Елизавета Иващук - Последний штрих

***

Электронное письмо от Tabaqui к Flame. 17.12.2010.

Нибель согласился сопровождать меня, и сказал, что ты сообщишь ему о времени встречи.

Электронное письмо от Flame к Tabaqui. 17.12.2010 .

Я не скажу тебе, когда встреча. Подождешь. Помучься от неопределенности хоть немного, тебе полезно, шакал.

Электронное письмо от Tabaqui к Flame. 17.12.2010.

Разумеется, Эльза.

***

Письмо от Нибеля к Кани, написано на французском. 17.12.2010.

Эльза готовится, и я хочу занять Вас беседой.

Вы любите записи на бумаге. И не бойтесь, я не пытался оживить Ваш дневник. Просто приятно убедится в правильности своих догадок.

Вы стали петь иначе. Неизмеримо выше. Вы сдерживали свой талант, чтобы продать его. Это не могло не искалечить Вашу душу. Жаль.

Вам понадобилась смерть, чтобы попытаться ощутить жизнь. Я рад помочь, хоть этого и мало.

Письмо от Кани к Нибелю, написано на французском. 17.12.2010.

Сейчас Вы правы во всем, но я не напрасно заставляла себя следовать вкусам толпы, и подавляла свои желания. У меня была цель, и в том, что все разбила смерть, нет моей вины. Но хватит о прошлом... Оно все еще ранит меня.

Письмо от Нибеля к Кани, написано на французском. 17.12.2010.

Мне стоило увести Вас силой, но будущее было скрыто. Когда я вернулся в Париж, надеясь на новую встречу, Вы уже исчезли. Мне не удалось найти следов. Так к тому времени пропала и Ваша подруга.

Но, если хотите, я сменю тему.

Письмо от Кани к Нибелю, написано на французском. 17.12.2010.

Моя подруга... Я почти не помню ее, хоть мы и жили вместе несколько лет. Она не причиняла мне боли.

Но повторю - не стоит касаться прошлого, поверьте.

Письмо от Нибеля к Кани, написано на французском. 17.12.2010.

Как пожелаете.

Знайте, что я начал подготовку к вызову. Она длительна, но не слишком сложна. И неважно, что Вы не верите.

Письмо от Кани к Нибелю, написано на французском. 17.12.2010.

Вы правы, я не верю в простые пути. Не в этом мире, не со мной.

Письмо от Нибеля к Кани, написано на французском. 17.12.2010.

Вы всегда были одиноки.

Письмо от Кани к Нибелю, написано на французском. 17.12.2010.

Я не могу спорить с Вашими словами, но скажите, кто сумел избежать одиночества? Разве эта участь миновала Эльзу или Вас?

Письмо от Нибеля к Кани, написано на французском. 17.12.2010.

Ваше одиночество заметней.

И я должен поблагодарить Вас за выигранный спор. Вчера Вы не заметили, как разбили люстру, но мне удалось поставить на то, что это случится.

Но пришло время забрать Вас. Ждите.

***

Электронное письмо от Shere Khan к Tabaqui. 18.12.2010.

Ты будешь петь, отдаваться мертвым, и возвращаться в чужой дом, чтобы дурманить себя зельями. Сколько ты сможешь ходить по краю, красавица? Или попытаешься жить иначе... Попытки продлятся целые сутки, правда, Таби? Ты сорвешься и подставишь себя под удар, и к чему это приведет? Я не дам тебе умереть, но ведь прелестная желтоглазая игрушка не верит мне... Такая нелепая паранойя. Поблагодари ее за свой страх и маску, въедающуюся в лицо, за то, каким стало твое безумие.

Глупая девочка, ты слишком долго собиралась начать жить, слишком долго готовилась, и не успела узнать радость. Сознаешь, что это и отравленная при рождении кровь разрушает тебя?

Электронное письмо от Tabaqui к Shere Khan. 18.12.2010.

Здравствуй.

Быть может, в твоих словах есть доля правды, но живой я не совершала ошибок. Видит Бог, в те годы моя игра могла называться совершенной.

Электронное письмо от Shere Khan к Tabaqui. 18.12.2010.

Сейчас твои губы чуть изогнуты, и такие улыбки зовут горькими. Ты так и не поняла, что твой путь, избранный в юности, был неверен. Тебе не помогла даже избирательная память, моя Нелтье. Ты не желаешь признавать эту ошибку.

Электронное письмо от Tabaqui к Shere Khan. 18.12.2010.

Ошибку? Что же я должна была сделать, скажи?

Электронное письмо от Shere Khan к Tabaqui. 18.12.2010.

Ты не можешь ответить на такой простой вопрос, Таби? Прошло больше ста лет... Как же ты нетороплива.

Тебе стоило ослабить волю и хотя бы иногда исполнять свои желания, не убивая их ради великой цели. Ты же ни разу не отступалась от плана, верно? И сломалась, когда он утратил смысл.

Электронное письмо от Tabaqui к Shere Khan. 18.12.2010.

Ты напрасно обвиняешь меня. Я не могла знать, что умру совсем молодой, и не могла рисковать ради минутных прихотей. Ты же все получил из чужих рук, верно? Тебе не понять, но ты и не хочешь...

Электронное письмо от Shere Khan к Tabaqui. 18.12.2010.

Я знаю твою жизнь, твои мысли и страхи. Твои ошибки.

Ты прекрасно поешь, талантлива, и красива, как фантазия, но свою первую ошибку совершила еще ребенком, Кани. Хорошие девочки признают свои промахи, но тебе не разглядеть их.

Ты была так убеждена в том, что нужно отложить радости на потом, сначала отдав все для получения покоя. Для тебя не существовало жизни в случае провала... Тебе стоило помнить о неведомом, Таби. И о том, что нельзя годами изгибать свою сущность без последствий.

Электронное письмо от Tabaqui к Shere Khan. 18.12.2010.

У меня не было иного пути. Не было. Риск мог бы невозвратно разрушить все, и ты знаешь это.

Я раз за разом переступала через себя, но иной путь был бы неверен. Кто мог предугадать мою смерть? Знай я о ней, жила бы иначе - но я не знала.

Электронное письмо от Shere Khan к Tabaqui. 18.12.2010.

Ты еще не можешь понять, что твоя воля убила тебя, бедняжка. Может быть, не сможешь никогда.

Что ж, жди меня. Сегодня Эльза была тебе милее, но не пора ли передумать?

Электронное письмо от Tabaqui к Shere Khan. 18.12.2010.

Как скажешь.

До встречи.

***

Письмо на газетном листе, написанное по-французски. Сожжено. 17.12.2010.

Здравствуй, любимая.

Нельзя быть шлюхой наполовину... Странно, почему мне вспомнилась эта фраза? Она естественней дыхания, но нравственность - не та область, которая волнует меня.

Я спала с гниющими мертвецами, тем, кто пугает меня, безразличными мне созданиями и хрупкой безумной Эльзой... Милая, мне ли волноваться о чести? И я не делаю этого. Не могу.

Я должна думать о будущем, но сначала позволь рассказать. Ушедший день оказался... странным.

Эльза предложила мне испытать наркотик, заставляющий забыть обо всем, кроме желаний тела, даже боль превращающий в наслаждение. Я никогда не пыталась искать забвения на подобных путях, и мне хотелось попытаться. Звало забвение и бездумное удовольствие, ни разу не испытанное мной. Ты знаешь, что я желала, пока жила, и все еще помню светлые волосы и узкую спину моей Александрин... Она любила меня, но было слишком опасно позволить ей больше, чем молчаливое подобие дружбы. Ты похожа на нее, я знаю, только с тобой можно говорить. Александрин... Она любила меня, но нельзя доверяться тем, кто однажды был рожден. Я до боли мало помню о ней - лишь мои несбывшиеся желания и ночь после пожара. Она не хотела причинять мне боль, и ей это почти удалось. Почти. И не ее вина, что мы родились слишком рано, в веке, скрывающем свою суть под маской целомудрия.