Андрей Фролов - Гнев Господень тактического назначения

Церковь была небольшая, шагов двадцать на двадцать. Вдоль стен располагались резные колонны, несколько скамей, у противоположной стены алтарь, и большой крест на стене за ним. Стивен невольно поднял голову и замер, понимая, что его дыхание перехватило. Низкий потолок был не плоским, а чуть сферическим, нависая практически над головами людей, но… на всю его площадь была раскинута дивной красоты голограмма, превращающая его в невероятно высокий купол, расписанный потрясающими фресками. Через круглое отверстие в центре купола были видны ослепительно-белые невесомые облака, величественно проплывающие над замком, а на головы находившихся в церкви людей лились потоки теплого желтого солнечного света, какого уже много лет не видела настоящая Земля.

Полностью отдавшись во власть окружившей его иллюзии, Стивен так и замер у приоткрытой двери, всей душой уносясь наверх, к белоснежным облакам над куполом. Знакомый, наполненный негодованием голос капеллана выдернул его из сна.

— Стивен Стэнделл, по какому праву ты осмелился прервать таинство орденской молитвы?! — В голосе брата Павла звенела неприкрытая угроза.

Стив с явной неохотой опустил глаза, осматривая тамплиеров. Перед ним находились все рыцари командорства. Монбар, Антуан, Магнус, Анастасиус и еще семеро незнакомых ему храмовников. У алтаря, с раскрытой книгой в руках, стоял Павел. Остальные тамплиеры преклонили перед капелланом колени, а у их ног лежали винтовки. Сейчас храмовники подняли смиренно склоненные головы, обернувшись на непрошеного гостя.

— Брат Павел, командор Монбар! Вы молитесь не за то. — По рядам рыцарей прошел вздох, а лицо капеллана исказилось от гнева. — Сражение с инквизиторами не должно состояться. Прошу вас, рыцари, выслушайте меня!

Пока Павел судорожно глотал воздух, Монбар тяжело поднялся с колен, оборачиваясь к дверям. Оглянувшись на задыхающегося священника, командор потер переносицу, виски.

— Я так и не разобрался, — сказал он, глядя пленнику в глаза, — кем же ты послан нам, Стивен Стэнделл, Светом или Тьмой?.. Чего ты хочешь на этот раз? Будь краток.

Стив решительным кивком поблагодарил командора и, не обращая внимания на обжигающий взгляд капеллана, торопливо заговорил:

— В своем желании вступить в сражение на роль врага вы выбрали не того противника. В то время как наш общий враг находится не здесь. И мы все об этом прекрасно знаем. Знает магистр ордена, знают в Ватикане, знает даже Факолли. Инквизиторы готовятся совершить ошибку, и нам необходимо не помогать им в этом, а мешать. Одним из вариантов является мое немедленное отбытие из крепости. — Тамплиеры зашевелились, обмениваясь взглядами, но командор не торопился отвечать, сцепив руки на широкой груди. — Это не нарушит данного вами слова, но и не даст пролиться ненужной крови. Ведь инквизиторам нужен именно Цербер, а не ваша крепость? Мой же маршрут вы вольны утаить…

Монбар потер подбородок, намереваясь возразить, но Стив продолжил, не давая прервать себя:

— Но бежать и прятаться, признав себя побежденным, я не собираюсь. Командор Монбар, вы отлично знаете, где гнездится Зло, породившее меня. И также должны знать, что я намерен отправиться именно туда. Отправиться, чтобы лицом к лицу встретиться с силой, задумавшей уподобиться Господу. Чтобы окончательно понять, для чего я существую. Чтобы взглянуть в глаза своему страху и господину. Больше я не побегу, я желаю драться. До победы, как и был запрограммирован, или до смерти.

Тамплиеры молчали, внимательно разглядывая Стива, стоявшего в луче яркого света, падающего из-под искусственного купола. Молчал Монбар, задумался даже возмущенный вторжением священник. Музыка по-прежнему негромко лилась вокруг людей, перебирая струны где-то глубоко-глубоко внутри каждого из них.

— Признаюсь честно, я ожидал от тебя подобного решения, Стивен Стэнделл. — Командор шагнул к нему, огибая коленопреклоненных братьев. — Но что ты собираешься делать, когда достигнешь Храма Прозрения?

Стив посмотрел в серые глаза командора, затем поднял взгляд к бездонному куполу над головой. Тихо, одними губами сказал:

— Я собираюсь убить архиепископа Струго.

От неожиданности капеллан захлопнул книгу.

— Этого не удавалось сделать ни одному из фанатиков, совершавших на него покушения. Я без всяческого мистицизма заявляю, что, по слухам, Струго выглядит, словно пятнадцатилетний мальчишка, но живет уже полсотни лет.

Стивен опустил голову, встречаясь взглядом со священником.

— Я не фанатик, брат Павел, я — профессиональный убийца.

— Чего ты хочешь от нас, Стэнделл? — Монбар, за прошедшую минуту постаревший еще лет на десять, развел в стороны руки, словно приглашая в свидетели святых, взиравших на происходящее со стен церкви.

— Я хочу, чтобы вы предоставили мне возможность экипироваться и отдали «Перехватчик». И еще… — Стив неожиданно закусил губу, но все же произнес: — Молились за меня.

Капеллан перекрестился, вслед за ним жест повторили все присутствующие рыцари. Монбар опустил руки, прислушиваясь к звучащим внутри себя спорам. Антуан, совсем юный еще тамплиер, стоявший на страже у стены, когда Стивен и командор изучали позиции инквизиторов, неожиданно поднялся в полный рост, выходя вперед. Полные удивления взгляды мгновенно обратились к молодому храмовнику.

— Мой командор, — он встал ровно перед Монбаром и почтительно преклонил колено, — если Стивен Стэнделл не откажет мне, я желаю пойти вместе с ним. В случае, если сражение с инквизиторами не состоится, прошу, благословите меня на поход, в котором я буду представлять орден и обеспечивать нашего гостя необходимой и посильной защитой. Во имя Господа!

Натаниэль Монбар машинально, словно в глубоком сне, опустил руку на светловолосую голову рыцаря. Одними губами, не сводя со Стэнделла глаз, прошептал:

— Именем Его…

— Командор? — возвращая своему голосу гнев, возразил священник.

Брат Антуан решительно поднялся, заняв место за спиной Стэнделла.

Монбар тяжело вздохнул, оглядываясь на поднятые к свету лица братьев. Через пять минут все до единого рыцари Антверпенского командорства (кроме самого Монбара и капеллана) испросили у предводителя благословения на поход. Даже недовольный толстяк, открывавший Стэнделлу дверь.

— О, Господи! — Монбар обвел взглядом стоящую за Стивеном живую стену храмовников и повернулся к алтарю. Казалось, силы покинули этого крепкого воина, когда он буквально рухнул на колени, поднимая голову к распятию. — Что творим мы, неразумные? — Он несколько раз перекрестился и зашептал слова молитвы, словно в церкви более не было никого.

Брат Павел так и стоял на прежнем месте, задумчиво вертя в руках закрытую книгу. Отошел за алтарь, приглушил музыку. Окончив молитву, командор не без усилия поднялся с колен.