Андрей Белов - Неполная перезагрузка

Когда же он заглянул в переданные ему паспорта, то его лицо вытянулось в изумлении, и он в нерешительности надолго уставился на, как он уже понял, совсем необычных гостей отеля, периодически переводя взгляд с Наташи на Александра и с Александра на Наташу. Затем выражение его лица изменилось. Было видно, что в его мозгу появилась какая то мысль.

— У вас с паспортом все в порядке? Ошибки в дате рождения нет? — глядя с подозрением на Александра на неплохом русском языке спросил уже переставший улыбаться араб.

— Конечно, все в порядке. И никаких ошибок в дате моего рождения, разумеется, нет. Иначе как бы я, по-вашему, сюда добрался, — ответил Александр.

— Но вы выглядите слишком молодо для вашего возраста, указанного в паспорте. По паспорту ваша жена моложе вас, но выглядит она…, - запнулся араб, видимо не сумев, подобрать безобидное для Наташи слово, и закончил, — Так не бывает.

— Да что вы себе позволяете! — взвизгнула Наташа и, разрыдавшись в голос, захлебываясь выдавила из себя, — значит, по-вашему, я слишком старая для своего мужа? Да, кто вам вообще дал право обсуждать мой внешний вид?

— Давай быстрее ключ от номера, а документы потом, без нас проверишь, — быстро сориентировался Александр.

— Да, конечно, возьмите. Ваш номер сто двадцать два. Это очень хороший номер. Это наш лучший номер, — заискивающе протянул Александру ключ араб и начал извиняться, — извините, я не хотел вас обидеть или оскорбить, видимо испугавшись, что Наташа станет на него жаловаться.

Но его уже никто не слушал. Александр подхватил Наташу под локоть и буквально силой потащил ее на территорию отеля.

Когда они вошли в номер, Наташа тут же направилась в ванную продолжать безутешно рыдать.

Александру стало жаль Наташу. Он очень остро почувствовал свою вину в произошедшем. Не зная, как ее утешить, Александр, практически не осознавая, что делает, ворвался в ванную и начал лихорадочно сдирать с Наташи одежду, не обращая внимания на треск рвущейся ткани, разлетающиеся в разные стороны пуговицы и застежки.

— Ты, что сума сошел! Прекрати немедленно! — завопила Наташа, пытаясь вырваться из цепких и слишком сильных, для возможности реализации этого ее желания, рук Александра.

— Успокойся, я просто хочу тебе самой себя показать, — не унимался Александр.

— Ты хочешь поиздеваться надомной, как тот мерзкий араб, — совсем упавшим голосом произнесла Наташа и прекратила всякое сопротивление.

К этому моменту Александр уже сорвал с Наташи последнюю тряпочку и повернул абсолютно голую Наташу к большому зеркалу в стене ванной.

— Вот, смотри, — указал Александр на ее отражение в полный рост.

— И на что мне тут смотреть? На старуху?

— Разве ты не видишь? Какой у тебя крупный округлый женский живот, пухлая аппетитная попка, большая грудь с просто потрясающими большими сосками, как хороша форма твоих ног! Ты же потрясающе красива! Именно сейчас ты привлекательна и желанна, как никогда раньше!

— Ты смеешься надомной? Разве я могу тебя такая возбуждать? — правда, в ее голосе отчетливо слышалось, что сил отречься, от произнесенных Александром слов у нее нет.

— А это мы сейчас проверим, — сказал Александр, усаживая Наташу на столешницу раковины и стаскивая с себя брюки и трусы.

Александр не был возбужден. Вид такой обнаженной Наташи действительно уже не мог этого обеспечить. Ему нужны были более существенные стимулы. Он отклонил Наташу назад до упора ее локтей в столешницу и его руки начали медленно блуждать по ее полулежащему телу, нежно касаясь кожи груди, живота, ног. К своему разочарованию ощущая лишь прикосновения к старой коже и вовсе не к твердым, как было когда то давно, соскам. Да ее соски действительно увеличились, но они были плоскими, расплющенными, совсем не возбуждались и оставались мягкими, какими то дряблыми. Наконец задержавшись на внутренней поверхности ее ног, он приложил усилие и развел ее ноги в стороны, но не до отказа, не широко. И пальцы его правой руки неторопливо, раздвинув ее, ставшие дряблыми и потерявшими прежнюю красивую форму губы, погрузились внутрь.

Наташа получала от Александра предварительные ласки впервые за последние примерно десять — двенадцать лет. В молодости же они были не то что регулярны, а просто обязательны во время их близости. По одному этому обстоятельству она могла бы догадаться, что сейчас Александр хочет доставить ей удовольствие исключительно из жалости. Но Наташа не позволяла даже возникнуть этой мысли в своей голове. Ей очень хотелось верить, что она действительно все еще может быть желанной для своего мужа.

Постепенно пальцы Александра увеличили интенсивность своих движений внутри Наташи. Движения Александра приобрели однообразный, быстрый ритм. Он действовал не заинтересовано, не учитывал изменений в состоянии Наташи, обратная связь отсутствовала. По существу ничего бы не изменилось, если бы вместо пальцев Александра Наташа засунула себе между ног вибратор.

Но Наташа не хотела ничего замечать. Не хотела обратить внимание на то, что Александр обращается с ее телом слишком механистически, бездушно. Она сосредоточилась на своих ощущениях пытаясь заставить себя возбудиться.

Постепенно рука Александра стала мокрой. Наташа все же выделила влагу, а затем она в возбуждении заерзала, не так бурно, интенсивно, как это бывало раньше, но заерзала. И Александр понимал, что она вовсе не имитирует возбуждение, а действительно возбуждается.

К своему облегчению он почувствовал, что тоже уже сумел возбудиться и к активной помощи Наташи для этого ему уже прибегать не придется. Ведь если бы этого не произошло, то ввести в заблуждение Наташу по поводу того, что она все еще остается желанной для него вряд ли получилось бы. Даже несмотря на сильное желание Наташи верить в это.

Александр развел в стороны ноги Наташи по шире, подтащил ее к самому краю столешницы и почему то осторожно начал в нее входить. "Надо же, как будто в первый раз", — подумал Александр. В процессе насаживания Наташи на его член все ее морщины разом приблизились к его глазам. Он отчетливо осознал, что именно их он и не хотел наблюдать на лице своей жены. Заставил себя прильнуть к ее рту и начал интенсивно ее трахать, уже к своему неудовольствию зная, что, несмотря на то, что сумел самостоятельно возбудиться, процесс все равно будет продолжительным.

Как раз в самый разгар их занятий, по распахнутой настежь входной двери номера тихо постучал араб, доставивший багаж. Ему никто не ответил. Потоптавшись немного у порога, он втащил чемоданы в маленький коридор номера и осторожно заглянул в оставшуюся открытой ванную.

Сцена в ванной не вызвала в нем интереса. Он испытал лишь чувство досады. Араб понял, что чаевых ему не дождаться и поплелся обратно на ресепшен думая: "Какие же странные эти русские? То из-за ничего устраивают сцену, начинают плакать. Специально выжидаешь, когда они, наконец, успокоятся. Притаскиваешь их чемоданы, а они уже помирились и вовсю трахаются. Никак к ним не приноровишься. А эта старуха, наверное, хорошо платит. Вон, как ее молодой любовник старается". Если бы носильщик владел русским языком так же хорошо, как менеджер на ресепшене, то он бы знал, что все было не совсем так, как он себе представлял и эти странные русские представляют собой весьма необычную пару, но он с трудом мог понять и произнести по-русски всего несколько коротких фраз.