Виталий Пищенко - Укус скорпиона

— Вы слышали за последние полчаса какую-нибудь возню в подъезде или на крыше? — нахмурился он.

— Нет. Только стреляли на улице.

— Вот видите. А вы почему-то не верите, что мы из полиции.

— Верю я, верю, — сдалась старуха и как-то даже в размерах стала меньше.

— Значит, мы можем проверить вашу квартиру?

— Ну… Если это так важно…

— Важно, — перебил ее полицейский.

— Вы бы ее сперва проверили, — вздохнула старуха. — К ней много всякого сброда таскается.

— И до нее дойдет черед, — сказал «черный». — А здесь кто живет?

Он кивнул на дверь, за которой я прятался, и сердце мое ухнуло вниз.

— Их нету. Уехали жарить свои толстые задницы под солнцем, — фыркнула старуха.

— На Мальту, — добавила Сюзи.

«Черный» подошел к двери, подергал за ручку и кинул через плечо полицейскому:

— Еще одна пустышка. Запиши. Квартира тридцать два.

— Уже сделано.

— Тогда проверь старухино логово и пошли в следующий подъезд.

Оба исчезли в квартирах, но через несколько минут почти одновременно вышли обратно на площадку. «Черный» растирал щеку и недовольно морщился. Полицейский хихикнул, но, натолкнувшись на сердитый взгляд коллеги, тут же умолк. Они начали спускаться вниз. Я, опершись спиной о стену, медленно осел на пол.

— Что будете: чай, кофе?

— Лучше чего-нибудь спиртного, — признался я. — И если можно, говорите тише. Судя по всему, ваша премилая соседка любит совать нос в чужие дела.

— Да, этого у миссис Грюндик не отнимешь, — улыбнулась Сюзан, наливая в крохотную рюмку шотландское виски.

Я принял у нее рюмку, с трепетом вдохнул запах спиртных паров с примесью хвои и залпом опрокинул содержимое в рот.

— Хорошо, — выдохнул я. — Сейчас бы напиться вдрызг, чтоб ни о чем не думать, никого не бояться, забывшись в добром сне.

— Вы не похожи на шпиона, — внезапно сказала Сюзи. Она уже успела забраться на диван и, скрестив ноги, внимательно смотрела на меня.

— Точно подмечено, — ответил я. — Шпионю я сегодня первый день, а раньше был специалистом по виртуальной реальности.

— Вот как? — приподняла брови Сюзан. — А я уж грешным делом подумала, что наконец встретила настоящего супермена. А то посмотришь вокруг — одна шваль под ногами путается. Обмельчали как-то людишки, я имею в виду мужчин, только сопли умеют распускать.

Да… Красиво она меня поддела. Хотя, конечно же, Сюзи права. Не боец я и никогда им не был, а вот, похоже, придется повоевать.

Удивительно, но эти ее слова вывели меня из оцепенения. Еще минуту назад я подсознательно готов был сдаться, абсолютно не зная, что делать дальше. Без Бруно возврата к Стрэдфорду для меня не было. Оставался, правда, еще один вариант: плюнуть на все и попытаться затеряться в этом бескрайнем мире. Но я понимал, что с ЦРУ не шутят и меня рано или поздно найдут. А это означало одно — ликвидацию, чего я, как и любой здравомыслящий человек, желал меньше всего.

Но теперь, после слов девушки, я вдруг подумал, что должен вытащить Бруно. Нет, четкого плана у меня еще не было, Но я по крайней мере знал, с чего начать.

А начинать надо было с Сюзи. Без нее у меня ничего не получится, в этом я был уверен на все сто, и потому осторожно забросил удочку:

— Никак не пойму, почему ты помогла мне? Наверняка понимаешь, что влезла в серьезное дело, за которое и голову могут снести…

— Плевать, — хрипло ответила она. — Мне на все наплевать.

И вдруг разрыдалась. Громко, закрыв лицо руками и вздрагивая всем телом. Я подскочил к ней, осторожно обнял за плечи и прижал к себе. Она тут же вырвалась и посмотрела на меня злыми глазами.

— Ты чего? Отстань!

Я обескуражен но отпустил ее, удивленный резкой сменой настроения.

— Что случилось?

— Руки нечего распускать!

— Ну ты даешь! — рассердился я. — Хотел успокоить тебя, вот и все. Не люблю, когда слезами обливаются.

— Уже не обливаюсь, — сказала Сюзи, кулаком размазывая слезы по щекам.

— Вот и отлично. — Я снова опустился в кресло. — Но ты так и не ответила на мой вопрос.

— Какой?

— Почему ты помогла мне? Нет-нет, — поспешил добавить я, — уже уяснил, что тебе на все наплевать. Но этот ответ меня не устраивает. Если человек достаточно умен, ему не свойственен безоглядный героизм. Ты не глупа, а следовательно, не можешь относиться к своей жизни наплевательски, если, конечно, не мечтаешь наложить на себя руки.

— А если мечтаю?

Я недоверчиво посмотрел на нее. Девушка была серьезна — ни тени улыбки на лице, ни задорного блеска в глазах.

— Та-а-ак, — протянул я. — Отличненько. Ну-ка выкладывай, что у тебя за проблемы?

— А ты что, священник? — резко бросила она, словно окатила холодной водой.

— Ну, — улыбнулся я, — как тебе сказать… Будем считать, что я просто хороший человек.

Сюзи осторожно, как-то недоверчиво улыбнулась мне в ответ и начала свой рассказ…

Я знал, что такое одиночество, у меня самого не было семьи, но зато были когда-то друзья или просто хорошие знакомые. Однако мужское одиночество отличается от женского, тем более когда женщине всего восемнадцать лет и она беспомощна и беззащитна перед этим огромным жестоким миром.

Я не раз задумывался, почему люди в большинстве своем питают ненависть к себе подобным. Нет, мы испытываем любовь, но к самым близким, к единицам. Остальные же для нас враги, потому что от них можно ждать любых неприятностей. Что же мы за твари такие — люди? Откуда в нас столько подлого, мелкого, злого? Впитываем ли мы это с молоком матери, или же нас обучает этому общество? Тут и ответ искать не надо…

И чем я был лучше остальных, когда объяснял Сюзан, где искать закопанные рюкзаки со шлемами? Вот именно — ничем. Я подвергал риску ее, не подставляя при этом свою шею. Нет, я убеждал себя, что другого выхода нет, что ищут меня, а не ее, но в глубине души знал, что это не так. Они могли развязать язык Бруно, могли следить за нами с самого начала, не зря же мы не доехали до Лондона, а были остановлены вместе с капсулой гораздо раньше. Да мало ли еще какие опасности могли подстерегать Сюзан. Но ведь не меня же…

А Сюзи слушала меня внимательно, стараясь все запомнить, не пропустить ничего из сказанного мною. И я, глядя в ее спокойное, сосредоточенное лицо, действительно восхищался выдержкой этой девушки.

А потом она ушла, и я остался один. Долго метался по комнате, как разъяренный лев, однако усталость все же сделала свое дело. По прежде чем заснуть, я успел еще раз осыпать себя проклятиями за то, что послал Сюзи в такую даль и глушь, да еще в столь поздний час, сам же прячусь в ее маленькой уютной квартирке…

Вернулась она под утро, тихонько открыла дверь ключом, но даже слабый шелест ее шагов вырвал меня из царства сновидений. Я вскочил с дивана и улыбнулся ей, радуясь, что все обошлось, что вот она — жива и невредима, стоит передо мной, пусть усталая и какая-то взъерошенная, но такая же милая и почти что родная. Странно, но мне действительно казалось, что я знаю эту девушку уже тысячу лет. Наверное, когда человек в опасности, чувства обостряются.