Михаэль Драу - Генму

— Мы просто учились с Делейтом. Немного дружили, — как можно безразличнее ответил Найт, пожав плечом. — Просто хочется знать, почему моего друга задирает какой-то псих.

— «Задирает»! — усмехнулся Шусс. — Надо же, «задирает», а не «докапывается». Ты прям аристократ! Ну ладно. Я тебе расскажу. Только пошли в курилку. Это типа секрет.

Он подмигнул и встал с койки, на которой сидел. Оба молодых киборга вышли из казармы, долго шагали по коридору и остановились на небольшой площадке в тупичке. Она была застеклена, но створки окошек легко открывались. Повсюду стояли переполненные пепельницы.

Найт брезгливо поморщился. Это движение не укрылось от Шусса.

— Ну что ж, принц ты наш, слушай сказочку, — усмехнулся он, прикуривая и протягивая Найту пачку. Тот отказался, вежливо покачав головой. Шусс совсем не смутился и заговорил:

— Вообще-то, это многим известно доподлинно, многие просто догадываются. Но говорить об этом открыто как-то не принято… Тран когда-то кувыркался со Шталем. Ну, господином вторым инструктором. А тот — шалава знатная. Ни одних молодых трусов не пропускает. Ну и запал на твоего кхм… друга. На этой почве Тран окончательно слетел с катушек. А остальное ты сам видел.

Он замолчал и глубоко затянулся, внимательно разглядывая будто окаменевшее лицо Найта.

— А… Угу. Ясно, — проговорил наконец тот. Потом сунул руки в карманы брюк. Прошёлся туда-сюда по площадке. Постоял. Опять прошёлся. Потом решительно приблизился к Шуссу и сказал чуть сбивчиво:

— Слушай, а дай закурить?

— Давно бы так, — улыбнулся тот и угостил Найта сигаретой. Дал огоньку. Найт закашлялся. Шусс похлопал его по лопаткам.

— Ну, ну, чего так нервничать?

Лишённая пигмента кожа Найта попунцовела от натуги, на глазах выступили слёзы. Шусс проговорил изумлённо:

— Ты что же, некурящий?!

Звучало как «Ты что же, с другой планеты?!» Найт помотал головой, не переставая кашлять. Шусс снова похлопал его по спине. Кое-как Найт сломил сопротивление своих несчастных лёгких и уже через минуту просил вторую сигарету. Пальцы остыли и чуть заметно дрожали. Зато в груди было спокойно и прохладно. Анестезия для души.

— Слушай, ну чего ты так, а? — спросил Шусс. — И дался тебе этот Лебэн! Ну да, он крут, конечно. Но не стоит всего этого. Пусть трахается, с кем хочет.

Найт рассеянно кивнул. И вдруг обнаружил, что Шусс так и не убрал ладонь с его спины. И даже осторожно поглаживает его между лопатками. Найт недоумённо глянул на соседа по казарме. Тот усмехнулся уголком рта и приблизился вплотную, его рука сползла на талию альбиноса.

— Он тебе не пара. Ты для него слишком красивый…

Он запрокинул лицо и почти прикоснулся губами к губам Найта, как вдруг альбинос с силой отпихнул его от себя и крикнул:

— Я урод! Я генетический мусор! Что, не видишь?! Посмеяться захотел, да?!

Потом развернулся и умчался бегом по коридору. Шусс крикнул ему вслед:

— Да я серьёзно! Я просто помочь тебе хотел! Эй!

Никакого ответа.

— А, ну и чёрт с тобой, — отмахнулся он раздражённо и отвернулся к окну.

Найт палил по мишени в тире, стараясь избавиться от призрачного следа прикосновения к спине. И от сигаретной горечи на корне языка. Он урод, урод! Конечно же, Дэлу никогда не придёт в голову, что этот урод больше подходит ему, чем великовозрастная шалава, да ещё и с прицепом в виде больных на всю голову «бывших». Душила злоба, ревность, ненависть к себе.

Он давно выполнил все нормативы на эту неделю, но продолжал стрелять.

Когда обойма опустела, двинулся к стеллажам с коробками, в которых лежали боеприпасы.

И вдруг замер, будто споткнувшись о растяжку. У стеллажа спиной к нему стоял Дэл.

Развернувшись, он тоже замер. Но буднично поприветствовал соратника:

— А, привет, Мыш. Чего не спится в ночь глухую?

— Да я… Я просто… Кхм…

— А. Ну ясно, — Дэл прошествовал к ближайшей кабинке, ввёл на приборной панели свои метрики. У дальней стены раскрылись створки, явив мишень, подобающую количеству и типу его вшивок. Деловито упершись ногами в пол, Дэл вскинул одну руку и разнёс мишень в клочья. Поменял магазин, подождал следующую мишень, снова превратил «десяточку» в лохмотья.

— Дэл… — голос Найта гулко разнёсся в обширном пустом помещении.

— Чего? — спросил Делейт Лебэн, снова меняя магазин.

Найт приблизился. Подождал, пока стихнут выстрелы.

— А… А ты и… Ну, и он…

— Слушай, ты к Мастеру Шаксу устроился на работу или припёрся за мной следом? — резко развернулся к нему Дэл.

Найт опешил. Даже отступил.

— Знаешь чего, Мыш? Ты просто работай тут и всё, идёт? А за мной не бегай! Без тебя проблем полно.

Он отвернулся и продолжил палить по мишени.

Найт некоторое время постоял за его спиной. Надо кинуться, обнять, стиснуть крепко-крепко. Отобрать у этого Стального. У всех отобрать.

Но вместо этого развернулся и вышел из тира, даже забыв почистить оружие, как того требуют правила.

Никого он ни у кого не отнимет. Он ненавидел себя за слабость. И не мог решить, что же для него — сила? Он ведь физически был способен заломать Дэла прямо в той кабинке и получить своё. Это действительно просто. Гораздо сложнее тихо отступить в сторону. Для этого требуется гораздо больше сил. Настолько больше, что можно надорвать сердце.

Найт вернулся в казарму перед самым отбоем.

Он устроился работать, а не отношения выяснять. Вот и будет работать. Цель жизни киборга — вовсе не отношения, а совершенствование своего слабого человеческого тела. Да, это стремление к совершенству свело с ума Трана. Но виной тому просто ошибочные приоритеты. Тран стремился к совершенству не ради самого совершенства, а ради призрачной надежды, что бывший любовник посмотрит на него другими глазами. Глупо. Глупо расходовать силы на чувства.

Так пытался уговаривать себя Найт, лёжа в кровати. Он сможет, сможет отказаться от Дэла! Молодой киборг задумчиво посмотрел на свою ладонь. Сжал её в кулак. Вот его сердце — большое, крепкое и очень сильное. Он выдержит.

С побега Трана прошло семь месяцев. Это происшествие выбило его сослуживцев из колеи, оно до сих пор вспоминалось и обсуждалось. Подобного не могли припомнить даже ветераны. Парень, по слухам, нелегально вшил эндоскелет и постепенно сошёл с ума от препарата, который помогал его телу справиться с чужеродным металлом. А может быть, и от чувств, которые вынудили его пойти на этот шаг.

Тран просто исчез или даже умер (многие, в том числе Дэл, искренне считали, что смерть для него была бы лучшим вариантом), но он упрямо не хотел исчезать из памяти бывших сослуживцев. Потому в казарме теперь было тихо и ощущалось напряжение.