Андрей Фролов - Гнев Господень тактического назначения

Стивен медленно, но неотвратимо соскальзывал к краю, из-за которого еще никто не возвращался, но сейчас ему было практически все равно. Тот Стив, который увидел приближающийся рубеж, истошно завопил, до крови вбивая ногти в зеркально отполированную поверхность ската. Отражение глупо хихикало в ответ.

— Как я и предполагал, тебе нужно немного поваляться дома, друг, — до его слуха, как сквозь вату, донесся голос Дэйча. А что, он еще здесь, да? О, действительно. Хэнк поставил пустую чашку на голову черепахе. — Настоятельно рекомендую отрубить телефоны и просто отдохнуть. Я оформлю за тебя больничный лист и медицинскую страховку, за это не волнуйся. Думаю, дня на два-три… Может быть, также стоит показаться врачу. И явно не доктору Алану… — осторожно добавил он.

Стив снова пожал плечами, принявшись почесывать нос. Может быть… Любопытно, что это за пилюли дал ему Хэнк?

— Слушай, перед тем, как я поеду домой, позволь спросить… — Дэйч наклонился, озадаченно потирая пальцы. — Понимаю, что сейчас это, может быть, и неуместный вопрос, но я размышлял об этом добрую половину дня… — Он немного помялся в ожидании, но Стив отрешенно смотрел вдаль, сквозь стену, туда, где снова начинался дождь. — Знаешь, старина, мне сегодня показалось странным, но ты, кажется, сменил систему доступа к своему персональному сейфу. Ты это помнишь?

Стив перевел взгляд на Дэйча и медленно, стараясь не расплескать тяжелые мысли, покачал головой. Казалось, он готов расплакаться.

— Это я помню, да. Сразу после обеда, перед тем как отправиться домой… Кажется…

— Ясно… — Дэйч озадаченно прикусил губу. — Интересно, почему ты это сделал?..

— А что? — собственный голос казался Стиву таким далеким, словно из приглушенного радиоприемника.

— Просто из всех твоих сегодняшних поступков этот — самый странный, пусть я и не сразу обратил на это внимание… хотя, учитывая, что ты весь день был не в себе… — Дэйч неопределенно пожал плечами, шагая в коридор и снимая с вешалки пальто. — Так, старина, я чувствую, что сейчас тебе не помешает прилечь.

Он решительно застегнулся, и Стив понял, что сейчас останется один.

— Звони мне в любое время, слышишь? Из дома лишний раз не выходи, телевизором не злоупотребляй. Завтра утром я наберу тебя с работы, — он уверенно подмигнул Стиву, направляясь к входной двери. — Похандри себе на здоровье. И еще, — Дэйч обернулся уже в дверях, открывая задвижку, — я все же настаиваю, дружище, настаиваю в самой категоричной форме — завязал бы ты с этим доктором Аланом. Хотя бы пропусти пару сеансов, сделай перерыв — сдается мне, это тебе на пользу не идет. Скорее, наоборот…

— Не могу, — сонно ответил Стив, даже не проводив Хэнка взглядом, — сеансы расписаны по жесткому графику, там все очень строго. Нарушив систему, придется начинать сначала. Даже разок пропустить не могу. И вообще, ты не прав. Мне помогает, да… ну, или скоро поможет.

— Ну как знаешь, Стив, не маленький уже. — Дэйч вышел в подъезд, прикрывая дверь. — Я скажу консьержу, чтобы тебя не тревожили. Ну счастливо, давай не загнись тут. Не забывай — чуть что, сразу звони, — с этими словами Хэнк по прозвищу Дэйч уехал домой. По дороге, наверняка, сквозь зубы проклиная нервный срыв Стивена Стэнделла, вечный дождь и поход в треклятый «Алькатрас». И еще, наверное, Джину.

7:3:2Ослабевшей рукой Стив нашарил под подушками дивана телевизионный пульт. Отдавать команды вслух не хотелось, да и машина его голос сейчас наверняка не узнает. Прицелившись в темный плоский экран, Стив нажал на пуск, одновременно, как ему показалось, исчерпав последние силы. Выбор канала и программы сейчас волновали его меньше всего, и, естественно, это оказались ежечасные новости Центрального городского канала.

Откинувшись навзничь на тугие диванные подушки, Стив старался не прислушиваться к уверенному и гипнотизирующему голосу диктора. Однако через несколько минут все же начал невольно вникать в суть сюжетов и даже искоса взглянул на экран.

Текущий сюжет вел мужчина лет тридцати, выбритый, как пластиковый манекен. С крохотным дисковидным микрофоном в руке он медленно прохаживался по огромному и практически пустому залу, в котором Стив не без усилия признал «Алькатрас». В голове зазвенел колокольчик. Маленький колокольчик, как у того лысеющего цирюльника над дверью.

Взгляд сконцентрировался на экране. Без сотен людей, вычищенный и однотонно освещенный, клуб превратился в обыкновенный здоровенный ангар, практически ничем не отличающийся от стандартных крытых портовых складов. Отличие состояло в том, что время от времени в кадр попадала клубная аппаратура, круглые стойки баров и возвышающиеся (сейчас пустующие) острова для клубной элиты.

Внизу, рядом с крутящимся лейблом Центрального канала появилось имя тележурналиста — Фрэнсис Дэй. Мобильная радиоуправляемая камера плавно скользила по воздуху зала, снимая очерченные на полу распластанные силуэты людей. Пройдет еще две тысячи лет, неторопливо подумал Стив, а копы все так же будут рисовать на бетоне своих дурацких меловых человечков.

Крупным планом показали пробитый пулями (весь в пятнах) диван, и сердце Стива сжалось. Снова откинувшись на подушки, он едва удержался от того, чтобы выключить телевизор, хотя и смотреть на картинку уже не мог. Отвернулся к спинке, тем не менее продолжая прислушиваться к голосу журналиста.

Фрэнсис Дэй тем временем продолжал, спокойным низким баритоном вещая о произошедшем вчера ночью в «одном из самых скандальных, но посещаемых клубов нашего города». Автор сюжета пытался восстановить предполагаемую хронологию перестрелки, вместе с полицейскими экспертами рассуждал о примененном оружии. Стив внимал вполуха — все эти рассуждения не имели для него ровно никакого значения: даже в парковом электронном тире он только со второго раза отличал винтовку от пулемета. Далее было озвучено количество убитых и раненых…

— …Который согласился в единственном интервью нашему каналу прокомментировать происшествие со своей точки зрения. Таким образом, это дает нам эксклюзивное право обнародовать первую рабочую версию группы детективов, занимающихся расследованием преступления. — Стив снова заворочался, против воли взглянув в экран. Под угловатой фигурой одетого в штатское здоровенного копа прочел, что того зовут Дензел Альварес и он является специальным агентом Первого отдела расследований Общеевропейского Бюро. Альварес перед камерой явно чувствовал себя не в своей тарелке, постоянно кося глазами куда-то вне кадра. Тем временем Дэй сунул микрофон прямо в лицо агента. Тот хмуро взглянул на блестящий диск, недобро покосился на журналиста и заговорил, хрипло и громко, невольно стараясь губами дотянуться до микрофона.