Сайфулла Мамаев - Синтетик

Паоло только головой покачал. Когда же они повзрослеют? Ну Тони оболтус, с ним все понятно! Парень же, в конце концов, вот гонор в нем и говорит! Но Клода? Отдать бы ее замуж поскорее! Господи, ведь был же у нее парень! Вроде бы даже и неплохой. Так нет же, погиб! И так нелепо, говорят, сам с крыши бросился. И не наркоман вроде бы. Нет, точно не наркоман. Серьезный мальчик был, жаль его… А ведь как хорошо все складывалось! Теперь-то Клода когда еще замуж соберется… А надо бы, надо! Родить ей нужно, а то вон какая дикая стала, кровь так и бурлит! Может, когда родит, поумнеет, характером мягче станет? Пора бы уже, пора!

Паоло прошелся по библиотеке. Взял пульт от кибергазеты – будучи последовательным во всем, он не терпел контактные мониторы – и включил настенный голографический экран. Было время новостей, а их Паоло никак не мог пропустить. Что угодно, но только не это!

Он машинально поправил сдвинутое детьми во время ссоры кресло и хотел было сесть, как вдруг заметил на сиденье какой-то предмет. Паоло протянул руку и поднял небольшой серебристый цилиндр пневмоинъектора…

Едва Ричи вошел в помещение релактеки с экзотическим названием «Павиан», как тут же почувствовал небывалый прилив сил. Пониженная сила земного притяжения, что царила вокруг объема для танцев, ощущалась даже в баре, куда он заглянул, чтобы осмотреться, успокоиться, а может быть, и набраться храбрости. Все же впервые в таком заведении, раньше во взрослых релактеках он еще ни разу не был! Заказав себе виски с колой, мало виски и много колы – пьянеть Ричи не хотел и, откровенно говоря, боялся, – он поискал глазами, где бы примоститься. Вечер в релактеке только начинался, не прошло и минуты, а новый посетитель уже успел удобно расположиться в уютном кресле летающей площадки с небольшим столиком. На площадке, кроме него, никого не было, и, воспользовавшись редкой удачей, Ричи решил устроить себе небольшую экскурсию. Тем более что это входило в программу заведения.

Обзор он начал с плавного подъема до самого верха релактеки, туда, где в прозрачном куполе отражались огни прожекторов и лазеров светового процессора. Преломляясь, смешиваясь и делясь на множество бликов, они возвращались в зал мириадами разноцветных пятен, подкрашивающих и без того яркие одежды танцующих. В эту феерию красок вносили свою лепту и снующие вверх-вниз площадки-столики.

Применяемые новичками в основном для ознакомительной прогулки «ковры-самолеты» постоянными посетителями заведения использовались как места для знакомства. Особенно этим злоупотребляли ночные феи. Порхая с площадки на площадку, благо сильно упасть не даст невесомость, они выбирали столики одиноких посетителей – а вдруг подвернется одинокая душа и пригласит задержаться? Угостит и позовет в номер! Что поделаешь, все хотели жить, и каждый зарабатывал по-своему.

Настоящие завсегдатаи, те, кто действительно приходил сюда порезвиться, вели себя иначе. Быстро обменявшись приветствиями со знакомыми, они сразу же бросались в самую гущу танцующих. Бросались – пожалуй, самое точное определение. Искусственная невесомость, создаваемая в самом центре зала, по мере удаления от него ослабевала. Это позволяло регулировать высоту, на которой гость хотел находиться, частоту, с какой сверхмощные динамики будут раскачивать его тело, и скорость, с которой он будет спускаться. Конечно, слишком высоко взлететь и слишком быстро упасть не даст автоматика релактеки, но порезвиться можно вволю. Еще бы, третья степень свободы, да еще под рокочущую, обжигающую и одновременно вяжущую музыку, что в мельтешении света обрушивалась со всех сторон! Тут и без химических стимуляторов голову потерять можно.

Наблюдая за изгибающимися в центральном объеме телами, Ричи догадался, что пришел вовремя. Еще чуть-чуть, и мест для сидения уже бы не нашлось. Пришлось бы сразу вливаться в ряды танцующих. Если, конечно, то, что происходило в воздухе, можно было назвать танцами. Ричи, естественно, слышал о свободе нравов на Земле и, что уж скрывать, тайком мечтал испробовать на себе часть их, как говорили инструкторы Компании, «разрушающего» влияния. Но чтобы вот так, прямо на глазах у всех, едва одетые люди, отплясывая, чуть ли не занимались любовью, этого ньютаунец не ожидал!

К счастью молодого беглеца, на его смущение никто не обращал внимания. Кому он был нужен? Все были захвачены собой и развлекались как только хотели! А что? И правильно делали, решил Ричи. Пришел сюда – отбрось сомнения, веселись! Вот так, как земляне! Резвятся, не обращая внимания на окружающих, и плевать на тех, кому такая свобода недоступна!

Он с легкой завистью посмотрел на раскованные и расслабленные тела, раскачивающиеся в такт звуковым волнам. Вот бы и ему решиться, сбросить с себя эту непочитаемую здесь скромность и ворваться в самую гущу танцующих. Здесь даже и танцевать уметь не нужно, просто взлетай на высоту приглянувшегося тебе горизонтального излучателя звука и отдавайся его волнам! Вот как эта парочка, что сейчас проплывала мимо столика Ричи! Взявшись за руки и кружась в каком-то замысловатом бесконечном пируэте, парень и девушка смотрели только друг на друга, глаза в глаза, и весь остальной мир для них уже не существовал, были только он и она! И не нужно слов, не нужно объяснений, им хорошо, они летают вместе и хотят одного – пусть это продолжается бесконечно!

Ричи с накатившей вдруг непонятной тоской огляделся. Посетителей прибавилось, в танцевальном объеме становилось тесно, и парочки стали забираться все выше и выше. Да и сами движения пар становились все раскованнее и раскованнее. И если кто-то еще и летал в одиночку, то основная масса, разбившись на парочки, занималась тем, что беззастенчиво ласкали друг друга совместным танцем, не замечая никого вокруг.

– Так ты продолжаешь утверждать, что можешь с первого взгляда вычислить пузыря? – Пат Смит, начальник охраны релактеки «Павиан», оторвался от односторонне прозрачного окна кабины для сотрудников охраны и повернулся к Глену Флинту, старшему дежурившей сегодня смены.

Пузырями они называли юнцов, всеми правдами и неправдами пробиравшихся в заведение, не положенное им по возрасту. Способов было много, но самый простой – дать взятку тем подчиненным Смита, что дежурили у запасного выхода. Начальство знало о таком приработке и… не возражало. Почему тот, кто хочет оставить свои или папашины деньги в «Павиане», должен дожидаться, пока ему исполнится двадцать один год? Глупость, конечно. Хочет оставить деньги, пусть оставляет! И не где-нибудь у конкурента, а в «Павиане»! А иначе что? Все равно найдет способ просадить папашкины бабки! Повернется и пойдет в другую релактеку! Туда, где начальник охраны окажется поумнее. Так что ругать Глена не за что.