Виталий Пищенко - Укус скорпиона

Додумать я не успел, потому что на экране монитора вновь появились буквы:

— Здравствуйте, Хопкинс.

Я озадаченно покрутил головой, поколебался и отстучал:

— Кто это?

— Кэрол Тренси.

Вот уж кого не ожидал! Я растерялся по-настоящему, так, что не сразу сообразил, что собеседник ждет ответа.

— Вы на связи? — появилось на экране.

— Да, — заставил себя отозваться я.

— Послушайте, Эндрю, неужели вы всерьез верите в то, что в Зоне Сброса может образоваться какое-то подобие центра, координирующего действия «виртала»? Поверьте мне, это откровенная чушь. Проще допустить, что там формируется Правительство нового правопорядка.

— Это не смешно! — сердито отстучал я.

— Согласна, — отозвалась невидимая собеседница. — Хотя политика всегда появляется там, где концентрируется человеческая боль. Правда, к нашему случаю это не имеет отношения.

— А что же, по-вашему, происходит в этой треклятой зоне?

— Ничего. Свалка, как вы ее называете, это всего лишь граница между мирами, граница, которую обитатели Зоны не в состоянии пересечь.

— О каких мирах вы говорите? Реальном и «виртале»?

— Нет, Эндрю. Таких миров в чистом виде больше нет.

— То есть, по вашему мнению, наш мир, мир человечества, прекращает свое существование?

— Не так. Он изменяется, но только по вине и желанию самих людей, ведь «виртал» — порождение человеческой цивилизации.

— Я не верю вам! Нужно сделать все, чтобы сохранить человечество и его достижения.

— Какие, например?

Мне показалось, что этот вопрос полон ехидства, и я ответил не задумываясь:

— Все без исключения! Прежде всего свободу выбора.

— Господь с вами, Эндрю, — появилось на экране. — Посмотрите на себя. Разве у вас была когда-нибудь свобода? В лучшем случае от сих до сих. Люди упорно цепляются за свою иллюзорную независимость, но не дай бог, случится что-то серьезное, и куда все пропадает? Способны к борьбе единицы, абсолютное же большинство, поворчав, принимает все изменения, от кого бы они ни исходили: власти, более сильных соседей, хозяев, начальничков…

— Что из этого? Нужно просто любить человечество!

— Со всеми его ошибками и недостатками?

— Да! Кто-то сказал, что недостатки суть продолжение достоинств. Не стоит об этом забывать. И если какая-то черта свойственна человеку, ее необходимо сохранить!

— Мне жаль вас, Хопкинс…

— Не стоит. Я понял главное: на этот раз отсидеться не удастся никому. И я не буду отсиживаться. Я разберусь с тем, что происходит на свалке. Да и не я один. И остановить нас не удастся! Считайте, что Эндрю Хопкинс вновь вышел на тропу войны.

— Мне жаль вас…

Разговор прервался. А я уже не мог успокоиться. Черт! Как легко все у нее получается… И как же нужно презирать и ненавидеть человечество, чтобы спокойно наблюдать за его гибелью?.. Жаль только, что так и не понял, какие миры она имела в виду. Поторопился, поддался эмоциям. Ну ничего, узнаю при встрече…

И я набрал номер видеокомпа Дэвида Нортона.

Экран долго мерцал голубым светом, не выдавая никакого изображения. Я включил повторный набор номера — опять ничего. И только после четвертой попытки на экране появилось усталое, осунувшееся лицо Дэвида.

— Хопкинс?! — оживился он. — Жив-таки. А мы уж думали, что тебя… Ты ведь попал с этим полковником в самое пекло.

— И не говори, — согласился я. — Опять повезло. — Потом, криво улыбнувшись, добавил: — Но если вы решили, что я отправился погостить на тот свет, какого черта ты дал в хакерский чат свой телефон?

Нортон тоже улыбнулся — с хитрецой, но все же открытой улыбкой.

— Ты ж везунчик. Стрэдфорд нам все уши прожужжал, как ты укрылся в игре, которая даже при выключенном сервере не свернулась.

— А ты знаешь, что это была за игра? — спросил я.

— Нет.

— «Вторжение».

— Ну и что? — пожал плечами Нортон.

— Я ведь докладывал шефу. Эти твари с полыми щупальцами оттуда.

— Ты имеешь в виду горгон?

— Вообще-то в игре они назывались хаанами. Дэвид крякнул, а потом решительно сказал:

— Слушай, ты мне нужен.

— Зачем? — осторожно поинтересовался я.

— Возникла одна идея. Если выгорит — мы получим над всей этой нечистью военное преимущество.

— Думаешь, это возможно?

— Ну вот! — заорал Нортон, наливаясь кровью. — Почему я должен всех упрашивать, убеждать? Запомни: запас прочности у человечества гораздо выше, чем мы можем себе представить. Если понадобится, пойдут воевать и подростки, и домохозяйки. Пойдут, чтобы защитить свой дом, детей, семью.

— Ага, что-то подобное я уже слышал. Домохозяйки, управляющие государством…

— Классиков коммунизма почитываешь? — хмыкнул Дэвид. — Ладно, сейчас не до философских дискуссий. Просто не путай божий храм с хот-догом. Пойми: мы не имеем права опускать руки. Пока еще есть относительное равновесие сил, мы…

— Равновесие? — ошалело уставился я на него. — Ты, наверное, спятил, Нортон! Или не смотришь новости?

— Смотрю, — буркнул он, — но кому верить? Тут полно военных, сам Президент, сенаторы. Позавчера прилетели главы сразу нескольких государств. Все твердят о скорой победе, стоит, мол, еще чуть-чуть поднажать, чуть-чуть напрячься — и враг будет разбит.

— Подожди, — сказал я. — Ты уверен, что они говорят правду?

— Откуда я знаю? — Дэвид в упор посмотрел на меня.

— А интернетовским сообщениям верить можно? Что, если они — дезинформация, запускаемая в сеть «вирталом»?

— Ты свихнулся? — зло спросил Нортон. — «Виртал» есть «виртал», он не человек, чтобы дезу гнать.

«Ну и лексикон, — подумал я. — Неужели он и в самом деле был когда-то хиппи? Сколько ж ему тогда лет?»

Впрочем, ответ на этот вопрос можно было получить и потом. Были проблемы более животрепещущие. Я рассказал Дэвиду о том, что видел на сетевой свалке и что по поводу нее I думают в хакерском чате.

— Нет, — задумчиво проговорил Нортон, — не может этого быть. Виртуальность — это множество программ, хоть и связанных одним стержнем, но между собой не пересекающихся. Чтобы возникнуть разуму, нужно очень многое. Ты знаешь, сколько бились компьютерщики, пытаясь создать искусственный интеллект? И ни фига у них не получилось. А тут он вдруг возникает спонтанно, практически на пустом месте… Это исключено.

— Значит, эти хааны, то бишь горгоны, неразумны?

— Разумеется, нет. Они действуют в соответствии с простейшей программой. Увидел человека — стреляй, увидел предмет, по параметрам схожий с заданным, — стреляй. Это живые куклы. Только вся беда, что эти куклы невесть как приобрели способность убивать по-настоящему.

Мысли Нортона о неразумности пришельцев совпадали с моими, что радовало, но до конца все равно не успокаивало…

— Ладно, — кивнул я. — Так зачем моя скромная персона понадобилась заведующему лабораторией виртуальных преобразований?