Андрей Васильев - Слово и сталь

Глаза под очочками блеснули смешинкой, я даже было обрадовался, что этот товарищ меня знает, но мои надежды немедленно разлетелись на куски.

- Шутит - немного печально сообщил охранникам мужчина, разведя руки в стороны. - Стало быть, опять к нам юморист в гости пожаловал. На этот раз некто Никифоров. Ну что, ребята, похлопаем шутнику?

Удар в бок, казалось, достиг печени, второй же сбил меня с табуретки на пол.

Меня пинали минуты две, хорошо пинали, со знанием дела. Мне было очень больно.

- Стойте, дебилы - остановил разошедшихся охранников голос Лебедянского. - Костюм. Явно же это не его, он его спер у кого-то. Снимите, хозяин потом вой поднимет. А ччерт, испачкали уже.

С меня сняли наручники и костюм, отчего стало совсем неуютно.

- Красавец - отметил Лебедянский, глядя на меня. - Ну, откуда ты, чудило? Правду говори. Не надо нам сказок.

Выбора не оставалось. Буду молчать или говорить правду - как бы не забили насмерть, они явно журналов не читают. Потом их, скорее всего, тоже убьют, но мне-то от этого лучше не будет? Надо отсюда выбираться хоть как-то, а там видно будет. Это единственный шанс.

- Меня этот притащил, Трелуцкий - прохрипел я, держась за спину. - Ну, побухать там...

- Что и требовалось доказать - удовлетворенно сказал Лебедянский. - Ну, в этот раз ему точно несдобровать. Все, парни, вызывайте представителей власти и сдавайте им этого урода, только сначала пусть протокол подпишет. Ну, 'признаю, что при попустительстве незаконно проник' и все такое.

- Леонид Леонидович, а точно не стоит наверх о нем сообщить? - Володя задумчиво смотрел на меня. - Я об этом журнале слышал, есть у нас такой.

Лебедянский молча уставился на него. В его позе и взгляде было что-то гипнотическое и пугающее, по крайней мере Володя занервничал.

- Ну ладно, просто сказал - замахал руками он. - В какой участок его сдавать? В наш?

- Ну, а в какой еще? - раздраженно сказал Лебедянский.

- Зря вы его не слушаете - отметил я, сплевывая на пол и вставая с табурета. - Парень дело сказал, всем же вам потом хуже будет.

- Поговори мне еще - Лебедянский подошел ко мне и ловко ткнул меня ботинком в пах, заставив снова рухнуть на пол. - Да, Володь, пойди, поройся в тряпье, ну, в том, в шестнадцатой комнате. Может найдешь ему чего. Зима на дворе, да и сдавать в одном исподнем в околоток его тоже не стоит, разговоры могут пойти.

Когда я снова встал на ноги, ни очкастого, ни Володи, ни костюма в комнате не было. Несмотря на боль в причинном месте, я был доволен, ну настолько, насколько это было возможно в данной ситуации - полиция мне сейчас казалась наименьшим из возможных бедствий. Да и грядущая месть мне согревала душу - как только все выяснится, ох, я на этих фраерах с конфетной фабрики отыграюсь. Ну, что задержали - это нормально, это их работа, вопросов нет. Но ногами-то зачем бить? Это уже не по правилам, это перебор.

Я присел на табуретку, подпер подбородок рукой, поставив локоть на колено, и призадумался над тем, что может надо в церковь сходить? Такое ощущение, что сглазили меня. Саша стоял в углу, и не мигая смотрел на меня.

- Что, осознавать начал, что твое дело табак? - вошел в помещение Володя с каким-то тряпьем в руках, которое бросил мне - Это правильно. От нас тебе будет незаконное проникновение, а что еще тебе навешают в участке, этого я не знаю.

Он бросил мне под ноги то, что принес. Это был замызганный донельзя комбинезон и жуткого вида высокие ботинки, на глазок размера на три больше, чем мой. Но тут не до привередничания, нет гербовой - будем писать на простой.

Я облачился в вонючую одежду, обратив внимание на то, что в районе груди имеют место быть какие-то дырки, и уставился на охранников.

- Ну что, теперь небольшая формальность - Володя положил на стол какой-то листок и достал из кармана ручку. - Фамилия у тебя какая? Никифоров? Или ты ее выдумал, как и все остальное?

- Выдумал - угрюмо сказал ему я, шнуруя ботинок максимально сильно. Но все равно не поможет - я в нем два шага буду делать, он только по земле только один. А фамилию теперь уж лучше липовую дать, во избежание, там же подпись какую-то придется ставить - Скабичевский я, Александр Михайлович.

- Шура, значит - Володя задвигал ручкой. - Или Саша?

- Саня - я встал с табуретки. - Можно даже Сандро.

Удар по почкам дал мне понять, что оживился я слишком рано.

- Правильно, Саша - Володя похвалил не меня, а своего напарника. - Так его. И за то, что мы из-за него на деньги попали и за болтовню. Я тебе задал четкий вопрос, а ты шутить начал.

Он еще пару минут скрипел ручкой по бумаге, после чего сказал мне:

- На, подписывай.

- Чего? - уточнил я, пытаясь сосчитать звездочки в глазах. Блин, ну только ведь с таблеток слез. Что ж все по почкам до по почкам меня дубасят?

- Какая тебе разница? - сзади прошипел в ухо мне Саша. - Подписывай, или хуже будет. Еще хуже!

Мне очень хотелось ему ответить, но я не стал, наша любовь еще впереди, это я знаю точно. А сейчас мне надо по возможности целым добраться до полицейской машины.

Что было в листе, который я подписал витиеватой подписью с буквой 'С' в начале я не знаю, похоже, что документ был направлен на потопление неведомого мне Трелуцкого. Надеюсь, неизвестный мне сотрудник 'Радеона', до той поры как я вернусь, с тобой ничего не случится. Ну, а, младшему твоему с меня пузырь, если бы не его проказы, все могло бы для меня кончиться неизвестно как.

Меня вывели из комнаты, и снова потянулся коридор, с безликими дверями без номеров и надписей. Они все были однотонны - серые и безнадежно унылые. Впрочем, отличия были - на каких-то из них вовсе не было ручек, только дырки под них, приблизительно так, как это бывает в домах скорби. И еще нас сопровождала тишина, глухие ковры тушили даже звуки наших шагов.

Коридор был длинен и завершился очередным лифтом.

- Ген, полицейские прибыли? - только сейчас я заметил проводок над ухом у Володи. Все современно, как полагается.

Что ответил Гена - не знаю, но Володя кивнул, и меня запихали в лифт, со мной в него вошел Саша.

- И запомни, лишенец - Володя назидательно поднял указательный палец. - Когда лет через пять выйдешь, обходи это здание седьмой дорогой. И вообще радуйся, что живым отсюда вышел.

- Я радуюсь - заверил его я. - Очень радуюсь.

Ну вот кто меня за язык тянул, а? Моя реплика обошлась мне еще парой ударов в печень от Саши, который поехал со мной. Бил он вроде бы и без замаха, но, лифт, поднимающий нас наверх, от каждого удара даже покачивался.

- Еще? - сопя, спросил он у меня. Похоже на то, что этот Саша не слишком здоровый на голову парень, такой у него нехороший блеск в глазах был, когда он меня дубасил, что морозец по коже-то пробежал.

- Хватит - вежливо пробормотал я. - Молчу, молчу.