Нам Сон - Лунный скульптор [книга 9]

Виид признавал, что еще не достиг высот мастерства. Однако он уже хорошо понимал, насколько важны обстоятельства при создании новой работы.

— Какой бы ни была скульптура, но без чувств это — просто мертвая вещь.

В реальности Вииду уже приходилось создавать в ресторане статую старой женщины. Причем на глазах ее мужа, с которым она прожила всю свою жизнь.

Конечно же, тогда уровень его мастерства был просто ничтожным. И пусть в игре Виид создавал сотни, тысячи различных работ, в реальности ощущения оказались совершенно другими.

В получившейся скульптуре он нашел множество недостатков. Стоило только присмотреться, и можно было увидеть незавершенные детали, тонкие трещинки, пошедшие от чрезмерных усилий. А ведь все это — убийственные дефекты для завершенной скульптуры!

И все же та работа, изображение женщины, несмотря на всю ее простоту, смогла произвести глубокое впечатление на людей в ресторане. Так отчего же тогда? Все очень просто: она содержала в себе всю жизнь женщины, все ее прожитые годы.

Люди, которые не знали ее, видели лишь красивую скульптуру. Но для старика-мужа, который в счастье и горе бок о бок прожил с ней десятки лет, эта статуя передавала совершенно другое…

Лицо супруги стало неотъемлемой частью его жизни. И по мере завершения образа он видел в нем ту юную девушку, ту женщину, что подарила ему неисчислимое множество счастливых воспоминаний.

И даже если на мгновение представить, что тогда на месте Виида оказался бы выдающийся скульптор, одной только своей техникой мастерства он бы никого до такой степени не впечатлил.

Скульптура впитывает время и жизнь.

Так что каждая работа должна создаваться в соответствующих ей условиях и обстоятельствах.

«Нельзя пренебрегать местом. Нет, даже ситуацией. Надо отобразить всю мою жизнь. Положение, в котором я сейчас оказался».

И в этот момент Виид понял, что будет ваять.

По ледяной долине, в глубоком снегу, шагали парень и девушка, отбившиеся от своего отряда. Страдающая, брошенная случаем умирать пара влюбленных.

Окружающая природа была крайне жестока. Метель не переставала идти ни на минуту, а вдалеке, скрытые снежными хлопьями, завывали стаи голодных волков.

— Ступай сюда.

Всем сердцем он желал спасти любимую.

Испытав неисчислимые муки, они в конце концов нашли глубокую пещеру, способную спасти от злобных волков. Но когда они избавились от одной напасти, их настигли другие: голод и, как и прежде, холод.

Нескончаемо прекрасная и добрая, одна единственная в мире, она прошептала ему:

— Мне холодно.

Однако парень не мог ничего, кроме как смотреть в ее печальные глаза.

Из-за тяжелого перехода и страшной усталости он теперь не был способен защитить свою возлюбленную. Они оказались в ужасной ситуации, на грани жизни и смерти.

«Эх, если бы можно было ее как-то спасти, я отдал бы все, даже жизнь, за такую возможность».

Несомненно, парень думал именно так. Но в реальности это были лишь никоим образом не осуществимые мысли, и девушка понимала это не хуже него.

И все же она не паниковала.

— Спасибо тебе…

— А? Что, милая?

— Спасибо за то, что ты остался рядом со мной. И… я люблю тебя.

Это признание в любви однозначно стало для парня лучшим подарком за всю его недолгую жизнь. И он из последних сил свершил, казалось бы, невозможное! Сделал рывок к любимой и крепко-крепко ее обнял.

— И я тебя люблю.

И какими бы холодными ни были небо и земля, сердца двух влюбленных не могли замерзнуть. Обняв друг друга, они разделили теплоту своих тел, став в тот миг единым целым.

— Да-а, такая композиция просто идеальна.

С ножом Захаба в руке Виид подошел к валуну.

И начал высекать первые детали.

Придав округлую форму камню, он понемногу создавал будущий контур скульптуры. В его воображении это будут те двое влюбленных, так трепетно заботящиеся друг о друге.

Разумеется, с реальной ситуацией, в которой они сейчас находились, эта работа имела совсем мало общего.

То, что Виид и Союн оказались на севере вместе, — просто неоспоримый факт. Но они уж точно были не одиноки. Альберон, виверны, Золотой человек и Ледяной дракон постоянно находились возле них.

— Глупцы, не умеющие сражаться! Эти бездари, да они вообще ни на что не способны! — тихо бурчал себе под нос Виид.

То, что он вчерную использует своих оживленных слуг, то, что у Альберона, наследника престола ордена Фреи, он практически сидел на шее, Виид, конечно же, не замечал.

Но не только в этом заключалась несхожесть ситуаций в творимой скульптуре и жизни.

Дистанция между Союн и той ослабленной девушкой, которая пробуждала в парне инстинкт защитника, была просто огромной. Волею судьбы Виид шагал вместе с берсерком, страшным убийцей — Союн, способной одним ударом обезглавить сразу несколько монстров.

И завывания оголодавшей волчьей стаи в их случае говорили лишь об одном: об ужасе и слезной мольбе этих созданий, желающих остаться в живых. Ведь они были просто вкусной пищей, которую ловили и готовили эти страшные «нелюди».

Виид был тем, кто, несмотря ни на что, в любой ситуации не только не останется голодным, но и обеспечит едой десятки других людей. Он приспосабливался везде.

— Да и, в общем-то, в искусстве иногда необходимо пренебрегать действительностью.

Даже великий герой, спасший свою страну в критический момент, отлучается время от времени в туалет. И кто знает, может быть, именно там, в том самом месте, он выстроил свой гениальный план, что привел к победе и славе. Вот только, даже если это и так, ни один мастер никогда не запечатлеет столь житейскую сцену в своем произведении.

С каждым движением ножа валун понемногу преображался. Все четче и четче проступала общая форма будущей работы.

Когда Союн вошла в игру, наступило утро. Сражения велись периодически в течение дня, поэтому она подключалась тогда, когда наступало время охоты.

Снаружи пещеры уже ярко светило солнце, и температура, пусть и немного, превышала ночную.

— Ну что ж, раз все тут, пора на охоту.

Виид в сопровождении виверн и друзей отправился в Долину смерти. Пока светило солнце, они все вместе охотились, ну, а ночью он в одиночестве занимался скульптурой.

Через несколько дней, проведенных в таком темпе, работа, наконец, приняла точные и любому человеку понятные очертания. Мужчина и женщина обнимали друг друга с такими выражениями на лицах, будто вот-вот разрыдаются от неизвестного зрителю горя.

Но Виид, глядя на скульптуру, чувствовал какую-то незавершенность.

— Объятий оказалось недостаточно.

Скульптура двух обнимающихся влюбленных не передавала те чувства, что он хотел в ней увидеть. От пары исходила только неопределенная грусть.