Юлиана Лебединская - Архив пустоты

Марина встала с постели, умылась – под лесенкой обнаружилось ведро с холодной водой, – оделась, набросила подаренный плащ. Обуваться не стала, так босиком и вышла на улицу. Вокруг горели костры, слышались голоса, смех, пение. Марина подошла к ближайшей компании и, к своему удовольствию, увидела Костю, Анишу, дядю Ивана и Риту, что подарила ей метлу. Константин играл на струнном инструменте, напоминающем гитару, Рита пела что-то о любви и холодном небе, Аниша смотрела на огонь. Ещё двое незнакомых парней жарили на костре мясо. Из темноты вдруг вышел огромный белый пёс, рыкнув, подошёл к рыжей. Та потрепала его по загривку, протянула гостю кусок сырого мяса. Пёс съел угощение, растянулся у огня, положив на лапы морду.

– Какая большая собака, – восхитилась Марина. – Размером с волка.

– Это и есть волк, – небрежно ответила Аниша. – Полярный.

– Волк? Волк?!!

Марина, готовая погладить «пёсика», отпрянула, а хищник поднял голову и уставился на неё как на досадное недоразумение. Потом сел и тихо зарычал. Аниша обняла зверя за лохматую шею и что-то прошептала на ухо. Волк затих, ткнулся в рыжую мордой, а затем встал и потрусил в темноту.

– Он что, ручной? – спросила Марина, приходя в себя.

– Как тебе сказать… Я вот общаюсь с тобой – ты ручная?

– Неудачное сравнение, по-моему.

Аниша усмехнулась.

– Алекс Томински считал, что человеку для взаимодействия с физическим вакуумом вовсе не нужны квантовые компьютеры. И оказался прав, только он не представлял, сколько возможностей даёт такое взаимодействие. На тонком информационном уровне нет разницы между языком людей и зверей, понимаешь?

– Не совсем.

– Ничего. Ты научишься чувствовать животных и вообще природу. Но для начала тебе необходимо с самой собой договориться. Пойдём.

Она поднялась на ноги, протянула руку. Сегодня на ней был красный плащ, подбитый мехом. Ветер трепал огненные волосы, делая Дворничку похожей на древнюю валькирию. Разве можно за ней не последовать? Марина встала.

Аниша, не говоря ни слова, развернулась и пошла прочь. Марина поспешила следом.

Дядя Иван смотрел вслед двум женщинам. Затем повернулся к Константину.

– Ничего она тебе не говорила?

Юный Дворник качнул головой.

– Нет. Напротив, сама у меня спрашивала: для чего она здесь?

Бородач хмыкнул.

– Не верил я никогда в это Сэлино видение. Мало ли что привидится с перепугу, когда на тебя автомат наставили. Эх, зря Андрюха сгинул.

– Не торопись, дядя Иван. – Костик подвинулся поближе, стиснул плечо наставника. – Давайте дадим Марине время. Может, она ещё себя проявит. Или вспомнит что-то. Она же справилась в Либертии… Хоть и не сразу.

– Инициацию не прошла пока, – буркнул дядя Иван. – Ладно, пускай Аниша над ней поработает, а там посмотрим.

Они подошли к дому, Аниша взяла метлу, провела Марину в конец извилистого коридора, спустилась в маленькую комнату, скорее даже нишу в стене, в которой помещался один лишь круглый диван. Да ещё неизменные вазоны с разными цветами расставлены вдоль округлых стен.

– Ложись, – сказала Аниша тоном строгого врача.

Марина едва сдержалась, чтобы не спросить, надо ли раздеваться. Вместо этого просто сбросила плащ и удобно умостилась на диване. Рыжая достала из метлы серебряный прутик.

– Закрой глаза, – сказала. – То, что произошло с тобой на руинах Либертии, не должно повториться. Иначе инициацию ты никогда не пройдёшь. Для Дворника недопустимо носить в себе плохие эмоции и уж тем более выплёскивать их наружу. Однако случившееся неудивительно, учитывая, сколько всего ты пережила. Поэтому я хочу тебе немного помочь.

Марина не увидела, но почувствовала, как заскользил прут вдоль её тела. И заструился с его кончика нежно-изумрудный свет. Было щекотно и приятно. Иногда вспыхивало алым, и тогда становилось больно – не физически, душу словно в узел скручивало. И мелькало перед глазами: обезьянья клетка, её ладони, измазанные мякотью банана, Мартин Брут с пистолетом, измождённый отец, такой радостный, а через секунду – мёртвый; Руслан, глядящий на неё как азартный игрок на пешку, убитая Ярослава, родной сын на руках у чужой женщины. Вспышка, вспышка, вспышка… От гнева, обиды, страха и отчаяния хочется кричать, но в следующий миг боль отступает и становится очень легко. Ощущение такое, будто долго ходил побитый и грязный и наконец окунулся с головой в чистую, кристальную воду. Целебную.

Так вот что делала Сэла с Огнеем!

– Лучше стало?

Марина открыла глаза Аниша стояла перед ней и смотрела непривычно ласково. Так обычно Костя глядел – приветливо, с лёгкой улыбкой, но не его сестра. Плащ Аниши казался ещё ярче, чем на улице, да и вообще все цвета вокруг стали насыщенней. И это несмотря на полумрак в комнате. Марина вдохнула полной грудью и кивнула в ответ на вопрос.

«… – Нет, я могу понять, почему ты дала ребёнку имя деда. Я очень жалею, что не довелось с твоим опекуном познакомиться. Но объясни, зачем присобачила туда имя этого подлеца Огнея? – Давид Борн негодовал уже полчаса.

Сэла лишь загадочно улыбалась в ответ и предлагала оставить пустые разговоры и заняться делами. А их было невпроворот. Необходимо обустраивать жильё, искать пищу, одежду, заниматься двумя дюжинами детишек, не считая Виктора Аниша Огнея Корсана, плюс экспериментировать с ноосферой, изучать и развивать способности Дворников.

Давид предлагал взять трансформ и слетать за стройматериалами в какой-нибудь мегаполис. Сэла считала, что это слишком опасно, «хамелеон» могут засечь в Наукограде, и делала ставку на теорию Томински и Полёвой. Ведь если они и правда сумеют ходить сквозь пространство, то риск быть замеченными снизится в разы. Молодожёны тем временем вернулись из морской прогулки с добычей – двумя плоскими палтусами. Не слишком крупными, но для первого раза сгодится. Алекс светился от гордости, хвастаясь опытом рыбака.

– Отец меня учил в детстве. Мы с ним выезжали на озеро. Одно из немногих, где ещё водилась какая-то живность. А папу все чудаком считали: с какого перепугу тратить время на ловлю рыбы, когда её даже есть нельзя. А я, оказывается, не забыл отцовскую науку. Не одними же сухими завтраками давиться!

– Молодец, Алекс. – Сэла похлопала его по плечу. – И раз уж ты добыл нам обед, сам его и приготовь. Ксения, а ты мне нужна. Говоришь, у тебя получалось перемещаться по комнате? Проведи нам мастер-класс.

Провести оказалось сложнее, чем сказать.

Сцепить две ячейки одним квантовым тоннелем, сделать шаг… А если в небытие провалишься? Как Журавский.

Сэла шагнула в ячейку и рухнула Ксении под ноги. Второй раз зависла на несколько секунд в пустоте. И наконец, удалось… сделать один шаг. И возникнуть выжатой донельзя за спиной у подруги.