Мерси Шелли - 2048. Деталь А

Пока они приближались, он тщетно пытался внушить себе, что самопожертвование ради общего дела — замечательный поступок. Увы, в отсутствие убедительного Рамакришны эта идея не приносила желанной радости. Он крутил ее так и эдак, представлял себе благодарность спасенных собратьев — и все равно чувствовал, что это ужасно глупо.

И только когда первые головожопые твари начали вгрызаться в его листья, настроение переменилось. Видимо, оттого, что их укусы напрочь отогнали всю эту чушь насчет гармоничной работы в команде. Зато вместо нее воображение снова нарисовало бородатого хитрюгу из христианского дремля. Парень в белом хитоне весело подмигивал Солу, как бы давая понять, что он и вправду поступает глупо, но правильно.

"Ешьте-ешьте пятый хлеб, я не считаю: это ж тело мое!", — мысленно процитировал в ответ Сол.

Корень, выпущенный в сторону ядовитого камня, в тот же миг достиг цели. Отравленные гусеницы начали скатываться с листьев. Но цветок продолжал призывно благоухать, и новые твари лезли по телам своих предшественниц, чтобы точно так же отравиться.

Может, это был всего лишь бзик умирающего сознания — но перед самым провалом во тьму Солу показалось, что он присутствует одновременно во всех кусочках листьев, застрявших в жвалах гусениц. "Научиться бы так…", подумал Сол, и тут же отрубился.

Волосы цвета морской звезды в саргассах. Плавные изгибы грудей, две идеальные капли плачущей красоты…

И эта жадная золотая рыбка у нее между ног.

— Кончай, Мари, дай поспать!

Он перевернулся на другой бок. Но мысль о том, что Мария просто так не успокоится, уже мешала скользнуть обратно в приятную пустоту утреннего сна. Тем не менее, следующие две минуты его никто не тревожил, и он снова начал засыпать. Как раз в этот момент Мария поцеловала снова.

Басс зарычал и услышал, как она отодвигается — но не уходит. Не нужно было даже открывать глаза. Достаточно ее тени, упавшей на лицо, достаточно волны тепла от ее дыхания. Не говоря уже о том, как она фумела — ее предыдущие духи назывались «Дизель», но в этот раз она нашла нечто помощнее.

И конечно же, ничего на ней сейчас нет, кроме этих духов. Если протянуть руку, ладонь привычно ляжет на то местечко в самом низу ее спины, твердый прохладный треугольник над копчиком, словно там под кожей затаилась маленькая камбала…

Мария еще раз коснулась его губ своими. Намерения очевидны, и вариантов ответа немного. Либо упорно притворяться спящим, либо встать и поколотить Марию — что означало бы проснуться окончательно. Басс решил полежать — может, и обойдется.

Память, однако, подсказывала, что он заблуждается.

Большинство привычек Марии, связанных с новыми сектами, проходили довольно быстро. И лишь желание позаниматься прямым натуральным сексом появлялось с упорным постоянством — хотя Басс забрал ее у тантристов больше года назад. Ее не останавливали даже его мрачные страшилки о том, что динозавры вымерли из-за слишком громких половых актов, убивавших своим шумом пищу и детенышей. А обливание холодной водой как будто лишь усиливало ее влечение.

В общем-то ничего ужасного. Басс несколько раз делал это в юности, еще до Марии. Без этого, так же как без лихачества на скате, просто не брали в дворовую банду. Да и с Марией он стал жить не только потому, что Коралловая Гора считалась «семейным гнездом» и заполучить эту конуру на одного было бы затруднительно. Нет, Мария ему очень даже нравилась — особенно до того, как ее сектофилия стала хронической. В отличие от многих женщин, она не любила трепаться, не требовала постоянных знаков внимания, не тратила понапрасну воду и ни разу не пыталась познакомить Басса с родителями. Зато всегда помнила, где что лежит, правильно солила еду, умела слушать и… В общем, с ней было не так одиноко.

При этом для Басса до сих пор оставалось загадкой, что же такого сама Мария находила в нем. Может быть, дело было в брачных гороскопах мормонов, к которым она пристрастилась после того, как он увел ее из нездоровой компании телепродавщиц? По крайней мере, тогда она постоянно твердила, что они с Бассом «предназначены друг для друга». По сравнению с глупостями, притащенными из других сект, это мормонское суеверие было вполне терпимо и даже приятно.

Но заниматься натуральным сексом регулярно и по собственной воле — это уж слишком! Ведь даже обычный эродремль вставляет куда сильнее. Врубил дремодем — и можешь мультиканально развлекаться с такими олимпийскими звездами, от одного вида которых пульс удваивается. Хочется испытать извращенное чувство физического соучастия — ну, заведи эробота. А боишься прослыть киберастом — подключись через «Сексим» к профессиональной компфетке и крути с ней столько интерактов, сколько здоровье и кошелек позволяют.

Конечно, кредитов зачастую не хватает и на самую дешевую пиратскую компфетку. Но ведь если меломан или дремлин остаются без денег, они не пойдут к соседу с просьбой: «спой-ка мне что-нибудь из последнего альбома такой-то группы» или «давай-ка поиграем в рыцарей из того дремля про средние века». Так с какой же стати женщина, оставшаяся без новых эродремлей, бросается на свого мужчину, как бешеная?

Мария опять приблизилась, но с другой стороны. Запах жутких духов шибанул в нос, кончики волос пощекотали щеку. Басс собирался снова перевернуться, но тут с улицы донесся глухой удар. В ответ дружно грянули птичьи трели сразу нескольких кибов.

Со сном придется распрощаться. Хотя искин сразу же включил ушные фильтры, звук все-таки доставал. Два выходящих в башню туннеля — часть разветвленной системы вентиляции и звукоизоляции Коралловой Горы. При заселении Басс получил рекламную брошюрку, авторы которой особо упирали на экологические преимущества органик-дизайна. Скопированная у термитов система тоннелей гоняла воздух безо всяких компрессоров, за счет одной только разницы температур на разных сторонах Горы.

Но к конуре Басса эти преимущества не относились, поскольку она-то и являлась мусоросборником для всего того, что не доставалось другим. Ему самому пришлось установить на решетках тоннелей фильтры, не пропускающие в башенку никаких запахов. Со звуками было сложнее. До других жителей Горы шум с улицы практически не долетал. Зато в жилище Басса в час пик наступал настоящий ад — башенка выполняла функции глушителя. Басу удалось лишь немного сократить уровень шума, разделив башню на два этажа звукоизолирующим полом. Тоннели выходили в верхний, купольный этаж — там он устроил склад инструментов и гигиенную. В нижней половине получилась спальня.

Но и тут без ушных фильтров бывало тяжеловато. Особенно во время пробок. Птички будут заливаться еще минут пять, пока подоспевший юрискин не разберется и не накажет виновных на месте.