Дмитрий Кузьмин - Любимец Богов

- Сначала по воде, добрые эльфы помогли. А потом к каравану прибилась. Догадалась раньше города сойти, здесь спряталась, - вздохнула дриада. – Здесь опасно, но я еще одного брата нашла. Хаос почти победил в его душе, но я смогла образумить его. Шшшшшш…

Дриада шумно вдохнула, пошевелив ноздрями, будто кошка. Помотав головой, принюхиваясь, она вскинула руки, которые на глазах превращались в лапы с выдвинутыми вперед отточенными когтями. Казалось, на коже девушки выступила седая шерсть.

- Враг… Держись, братец, враг… - прошипела дриада. Дриада вскочила и начала озираться. Я потряс головой, наваждение спало – конечно, никакой шерсти на девушке не было, да и когти мне показались – просто длинные ногти. Откуда-то сбоку, из-за дерева, выскочил Салазам с обнаженным мечом. Дриада бросилась на него, метя когтями… Когтями? Снова когтями? Метя когтями в горло. Воин взмахнул клинком, лезвие прошло по широкой дуге и взрезало поджарое тело дриады. С хрипом девушка упала на землю, прижимая руки к животу. Сквозь ладони сочилась кровь. Салазам подскочил к дриаде и рубанул мечом наотмашь. Клинок с хрустом проломил грудную клетку и прошел насквозь. Кровь залила тряпку на груди девушки, под которой выступили резко очерченные, напряженные соски. Дриада охнула, из уголка рта хлынула черно-красная жидкость, пачкая побледневшую зеленую кожу. На ткани кровь оставляла грязные разводы.

- Тварь! А ты тоже хорош, засиделся, заболтался! – Салазам выдернул меч, перешагнул через девушку, наступив на не переставшую быть соблазнительной грудь, и уселся на ее место за столиком. - О чем с врагом договаривался?

- Ты… Ты обалдел?! Ты что сделал? – заорал я, поднимаясь с лавки и занося руку для удара.

- Очнись! – Салазам перехватил мою ладонь и резко вывернул вниз, так, что я приложился ухом о стол. – Это дриада! Враг! Эти твари могут гипнотизировать! Что ты видишь? Красивую девушку?

- Да. Красивую девушку с зеленой кожей! – прохрипел я. – Отпусти!

- Ничего, пройдет. Эти твари пошли от эльфов, это их способ охоты, - сказал Салазам и отпустил мою руку. Я аккуратно вернулся в вертикальное положение и помял запястье. Значит, шерсть на девушке не была наваждением?

- Седая шерсть, когти, оскаленная пасть – это все было не глюками?

- Гипноз иногда может дать сбой, вот ты и видел ее истинное лицо, - улыбнулся Салазам.

- Черт... Ну и тварь, - я с отвращением посмотрел на лежащую в луже из собственной крови и слюны дриаду. Осталось понять, что делать с полученным квестом. Отправляться к эльфам после таких новостей мне не хотелось. И еще не мне очень не нравилась мысль о том, что дриада не желала мне зла, а наоборот, пыталась защитить от Салазама.

- О чем ты с ней так долго трепался? Я пока подбирался к вам, пару раз успел с тобой попрощаться, - спросил Салазам.

- Я уже и не помню. Так что, получается, она и была лесным духом, что работников терроризировала? – спросил я, решив умолчать о полученном задании.

- Получается, что так. Но знаешь, странно как-то это все. Я же порвал ее, так? Но сообщение о поступившем опыте для группы мне так и не пришло, - нахмурился Салазам.

- Камень душ пустой, - ответил я, проверив нужный отсек сумки.

Салазам медленно поднялся со скамейки и вытянул из ножен меч, глядя за мою спину. Я активировал заклинание и обернулся. Солнце жарило еще сильнее, пот лил со лба градом. Салазам стащил шлем, взъерошил длинные темные волосы. Не успели мы зайти в спасительную тень от дерева, как из чащи послышался нарастающий гул. Будто копыта били по сухой почве, дробя дерн.

Из чащи выпрыгнуло… что-то, отдаленно напоминающее человека. Смесь человека сразу с несколькими животными – козлоногий, рогатый, чем-то напоминающий гориллу, обезьяноподобный монстр. Изрядно обросший шерстью, с тонкой бородой, тянущейся к отвисшей, будто выбритой груди.

Бровей на роже твари не было, ресниц на глазах тоже, но взгляд горел уже знакомым зеленоватым огнем. Так вот какого братца нашла дриада. И значит, она считала меня родственником этой твари?

Монстр присел, прижал руки к земле и побежал. В три прыжка, снеся часть забора так, что деревяшки с гулким стуком врезались в бревна домика, дух добрался до Салазама. Воин взмахнул мечом, намереваясь обрушить клинок на череп монстра, но тот оказался быстрее. Мохнатой лапой моб схватил Салазама за горло и поднял его над землей. Пальцы сжались, воин захрипел. Я попытался прицелить и швырнуть в духа сгустком энергии, но побоялся задеть товарища и стал обходить их со спины, путаясь в разломанном заборе. Пытаясь вырваться, Салазам судорожно дергал ногами и пытался извернуться, но монстр оказался сильнее. Полоска жизни воина стремительно сокращалась. Наплевав на осторожность я выпустил заклинание – зеленоватая волна ринулась к монстру и обвила его за шею. Индикатор жизни Салазама замигал черным, показывая оставшиеся секунды. Воин опустил руку в болтающуюся на груди сумку и выбросил из нее амулет.

Шея духа задымилась, энергия природы сжимала тиски, намереваясь отрезать монстру голову. Тварь взревела и отбросила поникшее тело в сторону, но было поздно – воин отправился на перерождение. Труп Салазама ударился о крону яблони и кулем рухнул на землю.

Я натянул тетиву и отправил стрелу в лицо монстру. Дух не обратил на атаку никакого внимания – он прыгал по земле, разрушая садик лесника, и раздирал себе шею. Вопя от ужаса, с испуганными глазами и перекосившимся ртом, монстр пытался оторвать ошейник, сотворённой природой. Я, даже отдаленно не понимая, что происходит, продолжал пускать стрелы, пока колчан не опустел.

К этому времени монстр уже не прыгал – стоял на коленях и плакал. Зеленый огонь в глазах погас, оставив от былого величия лишь тлеющий пепел. Дух в исступлении продолжал раздирать шею, несмотря на окровавленные ошметки кожи с шерстью, застрявшие под огромными ногтями.

Выпустив последнюю стрелу, я добежал до оброненного Салазаром меча. Монстр в изнеможении рухнул, приложившись лбом о стол и разнеся его в щепки. Раскручивая меч, я подошел к духу и поднял руки над головой. Моб поднял голову, я встретился с ним взглядом – на меня смотрели несчастные глаза животного, загнанного в клетку. Глаза, в которых ярость плескалась где-то в глубине, а все заполняла мольба. Монстр беззвучно, лишь поскуливая, просил отпустить его, ослабить боль.

Прочтя это во взгляде духа, я, не понимая, что делаю, скорее по наитию, ударил мечом по ошейнику. Лезвие прорезало глубокую рану в истерзанной шее духа, но круг энергии разомкнулся. Встретившись со сталью, магия природы растеряла свою жестокость и испарилось, оставив на монстр отметину в виде выжженных рубцов. Я размахнулся и вбил меч в горлу мобу, успев перед ударом увидеть благодарность в глазах духа. Всхлип, закатившиеся глаза, крик, спугнувший слетевшихся на бой птиц с ближайших деревьев – и душа монстра оставила тело и переселилась в камень. Я выдернул меч, покрытой бурой кровью, и вытер его о пожухлую, высохшую траву.