Елизавета Иващук - Последний штрих

***

Электронное письмо от Flame к Tabaqui. 14.12.2010.

С тобой нельзя поговорить просто так, при встрече, ты молчишь, а я увлекаюсь. Нельзя забыть о словах и сделать все, что хочется, я прекрасно это помню. Мы должны говорить, если он сказал так, но не вижу, о чем и зачем...

Ты близко, только можешь исчезнуть, и слишком свободна, маленькая чернокожая идиотка часами ноет о том, что Вирус опять перестал писать ей... Я сойду с ума. Почему всегда то, что нужнее всего, не получить полностью? Чем я хуже счастливчиков?

Электронное письмо от Tabaqui к Flame. 14.12.2010.

Здравствуй, Эльза.

Мне кажется, ты расстроена в большей степени, чем при нашей недавней встрече. Что-то произошло?

Электронное письмо от Flame к Tabaqui. 14.12.2010.

Ничего! Ничего нового. Но мне надоело, уже не один десяток лет любуюсь виноградом, который не зелен, но недоступен. И отравлен, если достается.

И я уже заражаюсь от тебя словоблудием, дьявол!

И мне не хочется идти на полумеры с тобой. С ним легче, просто не справиться, а ты не можешь сопротивляться. Не могу так.

Электронное письмо от Tabaqui к Flame. 14.12.2010.

Я не ошиблась, сегодня ты очень нервна. Выговорись, если тебе станет легче, но помни - боль все также не привлекает меня.

Электронное письмо от Flame к Tabaqui. 14.12.2010.

Спасибо, я знаю, что тебе плевать. Вы, правда, похожи, неважно, что ты не веришь, твоя беда. Он мог бы быть твоим родичем, но какая разница?

Ты хотя бы знаешь, как странно он себя ведет? Тебе стоило бы опасаться, я еще никогда не видела такой примитивной и скучной игры. Дьявол, ему же не интересней, чем мне, глупая девочка не может быть целью. Она даже как отвлекающий маневр слаба!

Мне нужно выговориться? А тебе? Не думаешь, что можешь быть жертвой?!

Электронное письмо от Tabaqui к Flame. 14.12.2010.

Эльза, твои мысли с дивной легкостью меняют направление... Но я не могу не согласиться с тобой. Только что это меняет для меня?

Электронное письмо от Flame к Tabaqui. 14.12.2010.

Ну, скажи уже хоть что-нибудь настоящее! У тебя одни слова, за ними же ничего нет, даже он не так далеко зашел... Ты прячешься, да? Опять, чтобы не драться!

Электронное письмо от Tabaqui к Flame. 14.12.2010.

Быть может, ты права. Если же хочешь иных слов... Я могу лишь попросить тебя помочь мне привести себя в чуть более традиционный вид - но без крови.

Электронное письмо от Flame к Tabaqui. 14.12.2010.

Так нечестно, но ладно, дьявол с тобой. Когда?

Электронное письмо от Tabaqui к Flame. 14.12.2010.

Не знаю. На днях. И, пожалуйста, позволь мне распрощаться - сейчас больно не только тебе.

Электронное письмо от Flame к Tabaqui. 14.12.2010.

Какой же я стала великодушной, дьявол... Но ты ведь и застрелиться можешь.

***

Письмо на газетном листе, написанное по-французски. Сожжено. 14.12.2010.

Здравствуй, милая.

Я слишком устала для беспокойства, и благодарна за равнодушие неведомому и наркотикам - от Бога же, если он есть, не жду добра. Пусть мне приходится ограничивать себя, не доходя до потери ориентации в пространстве, пока хватает и малых мер.

Сейчас ничто в мире не имеет значения, есть только я и мои слова - страх и его спутники растворились в ночной тишине. Они незримы, неслышимы, почти неощутимы, и жаль, что даже иллюзия покоя недолговечна.

Моя душа непостоянней морских волн, едва ли не ежечасно меняются чувства, но то, что лежит чуть глубже, неизменно. Страх, холод, темнота, одиночество, и странные, чуждые свету чудовища... Когда-то это море было покорно мне, от верхушек волн до самого дна, а теперь даже чуждая помощь не приносит истинной власти.

Быть может, мне больше никогда не придется исполнять основные обязанности. Я освобождена от службы на месяц, и, если в будущем Рею не потребуется мое участие, а предсказание сбудется... Не знаю, хорошо ли, что недели, возможно, последние для меня, будут свободными... Если нет, всего лишь вернусь к работе. Она никогда не нравилась мне, и все же именно поэтому может утомить до состояния, похожего на сегодняшнее. Да, сходство не больше, чем между человеком и его тенью, но оно существует.

Если я умру... Что останется? Должно быть, в мире еще есть несколько портретов, и где-то записано мое имя - но едва ли многие свяжут это с тем, во что я превратилась. Фильм... Его могут запомнить, ведь он стал первым законным творением такого рода. Моя смерть пойдет ему на пользу, даже несбывшаяся, она привлекает внимание. И, кажется, если Рей сумеет создать творение хотя бы среднего уровня, мне станет чуть легче. Не объяснить, почему, но хочу, чтобы кто-то помнил мою жизнь, посмертие и гибель. Но помнил, лишь если я действительно умру - сейчас мне не нужны вести из прошлого.

Как же нелепо это звучит... Хочу, чтобы многие знали ту часть моей истории, что сохранилась во времени, если умру, и чтобы мир забыл о ней, если останусь жить. Слова ускользают... Не могу объяснить, почему, но в эти минуты я чувствую так. И смешнее всего то, что мои переживания ничего не изменят.

Да, совсем скоро я попытаюсь вернуть ускользнувшую красоту и попытаться понять, как видеть в ней не только кару... Но разве это имеет значение? Мои метания уже не в силах повлиять даже на мою судьбу. В лучшем случае я получу несколько часов мутного счастья, в худшем - вспышку безумия.

Но теперь, раз решение принято, можно попытаться спеть по-настоящему - хотя бы раз в жизни. Не знаю, смогу ли, осталось ли что-то от моего голоса и таланта... Просто хочу узнать, что чувствуешь, отпуская себя на волю. Отец отдал ради этого репутацию, состояние, разум, и, в конце концов, жизнь - напрасно ли? И сколько раз мне виделась иная трактовка роли, пусть я и не позволила себе поддаться соблазну. Но теперь - можно. Умереть, не попытавшись, было бы так нелепо. Мертвецы не станут помехой, именно сейчас моя роль позволяет многое, почти все...

А Рия... Она рискует. Нарушить неписанный закон, пусть даже в чужом городе, нарушить явно, так, что не может быть сомнений... Если я донесу? Если увидят не те существа? Зачем? Ей есть что терять, но я не увидела даже тени страха в ее темных глазах.

Красивая... Горькая, неправильная прелесть. Одна из тех, кто живет, каждый день причиняя маленькое зло, капля за каплей, пока не становится легче умереть, чем дышать рядом. Не знаю, что это было, старая маска или тень истинного лица, но она зачаровывала. Знакомые черты, движения, жесты, только ставшие до боли естественными, лишившиеся карикатурности. Очарование так легко превратить в уродство, нужно лишь довести его до абсурда... Она действительно была слишком хороша, чтобы избежать притворства и выжить. Люди редко рождаются настолько отточено-совершенными и еще реже успевают ими стать. Обаяние скрытой, болезненной силы, неважно, чародейской или духовной... Именно то, что так ранит мертвых. Они не виновны в том, что слабых - большинство, и их зависть легко перехлестывает сочувствие немногих сильных... Но разве причина имеет значение?