Дмитрий Рус - Долг

Тут я углядел, что скатывающиеся по божественной длани кровавые капли превращаются на лету в крохотные рубины и теряются среди густой травы. Ух, наверняка ценнейшая штука, как бы их подобрать незаметно?! В моей голове уже вовсю гремел хомяк, спешно роясь в виртуальном чулане в поисках самой огромной банки и алчно нашептывая мне на ухо: «божественная кровь! Миллионы, нет – миллиарды золотых!». Ага, блин – триллионы… Сильно сомневаюсь, что Павший обрадуется, если я к нему сейчас с мензуркой полезу… Особенно учитывая то, что онемение уже дошло до плеча, и неотвратимо ползло дальше, на секунду перехватив дыхание и заставив сердце бешено застучать в груди.

– Триста одиннадцатый… - тихонько засипел я. – чего-то мне реально хреново, тело немеет.

Бог внимательно посмотрел на меня, затем кивнул.

– Ты знаешь, так даже лучше. Посиди пока. И кстати, не называй меня так больше. Это звучит как «сперматозоид» или лучшем случае: «эмбрион». И хотя именно им я был на том этапе своего развития, но акцентировать на этом внимание не стоит.

– Гребаный эмбрион… - только и смог я беззвучно прошептать в ответ, ибо мышцы уже окончательно задеревенели и даже собственный язык превратился в тяжеленное бревно и перестал слушаться хозяина.

Тем временем, Неназываемый вылепил из получившегося теста солидный кругляш, размером с крупную монету. Сжав его в кулаке, он обреченно сморщился, словно ожидая каких-то неприятностей, и покосился на небо. Наконец решившись, зачем-то втянул голову в плечи и, поднеся медаль ко рту, вдохнул в нее жизнь.

Бум! Небеса возмущено громыхнули, но никаких других кар не последовало. Вновь повеселевший бог взял мою безвольную руку, повернул ее к себе ладонью, и утвердил на ней артефакт, с явственно проступившей эмблемой Павшего – своеобразной стилизацией «инь» и «янь» - круговорота двух начал.

Сочувственно поглядев на меня, он шепнул едва слышную команду. Медаль засветилась, раскаляясь, а моя плоть противно зашипела, потрескивая и постепенно обугливаясь. Полоса жизни резко дернулась, и шустро поползла в сторону нуля. Павший не стал играть на нервах, оперативно подлечивая по мере проседания здоровья, и сквозь тошнотворный шашлычный дымок, наблюдая, как погружается в мою плоть багровый металл.

А я лишь беспомощно вращал глазами, мысленно обкладывая бога матюгами и одновременно благодаря за своевременную анестезию. Наконец, шипенье затихло, и отблески пламени перестали гулять по нашим лицам. Неназываемый разогнал в стороны последние струйки сизого дыма, внимательно оглядел почерневшую ладонь, и довольно цыкнув, коснулся пальцем моего лба, снимая онемение и восстанавливая чувствительность.

Я потер руки друг о друга, счищая запекшуюся корочку и оголяя здоровую розовую кожу, украшенную шрамом в виде эмблемы Павшего. Недовольно зыркнув на бога, пробурчал:

– А ошейник когда оденешь?

– В смысле?

– Ну как на Чебурашке – печать уже есть, осталось только строгач на шею.

Бам! Прилетел мне неслабый подзатыльник, отвешенный божественной дланью. Девяноста процентов здоровья – как не бывало. Я резко вскинулся, и с трудом удержал уже автоматически полетевшую ответку с правой, аккурат в челюсть скептически глядящего бога. Все-таки бить главу пантеона кулаком в лицо – это не комильфо. Вот ежели адамантовым клинком, да под седьмое ребро…

– Успокоился? – невозмутимо уточнил Павший.

– Но затаил! – не стал прогибаться я. – В чем я не прав?

– Во всем! У Чебурашки – таки да, печать собственника и принадлежности. А у тебя – великий дар Верховного Бога, создавая который я немало рисковал, понимать надо!

– И в чем риск? – уже успокаиваясь, поинтересовался я, кивком благодаря Макарию, что отвлекшись на секунду от щенят, отлечила мое резко пошатнувшееся здоровье.

Неназываемый так-же сменил гнев на милость, похоже, что он был очень горд проделанной работой, и как всякому мастеру, ему не терпелось похвастаться.

– Понимаешь, каждое действие - это камушек на шаткие весы всемирного равновесия. Но так как калибры у нас все же разные, то в моем случае это огромный валун, а в твоем – песчинка. Хотя в нужном месте и в нужное время – и она способна вызвать лавину. Впрочем, это уже лирика. Так вот, столь явно вмешиваясь в ход событий, я нарушаю хрупкий баланс, не только даруя светлым богам право на ответные действия, но еще и подставляясь под возможную компенсаторную подстройку самого мироздания. А уж как она себя проявит – никогда не угадаешь. Быть может, где-то сейчас родился великий святой или свиток заклинания невероятной силы вдруг выпал из убитого светлым паладином монстра, кто знает…

Бог на секунду задумался, уставившись неподвижным взглядом в неведомые дали. Н-да, дела… Наконец Павший очнулся:

– Впрочем, учитывая тотальный перевес, который на данный момент имеют светлые боги – я не особо беспокоюсь о происках мирового равновесия. Напротив, оно сейчас играет в одни ворота, практически в поддавки, позволяя нам хоть немного восстановить возникший дисбаланс. Именно этим частично объясняются наши последние успехи, и вынужденная пассивность оппонентов. Ты не скалься и не обольщайся, конкретно твоя судьба, слабо беспокоит всемирное равновесие – сметут с игровой доски и не заметят, халявы не будет. Опасней другое – своими действиями, оживляя мир и придавая ему все большую уникальность, мы сами разводим в стороны две реальности: Землю и Друмир. Пуповина соединяющая миры растягивается, истончаясь и звеня от натуги, прислушайся…

Впечатленный вскрывшимся инсайдом я навострил уши – ветер гудит, пчелы жужжат, шумит листва… Или не пчелы? А может и не ветер? Я поднял брови, вопросительно уставившись на бога. Тот грустно улыбнулся и согласно прикрыл глаза. Б-р-р…

Я потряс головой, по мультяшному вытряхивая из головы ноты и звуки. Мистифицирует меня Неназываемый. Божество радостно осклабилось и заржало. Во засранец! Отсмеявшись, Неназываемый вновь стал серьезен:

– На самом деле чувствительности к астралу ты, как и все остальные сорвавшиеся, еще не развил. Заметить напряжения небесных сфер вряд ли сможешь, но поверь – они велики. Скоро, очень скоро, материнская пуповина оборвется, и миры разойдутся как в море корабли… Что нас ждет после этого – остается лишь только догадываться.

Я наморщил лоб:

– Если Друмир уйдет в автономное плаванье, это будет означать, что обычные игроки тупо отключатся и навсегда потеряют возможность войти в игру? Ведь среди пятидесяти миллионов персонажей, сорвавшихся едва ли больше двух процентов! Это же Судный день какой-то… Опустевшие в одно мгновенье замки, заброшенные улицы, тишина в чатах… Б-р-р-р…