Александр Зорич - Последний аватар

Не слишком спортивному Августину не составило большого труда взять легкую, без единой жиринки, Ксюшу на руки и, прислонив ее спину к кудлатой медвежьей шкуре, украшавшей стену, войти в нее так, как никогда, никогда, никогда не бывает в ВР. Под длинным струящимся ксюшиным платьем из лимонно-желтого синтетического шифона не было ничего, кроме прохладного тела, источавшего пряный аромат гвоздики.

Но и этого было вполне достаточно.

Августин закурил.

Кондиционеры отреагировали мгновенно и вот уже невесть откуда взявшийся ветерок утащил первые клубы сигаретного дыма за решетку вентиляционного отверстия под потолком.

За дверью обиженно скулил Томас — он не любил, когда его исключают из приятного общества. Но ни Ксюша, ни Августин Томаса не слышали. Каждый был занят своими мыслями, своими ощущениями.

Ксюшино платье, ценой в половину банковского счета Августина, сытым лимонно-желтым питоном валялось на полу.

Августин глубоко затянулся, залюбовавшись модельным совершенством форм своей обнаженной подруги. А что — с таким телом тебя в любом модельном агентстве ждут с распростертыми объятиями! Не хочешь, Ксения? И правильно делаешь! Ну их к такой-то матери, сутенеров этих модельных!

Ксюша погладила его волосы и улыбнулась. В отличие от нее, Августин был по-прежнему одет — трикотажный кардиган кое-как прикрывал грудь, одна штанина нелепо болталась на его ноге. На то, чтобы раздеть себя, у него как обычно времени не хватило.

— Послушай, солнышко… Вот ты никогда не жалеешь о том, что не можешь любить меня иначе?

— Это еще как? — игриво спросила Ксюша.

— Например, в аватаре тигрицы. Или пантеры. Это было бы просто непередаваемо! Неописуемо! Невообразимо! — глаза Августина блестели.

— Сколько можно тебе повторять: ВР закрыта для меня навсегда! Я убита до смерти, причем давным-давно, — недовольно проворчала Ксюша. — Таким образом, твое предложение противоречит всем сетевым законам. И кому как ни тебе должно быть об этом известно.

— Но ведь есть и другие способы, — не унимался Августин. — Некоторые инициативные люди не желают отказывать себе в виртуальных радостях даже после убийства!

— Как раз таких психов Салмаксов вербует в свою партию, — отмахнулась Ксюша.

— При чем тут Салмаксов? Они хотят, но не могут. Мы будем действовать по-другому. Мы будем хотеть и мочь! — Августин торжественно вскинул руку с сигаретой, как Статуя Свободы — факел.

И, понизив голос, продолжил:

— Сегодня я купил себе "форсаж". Это несложно и даже не очень дорого. Теперь я смогу повысить класс своего аватара и буду — ни много, ни мало — Джирджисом! Так вот, если ты хочешь, я сделаю так, что ты сможешь входить в ВР вместе со мной. А потом…

— Потом — суп с котом, — рассмеялась Ксюша. — Я боюсь. И хотя мне безумно хочется познать тебя в аватаре тигрицы или, если угодно, Шемаханской царицы, я не могу на это пойти. Это очень нехорошо — говорила мне в детстве бабушка — нарушать законы, которые не ты придумал. И вообще, давай не будем о ВР, — жалобно попросила она. — Посмотри, ты весь вспотел.

Ее длинные пальцы скользнула под кардиган Августина. Пуговицы, одна за другой, стали высвобождаться из петелек и мокрая грудь Августина вдохнула кондиционированную прохладу. Вдруг пальцы Ксюши нащупали костяную бляшку с лодочкой. Августин встрепенулся.

— Ах да, рыбка моя, совсем забыл сказать тебе "спасибо", — Августин скроил самую благодарную мину из всех, на которые был способен. — Это был сюрприз. Честное слово. Спасибо за подарок.

Ксюша смотрела на него в полном недоумении.

— Подарок? — переспросила она. Глаза ее были широко раскрыты. — Какой еще подарок?

Улыбка сползла с лица Августина. Конечно же, к появлению этой вещицы на его шее Ксюша не имеет никакого отношения. Это было бы слишком просто.

Августин, развалившийся на низкой тахте, лениво курил, наблюдая за тем, как Ксюша стелет постель.

В большинстве жилищ это скучное, по мнению многих, дело, уже давно было переложено на плечи обслуживающих установок типа "будуар", которые справлялись с простынями и подушками ловко, быстро и без сбоев. Но некоторым — и к их числу, безусловно, относилась Ксюша — нравилось стелить постель собственноручно.

Ксюша не была домохозяйкой-технократом, чокнувшейся на идее механизировать, компьютеризировать и автоматизировать все, до чего ты в состоянии дотянуться.

Ксюша была дизайнером.

По крайней мере, так она представилась Августину. Действительно, многое в ее доме намекало на занятия искусством. Объемный принтер. Трехмерные адекваты Гогена и Матисса. Обои а стиле чайна-нуво. Умопомрачительная меблировка — натуральное дерево, натуральная кожа, натуральные цветы! И совершенно необъяснимый черный куб в углу гостиной.

Ксюша была старше Августина на четыре года. Ему всегда нравились женщины, превосходящие его по возрасту. Это правило не знало исключений. Хотя бы на месяц — но старше.

Ксюша была красива и одевалась со вкусом, хотя Августин знавал модниц и похлеще. Ксюша много работала — и это не было позой. К вечно озабоченным женщинам-трудоголичкам Августин тоже успел привыкнуть за двадцать восемь лет своей жизни.

"Если женщина не вскакивает среди ночи с криком "я забыла отчитать свою секретаршу!" или "из-за тебя мне пришлось пропустить важное совещание!" хотя бы раз в две недели, значит она либо проститутка, либо студентка. И к первым и ко вторым следует относиться с подозрением. "Первые хотят денег, вторые — замуж", — учил Августин не столь искушенного Сергея.

Ксюша проводила на службе очень много времени. По крайней мере, за последние два месяца, что длилась их связь с Августином, каждое третье из назначенных свиданий срывалось по причине ее занятости. Но Ксюша не выглядела ни загнанной, ни усталой. Может быть оттого, что, в отличие от большинства "рыбок" и "солнышек", с которыми до нее знался Августин, она не проводила по шесть часов ежедневно в виртуальном мире.

Ксюша была умна. Разговорившись с ней однажды в фойе Второго Большого Театра, он убедился в том, что ее интеллектуальный индекс едва ли ниже его собственного. Фантастика! Она даже знала, что такое "алетейя"! Единственным человеком, замеченным Августином в подобной осведомленности, был он сам, отраженный в зеркале его ванной комнаты.

После фойе был ресторан в Чайнатауне (Августин знал, что еще в начале века он назывался Китай-городом). После ресторана — прогулка на катере. А после — любовь, разговоры на французском, споры и снова любовь.

По уверениям Ксюши, ее работа не была связана с компьютерами, сетями и системами обеспечения ВР. Но зачастую она говорила на эти темы словами профессионалки. Для дизайнера мебельной фирмы ее знания были слишком обширны, наблюдения — чересчур глубоки, а опыт — до неприличия внушителен.