Андрей Васильев - Пути Востока

Зорбофаил аж запыхтел от возмущения.

— Она сотворена богом, а они не ошибаются. Огонь поприветствовал тебя. Точнее вообще не бывает.

Я вспомнил текст из свитка и помянул про себя пикси незлобивым, тихим словом. «Бред, бред. Вот тебе и бред».

Призрак почесал затылок и продолжил:

— Стало быть, ты тот, кого я ждал все эти века. Один из избранных.

— Из избранных? Здесь были другие, у кого эта штука огнем пыхала?

— Нет. Ты первый. Все, кто сюда приходил и не умирал во время испытания, прикладывали руку к Длани. Никто из них не был отмечен богами.

— Стой. Так я его, испытание, до конца и не прошел. Может, надо оставшегося скелета добить?

— Не надо. И так все понятно. Скелеты — это так, чтобы всякий сброд, жадин и дураков отсеивать. И потом, бог лучше знает, когда знак подать. Раз подал — значит, ты из тех, кто ему нужен. Иди за мной.

Призрак подлетел к стене, у которой стояла Длань, и громко рявкнул заклинание. Стена, где находилась фреска со здоровенным кем-то, теперь уже понятно, что божественного происхождения, отъехала, и я увидел лестницу, ведущую вниз, видимо, в подземелье под храмом.

— А там чего? — опасливо поинтересовался я у Зорбофаила. — Нам точно туда?

— Точно-точно, — ответил мне призрак. — Там истинный храм бога войны. Пошли, не медли.

И зеленый поплыл вниз.

— Час от часу не легче. Лучше бы скелетов добил, да и разбежались в разные стороны, — пробурчал я, хотел было сплюнуть, но не стал — храм все-таки, мало ли что. Боги — народ сильно обидчивый. И мстительный к тому же.

Я пошел вниз, размышляя, почему так получается. Ведь за Длань чуть ли не каждый день кто-нибудь да хватается, поскольку народу тут таскается явно много, а она вся в пылюке. Может, ее этот чудак специально после каждого посетителя пылью покрывает, чтобы в глаза не бросалась?

Лестница спускалась все ниже и ниже, Зорбофаил плыл шагах в пяти от меня, подсвечивал дорогу какой-то гнилушкой и приговаривал:

— За мной, смелый воин, за мной!

Я все сильнее жалел и о том, что сюда поперся, и о том, что вообще взялся за этот квест. Но снявши голову, по волосам не плачут, поэтому я все глубже и глубже спускался под землю, приближаясь к какому-то истинному храму.

Гнилушка мерцала, Зорбофаил бубнил, лестница вела вниз, я шагал и размышлял. В мире хотя бы ненадолго наступила гармония и стабильность, поскольку у каждого было свое дело.

Мысли же у меня были вроде бы обо всем сразу и вместе с тем ни о чем конкретном — жизни моей сейчас ничего не угрожало, это было уже понятно, вопрос по поводу того, как я отсюда буду выбираться, тоже не слишком меня беспокоил (плохо только то, что потом еще столько же по лестнице вверх тащиться), опять же, может, в этом истинном храме какую выгоду для себя найти получится…

— Мы почти пришли, — раздался голос Зорбофаила. — Готовься узреть истинный храм!

— Всегда готов, — ответил ему я. — Как юный пионер.

Зорбофаил промолчал — то ли удовлетворился ответом, то ли (подозреваю, что дело именно в этом) не знал, кто такие пионеры.

Впереди виднелось слабое жемчужное мерцание, видимо, идущее от входа в храм. Подойдя поближе, я увидел, что так оно и есть. Лестница оканчивалась у очередной небольшой арки (судя по всему, архитектор храма при строительстве совершенно не заморачивался с планировкой входов. Везде арки — и баста). Именно из нее и струился мягкий и какой-то умиротворяющий свет.

Зорбофаил нырнул в этот свет, за порог.

— Войди же в истинный храм бога войны. Он ждет тебя.

Я сначала опасливо заглянул в храм, ждущий меня, не переступая порога. Не увидев никого и ничего, кроме покачивающегося в воздухе в центре небольшого помещения Зорбофаила и гигантского размера каменных ножищ, я вошел внутрь.

«Вы находитесь в истинном храме одного из ушедших богов. После исхода богов из мира Файролла в незапамятные времена остались подобные храмы, посвященные каждому из них. Войти в них могут только те, кого избрал сам бог или его доверенное лицо».

Вот тебе и раз. Хоть ты меня убей, но не понимаю — кто же это меня избрал? Может, проделки Зимина или Валяева? Или обоих вместе? Вряд ли, они без выгоды для себя пальцем не шевельнут.

Я осмотрелся. Из-под купола струился мягкий свет. Львиную долю помещения занимала статуя, ножищи которой я увидел, заглядывая в зал. Это был здоровенный каменный воин, надо полагать, тот самый бог войны. Был он зело велик, здоров, имел гриву развевающихся на ветру волос (а скульптор-то — настоящий мастер, статуя, надо отметить, казалась буквально живой) и рельефную мускулатуру, был облачен в плащ и в руках держал здоровенную двухлезвийную секиру. И вообще он мне кого-то напомнил…

— Бог войны, — с придыханием и почтением сказал Зорбофаил. — Повелитель!

— Твой? — уточнил я.

— Да. Когда-то я служил ему, служил честно и преданно. — Демон-призрак вроде даже как всхлипнул. — Перед исходом он призвал меня и спросил, не хочу ли я сослужить ему последнюю службу.

— И чего? — заинтересованно спросил я. Мало ли как повернется, а информация лишней не бывает.

— Я согласился, — недоуменно вытаращился на меня Зорбофаил. — Вся моя жизнь, а теперь и не жизнь — служение ему. И я стал тем, кем стал, а вместо физического тела получил вот эту оболочку.

— И оно тебе было надо? — с вполне искренним сочувствием спросил я у призрака.

— Он мой владыка, — с убежденностью сказал Зорбофаил. — И все, что он от меня требует, он получит.

Нет, конечно, это впечатляет — такая верность господину ранее мне встречалась в японской литературе, ну как в истории о сорока семи ронинах или о Хатико… Достойно уважения, но мне лично непонятно. Впрочем, не следует забывать, что это всего лишь цифровой персонаж с прописанной программой.

— Ты настоящий герой, — решил я польстить призраку. — И явно будешь вознагражден! Когда время настанет.

— Настанет, — с убежденностью в голосе сказал Зорбофаил. — Скоро настанет! Я знаю — мой господин вернется. Вот и ты пришел в его храм.

— Ну да, — сказал я. — Пришел. Кстати, что мне делать-то, не просто же так ты сюда меня привел?

— Пади ниц перед мраморным воплощением бога и моли его о снисхождении к тебе.

— Нет-нет-нет, товарищ демон. — Я понимал, что ничего зазорного в падении ниц нет, но не люблю я этого. Не в игре и точно уж не в жизни. Не по мне это. — Не буду я падать. Ну я понимаю еще на одно колено встать, это в рамках — все-таки бог, хоть, конечно, и ушедший. Но падать и молить — это уж увольте, это без меня. Я себя не на помойке нашел.

— Ты говоришь это перед лицом бога? — зашипел изменившимся голосом Зорбофаил. — Ты знаешь, что он может сделать с тобой за такие слова? Пусть и моими руками!