Андрей Фролов - Гнев Господень тактического назначения

5:2:2Все, как и предполагалось. Сразу за границей четвертого сектора располагался индивидуальный стол семьи Икехато. Стив согнулся над дымящимся коктейлем, поймав губами трубочку, и принялся наблюдать, стараясь не встречаться с охранниками взглядами.

За столом в одиночестве — молодой принц якудзы. Спокойный, немного пьяный, расслабленный и небрежный. Черный пиджак накинут прямо на голое тело, беспросветно покрытое старинной двухмерной татуировкой. Не ультрамодной, как у рядовых боевиков, окруживших стол, а традиционной, сделанной по всем правилам японского искусства. Длинные ногти украшены ритуальным узором, он лениво стучит ими по краю полупустого бокала и почесывает подбородок.

На столе девушка, к Стиву она спиной, но, судя по строению тела, тоже азиатка, скорее всего японка. Стройна, красива, длинноволоса, грациозно танцует среди посуды, хоть и немного неловко. Принц Икехато, похоже, доволен.

Внизу, под возвышением, бдительные охранники, не скрывающие черных, армейского образца, винтовок «Г-2011», пришедших недавним экспортом из германских регионов. Руки бойцов якудзы покрыты голотатуировками, они демонстрируют это всему залу, хотя мало кто в «Алькатрасе» не слышал про семью Икехато и их Драконов. Охрана собранна, сосредоточенна и готова к действиям. Их восемь человек, четверо стоят за пределами блокиратора Икехато, четверо внутри. У всех за ушами датчики внутренней связи.

Девушка заканчивает танец, присаживаясь рядом с хозяином. Принц подзывает охранника, дает распоряжение, но какое именно, Стив не может разобрать — его чтение японского по губам еще далеко от совершенства, — и продолжает шептаться с девушкой. Через миг охранников уже семь, а один, неловко спрятав короткую винтовку под жилет, растворяется в толпе…

Стивен отставил почти пустой стакан в сторону и встал со стула. Прыщавый диджей над головой завел новую, не менее однообразную композицию, и дальше время двигалось для Стэнделла рывками.

Он медленно прошел к краю своего сектора, равнодушно скользнув глазами по внезапно появившемуся в толпе лицу Виржинии. Глаза ее распахнулись в ужасе, она начала что-то говорить, небрежно оттолкнув набриолиненного приятеля. В следующий миг двинулась в сторону Стива, но тот уже миновал звуковую границу и практически вплотную приблизился к одному из японцев — ближайшему к сектору рэйва, чья позиция находилась вне блокиратора Драконов.

Боевик демонстративно повел стволом винтовки, что-то сказав Стивену, и мотнул головой — прочь! — но Стэнделл уже выламывал его правую кисть, лишив голоса ударом чуть выше кадыка, и увлекал за собой в сторону только что покинутого бара. Джина остановилась как вкопаная, не обращая внимания на толчки танцующей толпы, удивленными глазами глядя на мужа. А тот вернулся в сектор рэйва, но уже не один, а с висящим на болевом заломе якудзой, глотающим прокуренный воздух открытым ртом. Те из окружающих, кто вовремя и быстро осознал, что начало происходить, торопливо рассыпались в стороны. Но успевших что-либо понять было еще очень мало.

Словно сидящий в засаде спрут, Стив заволок японца обратно в зону действия клубных блокираторов четвертого сектора и, все еще удерживая покрытый татуировками палец в опасной близости от спускового крючка, одним четким движением сломал боевику гортань. Развернулся, на инерции движения увлекая полумертвое тело за изгиб стойки, прочь с глаз Виржинии. Резко сдернув с жертвы передатчик, Стив швырнул его в основной сектор под ноги толпы, пока внезапная перемена музыки не вызвала подозрений у остальных охранников.

И все-таки, когда Стив уже вынимал винтовку из ослабевших пальцев охранника, японцы заинтересовались пропажей одного из своих. В это время Стэнделл спокойно поднялся над барной стойкой, устанавливая оружие на искорябанный пластик, и через миг открыл огонь.

Бешено вертящие по сторонам головами, охранники не успели осознать, что произошло. Бесшумные благодаря звукоблокираторам пули, словно невидимое смертным волшебство, пересекали границы четвертого сектора, срезая японцев одного за одним. Не в состоянии определить источник огня, охранники пригибались, вертелись во все стороны и умирали.

А в четвертом секторе, наполненном грохотом пальбы, началась паника, мгновенно выбросившая нескольких его посетителей прочь. И лишь подвешенный в высокой кабине диджей да бармен в баре остались, плотно сжавшись в позах эмбрионов.

Когда охрана принца все-таки сообразила, откуда ведется огонь, на полу, среди разбегавшейся толпы, уже лежали четверо. Стив, не дожидаясь, пока остальные обогнут возвышение, перевел винтовку на автоматический огонь и прицелился в только сейчас оторвавшегося от обнаженной груди танцовщицы принца Икехато. Три короткие очереди крест-накрест перечеркнули сидящую на диване пару, навсегда оставив девушку в объятиях господина.

В следующий миг Стив схватил плащ, метнулся назад, с силой отбрасывая винтовку в толпу справа, и вновь (самым краем глаза) заметил все еще стоящую на опустевшем участке зала Виржинию, бледную и напуганную. Японцы выскочили из-за подиума, что-то крича и держа под прицелом всю огромную толпу, когда Стив уже выбегал из своего сектора и, юркий и незаметный в начинающейся панике и суматохе, направлялся к кухням и гаражам «Алькатраса».

На каждом из отрезанных блокираторами возвышений мгновенно воцарилось возбуждение, охранники ощетинились стволами и ножами. Кричали все, боссов и их родственников спешно эвакуировали. Единственные, пожалуй, кто остался спокоен в этом разверзшемся хаосе, были служители Пристанища Истины, даже не изменившие поз и внимательно наблюдавшие за рождением массовой истерии.

Влившись в один из людских потоков, несущийся к выходам, Стив старательно, как и большинство из присутствовавших, пригибался и прятал лицо. Охранники клуба и одетые в гражданское вооруженные люди сновали по клубу взад и вперед, музыка стихла. Над огромным залом клуба стали отчетливо слышны крики ужаса, споры и ругань. Резко запахло человеческим потом и страхом. Где-то сама собой завязалась драка.

Стив уже через минуту сквозь сорванные входные решетки был вынесен толпой наружу, под слегка ослабевший дождь. Как и окружающие, он метнулся в ночь, растворяясь в темноте.