Алексей Федоров - Зеркала Арона. Посвященный

- Что?

- На костер вывели. И оставили на весь день, только дровишки подкидывали. Говорят, тот игрок в реале ни на иголки, ни на огонь потом смотреть не мог. Замирал от ужаса или убегал. Психологическая травма, все дела…

- Да, ну. Целый день на костре - это нереально, он бы умер быстрей.

- А, это и не реальность! Это вирт. И здесь нет угарного газа, от которого можно задохнуться, а здоровье во время таких вот наказаний не уменьшается ни на капелюшечку. И от болевого шока сознание ты не потеряешь, понял?

- Понял, - сдавленно ответил игрок.

- Вот и, прикинь теперь, во что превратится игра, если использовать такие методы для наказания преступников из внешнего мира.

Другие игроки замолчали, но думали, без сомнений, о том же, что и Марк: «Ад. Вечные муки, от которых нельзя спастись не забытьем, ни смертью. Хотя история, скорее всего, сильно утрирована. После такого поднялся бы огромный скандал. Но дыма без огня не бывает, так что придется действовать с оглядкой на правила.»

- Чего палач ждет? Пока судья приговор объявит?

- Пока народ на площадь сгонят. Смотреть на это никто не любит, но админы по ходу решили, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. В назидание, так сказать…

Людей на площади, действительно становилось больше. Небольшими группами, они вливались в толпу зевак. У многих на лицах было непонимание, у некоторых волнительное ожидание. Встречались и хмурые лица.

«Большинство игроков, ищут острых ощущений, возможность почувствовать себя охотником на двуногую дичь, чего они никогда не смогут сделать в реальности. Если этого нет, аудитория значительно уменьшится. Если бы не эта истерия, сколько игроков осталось бы здесь?»

Тем временем плач, похоже, решил, что зрителей собралось достаточно. Он что-то сказал, наклонившись к пленнику, затем начал разматывать плеть. Неспешный замах, резкое движение, свист кожаной полосы, и пронзительный крик преступника.

- Хватит! Прекратите! Я все поняаАААААА… - закончить ему не дал второй удар.

После третьего он уже не мог кричать, только извивался, повиснув на цепи. Один из игроков неподалеку попытался возмущаться, но, сколько бы ни открывал рот, не раздавалось ни звука.

«Сейчас у игроков нет права голоса. Прямо, как при разговоре с Берчевым: нашим мнением никто не интересуется, администрация просто доносит до игроков свое. А что на счет неигровых персонажей?»

Марк посмотрел на Вастиса. Мастер резьбы по камню грыз губы. Широко распахнутые глаза смотрели в землю. Руки вцепились в колени, в попытке унять дрожь в ногах.

«Значит, ему страшно… Возможно, прямо сейчас в его модель поведения вносятся изменения, из-за присутствия при критическом событии. Возможно, направление этих изменений определяется неким генератором случайных чисел, и потом обосновывается теми или иными воспоминаниями, которые заложены в легенду этого персонажа. Возможно, для каждого критические события свои, и определяются событиями их мнимой жизни. Теми, что связаны с сильными переживаниями или получением вреда. Возможно… все работает совершенно иначе. Устройство искусственного интеллекта, применяемого в “Зеркалах Арона” - одна из самых больших тайн. Даже другие страны вынуждены подключаться к существующей игре. Никто не позволил им получить столь секретную информацию. И, что удивительно, постепенно давление с их стороны пропало. Чем же от них откупились? Хотел бы я знать…»

После седьмого удара, тишина затянулась.

«Уже все?» Марк посмотрел на Вастиса. Он задрожал еще сильнее, втянул голову в плечи и зажмурился. Перевел взгляд на палача. Тот положил плеть в стороне, но взамен взял у стражника другую - более длинную, с маленькими крючками по всему хвосту. Палач отошел вбок, хорошенько размахнулся, и ударил так, что не задел пленника. Плеть захлестнулась на столбе перед измученным игроком, крюки впились в дерево. А потом палач потянул свое орудие обратно. Медленно. Крюки впивались в древесину, вырывали небольшие щепы, оставляли глубокие борозды бледных царапин на потемневшей от времени поверхности.

«Этот деревянный болван не для того, чтобы прицепить преступника, после экзекуции. Он для того, чтобы устрашить убийцу, заставить его представить себя на месте этого чурбана, поселить в его сердце страх перед законом игры.»

Палач размахнулся снова, но пустил плеть над головами зрителей. Затем еще раз, давая рассмотреть ее. «Верно. Это урок не только для него, но и для всех здесь присутствующих» После третьего замаха, страшное орудие обвилось вокруг висящего не цепях игрока. Марк не сразу осознал произошедшее, а когда палач потянул плеть на себя, самообладание его покинуло. Он попытался отвернуться, но не смог. Все тело будто замерло в пространстве. Все что удалось - расфокусировать взгляд, чтобы не видеть, как ползет кошмарная лента. Никаких ран не оставалось, вместо них появлялись красные отметины на теле, едва заметные сквозь излохмаченную одежду игрока. Тем не менее, Марк боялся смотреть на это. Ему казалось, что он тоже принимает участие в пытке несчастного новичка. Кислотой на сердце Марка пролилась жалость.

«Никакие финансовые потери не стоят того, чтобы причинять людям такие муки. Зачем они так поступают? Откуда столько жестокости?»

По шуршанию вокруг, Марк понял, что все кончено. Некоторые игроки громко возмущались тем, что произошло, часть молча ушла с площади Правосудия, но большинство покинуло игру, сразу после окончания казни.

«Значит, на время казни выход оказался заблокирован? А тот игрок? Ну, конечно. Все установки оснащены целой батареей аккумуляторов. И чем дороже капсула, тем на дольше их хватает.» Марку захотелось поскорее избавиться от установки, взятой в кредит.

- Завершить сеанс игры.

“Вы уверены, что хотите покинуть игру?”

“Подтвердить” “Отмена”

«Это действительно отвратительная игра, но она - ключ к моему успеху. Если каждый раз буду сбегать, многого не добьюсь. Я должен перебороть это. Здесь и сейчас. Если однажды для того, чтобы подняться на ступеньку выше, мне понадобится отправить человека на такую казнь… смогу ли я это сделать?»

В поисках ответа Марк заглянул в свою душу. Потяжелевшую от осознания истины, голову уронил в ладони. От живота к горлу подбирались щупальца омерзения к самому себе. Призрачные руки начали душить Марка, лишая воли, тысячи шепотов яростно его проклинали.

«Люди субъективны и не рациональны. Они ненавидят то, что им не нравится, и ратуют за обратное, вне зависимости от того справедливо это или нет… И виной всему - чувства. Тот, кто не способен задавить их на корню, многого не добьется. Чем выше ты хочешь подняться, тем большим ты должен пожертвовать. И я не стану заниматься самобичеванием из-за такой чуши!»