на этот раз.

«Ада едет в Виндзор». Кто бы сомневался. Опять этот Вилли из Эскимосской Канады попытался провернуть свой коронный трюк: популярный исторический персонаж-женщина плюс откровенно халтурный дремейк. Занудная пирамида дворцовых интриг, которую никто не проходил до конца. Да что там до конца! — большинство клиентов отключались в самом начале, совершенно не врубаясь, что за дурацкие карточки с дырочками у них в руках и зачем нужно бегать с этими карточками по дворцам, убеждая лордов построить какую-то там машину.

Из-за этой халтуры все и сидели сегодня на высоких неудобных стульях, а не на полу, как обычно. Проникнуться ошибками Вилли также помогали: угловатая мебель в баре (тяжелые буфеты лакированного дерева), уродливая форма пандоры (корзинка для пикников, занявшая пол-стола) и уже замеченные странности в наряде Шейлы (пошлая шляпка с голубой лентой). На Кобаяси был сюртук со стоячим бархатным воротником, отчего японец сделался похожим на пингвина. Ли ограничился цилиндром, который стоял перед ним на столе.

После непродолжительного раздумья Сол решил, что если он с самого начала проигнорировал корпоративный стиль дня, то заставлять Маки морфировать куртку в сюртук уже поздно. Но с другой стороны, если эту ерунду насчет ежедневного одевания по худшему дремлю придумал сам Ли… Пожалуй, старик может обидеться, и тогда разговора не выйдет. Остается продемонстрировать лояльность другим способом: включиться в общий стиль не предметом одежды, а элементом поведения.

Рядом с цилиндром Ли на столе горела свеча. Сол протянул руку в пламя, словно хотел убедиться, что свеча настоящая. Кобаяси ухмыльнулся: всем известно, что разведение открытого огня карается месяцем информационной депривации второй степени. Но архаичная традиция совать руки в голограммы до сих пор сохранялась как форма комплимента для дизайнеров — мол, ваш интерьер вышел особенно реалистичным.

На этом включение в корпоративный стиль дня можно было считать состоявшимся. Сол открыл пандору и сделал заказ, набросав пальцем четыре изящных иероглифа на внутренней стороне крышки корзинки. Ли покосился, хмыкнул.

— Мне нет сегодня писем на рисовой бумаге? — шутя пропел Сол.

— Кто может вас уволить, почтеннейший Со-Ляо! — в тон ему ответил китаец.

Но продолжить запланированный разговор с Ли не получилось. Секретарша Рамакришны вовсе не собиралась позволить вновь пришедшему столь нагло проигнорировать ее.

— Кажется, наш Соляр плохо спал сегодня, да? Такой хмурый… — Шейла демонстративно округлила пухлые губки, чтобы вложить в них тонкую эмпатическую сигаретку. Кобаяси тут же вынул здоровенную сигару.

«Вот же стерва», — подумал Сол.

Он давно подозревал, что подари он Шейле какую-нибудь безделушку, хоть самого дешевого робоконеко на цепочке, их вражда закончится. Беда в том, что он никогда ничего не дарил коллегам по работе. Он просто не умел этого делать естественно, потому что в таких случаях подарок часто выглядит как взятка.

Однако есть неписаные законы, которые нельзя нарушать даже из-за Шейлы. Если двое закурили, то остальные должны подключаться. Сигарета Шейлы и сигара Кобаяси уже сверкали, как два глаза одного монстра. Сол как бы нехотя полез в карман и вынул дешевую восточно-европейскую папиросу.

— Tovarisch Solntseff mnogo smotrel Dostoevsky, mnogo kuril Belomor! — воскликнул Кобаяси, пытясь изобразить русский. Шейла снова заржала своим развратным «хэ-гэ-гэ».