Юлиана Лебединская - Архив пустоты

– Хочешь сказать, наш мир обречён? Это понятно и без всякой информационной мистики.

Сэла не ответила. Вместо этого неожиданно оглянулась, всмотрелась в плотную пелену туч, закрывших берег, и предложила:

– Полетели назад! Скоро всё изменится.

– С чего такая уверенность?

Девушка не успела ответить, её опередил интерком на приборной панели. Профессор Гамильтон. Вот уж кого Корсан не ожидал увидеть сейчас.

– Николай, Николай, ты где? Ты мне нужен, немедленно!

Вызов застал Мартина врасплох. И то, что он услышал, – тем более. Старик выглядел отвратительно. Плакал и смеялся одновременно, по впалым щекам катились слёзы, а губы дрожали от смеха. Ирвинг окончательно свихнулся, это видно невооружённым глазом. Надо бы отправить к нему врача, чтобы вколол успокоительное. И всё же старший куратор согласился прийти. Пора заканчивать с этим безобразием раз и навсегда.

Он не удивился, увидев около клетки Огнея, лишь губы недовольно скривил. Ловец стоял рядом с Ирвингом, разглядывал сидящее в гнезде из рваных одеял и перин существо.

То, что некогда звалось Мариной Гамильтон, быстро повернуло голову в сторону Брута. Глаза смотрели сквозь упавшие на лицо всклоченные волосы, и не было в них ничего человеческого. Хорошо хоть, моют эту тварь ежедневно, не воняет. Не то что из второй клетки…

Всё было, как Брут и предполагал: старик спятил. Мартин подошёл, стал рядом с Ирвингом и Корсаном. Поинтересовался:

– И где обещанные изменения?

Огней промолчал, только желваки заиграли. А Гамильтон подался вперёд, склонился перед существом:

– Марина, доченька, ты меня узнаёшь? Это я, твой отец.

Существо даже ухом в его сторону не повело. А у Мартина больно кольнуло сердце. Так же и он пытался докричаться до Леновы…

– Марина, ты меня слышишь, я знаю…

– Хватит комедию ломать! – оборвал старший куратор. – Ирвинг, где изменения, о которых ты мне сказал? Она в таком же состоянии, как и вчера, и позавчера, и месяц назад!

– Нет! Я локализовал ячейку. Это Марина, больше некому. Кроме неё, ни одного декогерированного на территории Наукограда нет!

– А этот? – подал голос Огней, махнув рукой в сторону притихшего в своей клетке обдолба.

– Нет, нет, это Марина! «Великий Ноо» мне сказал…

– Довольно! – Мартину окончательно надоел цирк. – Ирвинг, мы допустили ошибку, не сумели предотвратить удар Врага. Я понимаю, ты потерял дочь, тебе больно. Мне тоже. Всем больно. Но теперь ничего не исправишь.

– Нет!

– Да! Эксперименты на этом считаю законченными. Если ты действительно любишь… любил дочь, то как можешь заставлять её жить в таком состоянии? Прояви милосердие!

У Ирвинга затряслись губы. Мартин ждал, что он закричит, бросится с кулаками. Но старик вдруг упал перед ним на колени.

– Мартин, пожалуйста… прошу…

Брут повернулся к ловцу, готовый приказать увести сумасшедшего. Но тут дверь комнаты отворилась, впуская коляску Корсана-старшего. Следом поспешно вошла его секретарша. Вот так-так, не иначе, старый чудак всю семейку пригласил.

– Что здесь происходит? – Николай с удивлением смотрел на стоящего на коленях старика.

– Ничего важного. – Мартин пошёл к двери клетки.

– Но профессор сказал мне, что Марина…

– Мне он тоже сказал. Очередная несбывшаяся надежда.

– Я не мог ошибиться! – голос Ирвинга дрожал. – Система зафиксировала новую сцепленную с вакуумом ячейку в локали Наукограда.

– Либо твоя система ошиблась, либо кто-то из этих двоих в клетках отлично притворяется. Впрочем, мы можем проверить достоверность информации. Я сейчас ликвидирую этих амёб, а ты сверишься со своим «Великим Ноо».

– Их здесь не двое, а трое, – раздался женский голос. – Может быть, система распознаёт плод?

Мартин удивлённо посмотрел на секретаршу. А ей кто слово давал? Произнёс саркастически:

– Родившихся после эксперимента младенцев мы уже проверяли, и неоднократно. Результат отрицательный, если кому-то из присутствующих сей факт неизвестен.

– Да, известен. Но те дети были зачаты задолго до эксперимента.

– Хватит пороть чушь.

Мартин БЫЛ уверен, что глупый разговор закончен. Но Ирвинг ухватился за идею, словно за соломинку:

– Нет, почему чушь? – кряхтя, он поднялся на ноги. – Мы ведь не пытались понять, когда именно человеческое сознание становится частью ноосферы. Априори считали, что это происходит при рождении. Теперь ясно, что это не так. Но и не в момент зачатия – человеческий эмбрион не более разумен, чем, скажем, головастик. Значит, где-то в промежутке между этими двумя событиями. Сейчас Марина на седьмом месяце…

– Родившиеся семимесячными младенцы вырастают полноценными людьми, – подсказала Сэла.

– Верно. Головной мозг сформирован, плод превращается в индивидуум, в человека.

Мартину приходилось вертеть головой, так как он стоял как раз посередине между парочкой сумасшедших. Очень хотелось заткнуть им рты и уйти отсюда, не слышать ахинею, которую они несли. Но что-то останавливало. Или кто-то. Некстати вспомнился парк, тело на ветке пинии, девушка со странной штукой в руках. А ведь это сегодня было…

Неожиданно заговорил Огней. Обращался он почему-то к девчонке-секретарше:

– Значит, ребёнок Марины может родиться нормальным?

Ответить поспешил Ирвинг:

– Разумеется, он родится нормальным! Мы улавливали сигналы, но не могли их правильно интерпретировать. Сначала искали новорождённых, потом взрослых. А сигнал подавал плод в чреве матери!

– А во время родов ребёнок обычно погибал. Или вскоре после того, – ввернул и своё слово Корсан-старший.

– Да! Теперь всё стало на места. Ноо подавал мне сигнал, а я, такой дурак, не мог его понять.

– Если ребёнок Марины родится нормальным, – перебил старика Огней, – я его усыновлю.

Николай дёрнулся в коляске, словно хотел возразить. Но промолчал. А Ирвинг подскочил к ловцу, сжал его сильную руку своими сухими ладошками:

– Огней Корсан, я не сомневался в тебе. Ты сумеешь воспитать моего внука… Или внучку? Неважно, мы сегодня же сделаем ультразвуковое сканирование.

Он потребовал деловито – куда только делась недавняя истерика:

– Мартин, мне нужны новые образцы для исследований.

Старший куратор обвёл взглядом всех четверых. Хмыкнул.

– Хорошо, попробуем ещё раз.

Обернулся к Огнею:

– С завтрашнего дня экспедиции возобновляются. Понял, что нужно искать на этот раз?

Глаза ловца блеснули недобрым огнём:

– Вы же меня отстранили за трусость и халатность.

И тут Мартина прорвало. Гнев, который он старался удержать, выплеснулся наружу.

– Хватит кривляться, словно кисейная барышня! Если есть малейшая возможность спасти человечество, мы обязаны ею воспользоваться. Должны работать по двадцать четыре часа в сутки, а не сопли пускать! По двадцать пять, по тридцать часов в сутки, если понадобится! Всем понятно? Ты, – он ткнул пальцем в Огнея, – начинаешь прочёсывать полуостров. Собираешь всех младенцев не старше трёх месяцев от роду. Ты – возобновляешь работу лаборатории. Почему твои люди слоняются без дела? Раз выпросил у меня квантер, почему он простаивает? Срок – две недели, и результаты исследований должны быть у меня на мониторе. Убедительные результаты! Ты – готовишь чертежи своего трансформа для запуска в серию. Если машина действительно так хороша и не нуждается в топливе, заменим ею наши вонючие тарахтелки. Ты…