Михаэль Драу - Старая история

Не удержав вес моего тела, они подогнулись. Ноут с лязгом покатился по пыльному полу, а я медленно-медленно, как будто под водой, свалился с ленты и плавно, словно осенний лист, опустился на пол, который я не почувствовал своим телом.

Я лишь успел увидеть, как ко мне приближается несколько киборгов, и красные огоньки их визоров расплывались, становясь больше их голов. Где-то далеко справа лязгнула дверь. На пороге сверкнул ещё один красный огонёк. Я изо всех сил пытался подняться, но не мог.

Я умру?! Сейчас?!

Такого не может быть! Нет, нет, нет…

… И увидел, как Кимири свалился с конвейерной ленты, по которой бежал к окошку, ведущему в соседний цех. Он быстро исчезал в клубах окутывающего его паралитического газа.

Следующие мои действия опередили здравый смысл.

Я вскинул пистолеты и скосил выстрелами несколько труб с потолка.

Со скрежетом, заставляющим мурашки бегать по спине, они прыснули ржавой пылью и посыпались вниз, на преследователей Кимири. На моих соратников.

Они придут в себя очень быстро. Надо спешить.

Я бросился вперёд, схватил Кимири поперёк туловища, развернулся и ринулся прочь.

Когда я вылетел в коридор, заваленный трупами киберкейвовцев, за моей спиной, в цеху, уже слыхался шум — киборги выбирались из-под многоцентнерной груды железа.

Но я успел. Успел.

Я приоткрыл глаза, не совсем понимая, что приключилось. Где я вообще?

Над моей головой, где-то очень-очень высоко терялся в темноте каменный потолок, исчерченный линиями труб. От него вниз тянулись узкие окна. Сквозь давным-давно выбитые стёкла проникал лёгкий ветерок и сиреневый вечерний свет.

Я пошевелился и попытался сесть. Но голова закружилась, и я со стоном свалился обратно, на какую-то грубую синтетическую ткань с плотными бугорками. Бронежилет?

Я скосил глаза. Да, так и есть…

И эмблема «Мегалона» у ворота.

— Ульф? — слабым голосом позвал я.

Надо мной сразу же склонилось знакомое лицо с грубо «вырубленными» скулами и плотно сжатыми узкими губами. Оно слегка расплывалось, хотя я пытался сфокусировать взгляд.

— Тсс, — проговорил он едва слышно. — Ты пока полежи. Через минуту надо будет вторую дозу принимать.

— М? — приподнял бровь я.

— Антидот. Действие газа скоро кончится. Только постарайся говорить потише. Объект всё ещё прочёсывается киборгами. Я установил анти-маяк радиусом в пять метров. Он их сбивает. Они тебя не засекут, конечно, если ты не выйдешь отсюда.

Я сглотнул, послушно кивнув.

Некоторое время я слушал тишину. Шелест ветра по каменистой пустоши. Где-то поблизости капает вода. Потом лицо Ульфа, уже более чёткое, снова склонилось надо мной. Что-то кольнуло в сгибе локтя, я поморщился и зашипел.

— Всё хорошо. Сейчас должно полегчать, — прозвучал успокаивающий голос Ульфа.

Я прикрыл глаза, замерев в ожидании.

И правда — волна тошноты схлынула вместе со слабостью, я смог сесть без помощи Ульфа и оглядеться по сторонам. Это явно какая-то часть цеха, отделённая от остального обширного помещения рухнувшим перекрытием. Остатки его держались на балках и, судя по многолетней бахроме паутины — надёжно.

Мерный стук капель стал отчётливей, и я понял, что вода капает где-то совсем рядом. Оглянувшись, я заметил, наконец, ржавый умывальник рядом с заблокированной дверью. К узкому расшатанному крану был подвешен какой-то мешочек из пластика или чего-то подобного. Фильтр, надо думать.

Я невольно сглотнул и закашлялся — горло пересохло, а язык словно был обложен песком.

— Ульф… Можешь дать мне попить? — попросил я тихо.

Ульф сидел у стены и проверял состояние своего вооружения. Так как он накрыл меня своей форменной курткой, сейчас он был по пояс голый. Я даже замер на мгновение, снова увидев его торс так близко.

Киборг тем временем приблизился ко мне, помог встать, сообщив:

— Ну, налить не во что, так что давай так.

Он буквально дотащил меня до раковины, так как самостоятельно я идти был не в состоянии, и поддержал меня, пока я жадно глотал тепловатую воду. Влага текла по подбородку, холодила грудь и тонкой струйкой добиралась до солнечного сплетения, чтобы упасть с моего тела капелью.

Руки Ульфа были широкими, горячими и крепкими. Когда лёгкая оглушённость от жажды прошла, я отдышался и опёрся руками о раковину, низко свесив голову. Я очень остро, близко ощущал руки Ульфа на своей груди и талии.

— Ну? Ты как? — негромко спросил киборг.

Я распрямился, пошатнувшись — в коленях всё ещё ощущалась слабость. Невольно привалился к его широкой рельефной груди, как к стене. Поднял лицо. Ульф смотрел на меня. В самые глаза. Он замер, словно пытаясь просчитать ситуацию, понять, что происходит. А я смотрел на него и тоже хотел понять, что происходит. Почему мне так тяжело. И тепло. И сладко. И больно.

Кимири смотрел на меня во все свои широко раскрытые глазищи, похожие на кусочки тёмного янтаря. Он вцепился в мои плечи так, будто я держал его над пропастью и мог в любой момент разжать руки.

Потом он порывисто привстал на цыпочки, так как был едва ли мне по плечо, обхватил мою шею руками и прижался горячими губами к моим, попытался с усилием раздвинуть их языком. Я поддался и прикрыл глаза.

Кимири впился в мою спину ногтями, как будто боялся отпустить. Я успокаивающе погладил его по выступающим острым лопаткам. Я здесь. Я тебя не брошу.

Мальчик дрожал, шумно дышал носом, раздувая ноздри, прижимался ко мне изо всех сил.

Ох, что же ты делаешь…

Мы совсем забыли, что идёт война, пока гуляли по трущобам или купались ночью тайком на закрытом пляже. Ты забыл, что ты хакер «Киберкейва», а я забыл, что я киборг «Мегалона». Мы же по разные стороны, маленький мой… Мы совершаем ошибку… Мы же…

А, к чёрту!

Они вцепились друг в друга — киборг обхватил мальчика руками бережно, прекрасно осознавая свою силу, а тот прижался к литому крепкому телу отчаянно и со всем своим юношеским пылом. Потом сполз на пол, встав перед киборгом на колени, и принялся остервенело дёргать автоматическую пряжку его ремня.

— Да что оно… не расстёгивается… — рычал Кимири. Он до спазма под диафрагмой хотел добраться до того, что не решился потрогать тогда на пустынном пляже. Потрогать, приласкать, почти обожествить.

Ульф облокотился спиной о стену, запрокинув голову и выдохнув. Свою широкую ладонь он осторожно положил на затылок Кимири. Мальчик вцепился в его бедра пальцами, брал глубоко, закрыв глаза, самозабвенно, отдаваясь полностью своим ощущениям. Этой солёной упругой крепости, давившей на язык, мерно упирающейся в горячее мягкое нёбо. Рука на затылке медленно поглаживала в такт, теребила разноцветные прядки. Ульф дышал глубоко и медленно, стиснув зубы, чтобы не стонать.