Андрей Васильев - Пути Востока

— Ладно, не думал он, — заметил эльф. — Да нормально все, не зажимайся. Любой бы мог так подумать.

— Лучники-и-и! — раздалась команда пожилого стрелка. — Двадцать секунд.

Келосса пошаркал ногой у борта, видимо, проверяя, не скользнет ли носок сапога. Подергал кольцо, надетое на безымянный палец. Снял тул, положил его набок, уперев в стену, вынул из него шесть стрел и аккуратно поставил их практически вертикально стене башни.

— Пятнадцать секунд!

Жеррар достал топор, подышал на лезвие, протер его. Остальные бойцы тоже потянулись за оружием. Я достал меч, отметив, что у меня жутко вспотели ладони. Я начал спешно вытирать их об портки.

— Десять секунд!

Я почувствовал, что сердце сейчас пробьет грудную клетку. Черт, такие эмоции! Я в этот момент не подвергал сомнению тот факт, что если меня сейчас убьют, то, скорее всего, это будет навсегда.

— Пять секунд!

Лучники наложили стрелы на тетиву и застыли в полуприседе, чтобы, распрямившись, сразу дать залп. Я сжался за бортом и приник глазом к ранее замеченной щели. Стена с обломанными от ударов требушетов зубцами приближалась.

— За-а-алп!

Лучники, вскочив, свистнули стрелами. И практически без остановки начали метать их одну за другой.

Со стены послышались крики, в щель я увидел, как воин с двумя стрелами в груди с коротким воплем полетел вниз.

— Мечи к бою! — раздался бас Жеррара. — Десять секунд!

Я напряг и расслабил мышцы, страх и неуверенность куда-то ушли — видимо, на смену этим чувствам пришло безразличие. Мне стало все равно, умру я в этом бою или нет. Просто передо мной была вполне конкретная цель — удержать штурмовую площадку. А там хоть трава не расти!

— Фторин, опускай! — заорал Жеррар, вслед за этим скрипнуло, ухнуло, взмыли вверх и опали клубы каменной пыли и раздался топот шести пар ног.

— Р-р-руби! — Я узнал голос гнома и услышал удары стали о сталь, невнятные выкрики, обрывки ругательств.

Я, выхватив меч, встал у опустившейся площадки и смотрел на мясорубку, происходящую у ее подножия. То один, то другой из ее участников падал, превращаясь в кокон с вещами.

Наши лучники доблестно пытались отстреливать воинов «Диких» на дальних подступах, но их было слишком много. Тем более шок от появления осадных башен у самых стен уже прошел, и «Дикие» начали целенаправленно выцеливать наших стрелков. Теперь их осталось шестеро из десяти.

— Давайте, парни. Руби! — прохрипел Фторин и упал, истаивая у подножия штурмовой площадки.

Мои три соратника, стоявшие у выхода из башни, ринулись вниз. Мне не оставалось ничего иного, как последовать за ними. Краем глаза я успел уловить движение у лестницы, ведущей вниз, на второй уровень.

«А вот и кавалерия!» — подумал я, прежде чем скрестить свой меч с чьей-то саблей.

Удар сабли, сопровождаемый мощным толчком, был настолько силен, что меня просто отбросило спиной на площадку с соответствующими изменениями в показателе здоровья. Мой противник, воин в кольчуге с намалеванным на ней огроменным сердцем, почему-то зеленого цвета, прыгнул вслед за мной и тут же получил две стрелы в грудь.

— А-а-а, всех убью, мамой клянусь, — завопил он и вроде собрался продолжить рассказ о своих устремлениях, как еще одна стрела попала ему в рот, практически выбив из него жизнь. Я в таких ситуациях сроду не терялся, поэтому, вскочив, ткнул мечом ему в горло. Сердценосец посмотрел на меня с ненавистью и упал.

— Красава! — бросил мне воин со второй площадки. — Не тормози, там таких много!

Мимо меня протопотали еще воины. Я бросил взгляд на башню — лучников с первой площадки уже почти не осталось, хотя мой знакомец Келосса еще был жив.

Раздался рев, и с лестницы, судя по всему, ведущей со стены во внутренний двор, появилась орава воинов, размахивающая мечами, топорами и иным холодным оружием, придуманным человечеством. Разделившись на три группы, они устремились к нам.

«Стало быть, до этого была присказка, — понял я. — А вот сейчас, видать, начнется сказка!»

В этот момент остатки экипажа нашей башни добили остатки первых воинов «Диких» и попробовали создать подобие оборонительного строя. Надо отметить, что уцелело нас немного — около двенадцати мечников и семь лучников. Орава же, бегущая в нашу сторону, состояла из тридцати — тридцати пяти рыл, и это только на глазок. Так что эта орда имела все шансы стоптать нас, даже и не заметив. Я сбежал по площадке и занял место чуть сзади Валента, трезво рассудив, что если его и пришибут, то последним.

— Держать строй! — скомандовал мэтр. — В мечи их! Смерти нет!

— Смерти нет! — рявкнули оставшиеся.

Я по своей сути человек, не слишком склонный к рефлексии, поэтому совершенно спокойно отреагировал на данное утверждение. Но Валент — молодец. Мы действительно уже не боялись мчащуюся на нас и ощерившуюся клинками толпу.

А дальше все стало еще забавнее — когда до нас оставалось шагов эдак пятнадцать, в эту толпу один за другим прилетело два небольших фаербола, расшвырявшие воинов «Диких» в разные стороны.

К делу подключились маги, которые химичили с механизмом. Как и водится у мудрых, они степенно взошли по ступеням и появились именно в тот момент, когда казалось, что для нас все кончено. Урон, нанесенный ими, был велик, но не критичен для нападавших. Поэтому остатки «Диких сердец» в виде двух десятков воинов до нас все-таки добежали.

И снова мечи столкнулись с мечами.

— А, гад!

— Руби его!

— Круши их!

— Ы-ы-ых!

— Маги, отхиливайте, кого можете! — Это был голос Валента.

Сам мэтр рубился со здоровяком в латном нагруднике и не видел, что с правого бока, почти со спины, к нему подбирается невысокий человек с глефой. Я в общую схватку не полез, но, увидев этого хмыря, подумал, что, если сейчас нашего командира завалят, так и нам тут будет со святыми упокой, и решил использовать свой коронный трюк. В тот момент, когда невысокий уже собрался снизу вверх просунуть лезвие глефы под доспех Валента, я прыгнул врагу под ноги, сшибая его. Проверенное средство помогло. Невысокий шмякнулся со всего маху о камень, при этом получилось, что его ноги оказались аккурат на моем животе. Глефу он не удержал, и она отлетела в сторону. Я же свой меч держал крепко и с огромным удовольствием воткнул его противнику прямо в промежность, защищенную только штанами. Тот заорал, и, понятное дело, что не от боли. Скорее от неожиданности, а может, и от обиды — уж больно позорное место я выбрал для удара. Мудрить я не стал, и пока это чудо верещало, быстренько из-под него выполз и хорошенько саданул его в поясницу, да еще и с «Кровотоком».