Владимир Кузнецов - Некрос: Языки Мертвых

Я совершенно не помнил, в какой стороне выход. Темнота стояла такая, что нельзя было различить даже собственную руку. Осторожно продвигаясь вперед, я натыкался в темное на какие-то углы, кучи тяжелого хлама, наваленные на полу, что-то тяжелое и мягкое, словно мешки с гнилыми овощами. Иногда мне даже казалось, что я слышу тяжелый, давящий запах, висящий в затхлом, неподвижном воздухе. Единственное, чего мне хотелось сейчас - поскорее выбраться отсюда.

Чьи-то руки схватили меня сзади за плечи, потянули назад. Это почти нельзя было различить на экране, только несколько едва различимых в темноте штрихов вдруг резко дернулись вниз и интефейс скупо сообщил:

[Сбит с ног; Маневренность: -5]

На грудь мне запрыгнуло нечто небольшое - что-то среднее между десятилетним ребенком и крупной собакой, причем, я не был уверен, на кого оно больше похоже. Цепкие, как стальная проволока, пальцы вцепились мне в горло, с силой сдавив.

[Удушение]

[Здоровье: 10/сек.]

[Энергия: 2/сек.]

Я ударил его кулаком в бок, пообещав себе, что, когда выберусь, первым делом куплю себе кинжал. Бил по ребрам, так сильно как мог, с двух сторон, но звереныш сидел крепко, словно мои удары его вообще не доставали. Я ударил снова - теперь уже в голову, сначала кулаком левой в висок, потом двумя - открытыми ладонями по ушам. Хотелось бы верить, что уши у него именно там.

Это подействовало. Пальцы на горле разжались, он отпрянул. Я двумя руками ударил его в грудь, сбросил с себя, резко отпрянул, волоча ноги по земляному полу, поднялся на корточки. Он снова прыгнул на меня, вцепившись в шлем, упершись мелкими, когтистыми ступнями в грудь. Правой я уперся ему в живот, стараясь сбросить с себя, а левой потянул из ножен кошкодер, еще толком не зная, как буду бить. Выхватывая оружие, ударил яблоком в грудь, звереныш захрипел, разжал руки, свалившись. Я перехватил клинок и резко опустил лезвие вниз. Что-то влажно хрустнуло, тварь под ногами заверещала, как раненная свинья. В этот самый момент кто-то прыгнул на меня сверху, сбивая с ног. Рукоять кошкодера вывернула мне кисть, уперлась в живот.

[Левая рука: Онемение]

Я повалился набок стараясь повернуться в падении, придавить подлого захребетника. Это у меня почти получилось - я прижал его к стене, забив в угол так, что хрустнули кости. Он забулькал, захрипел, длинные пальцы надавили на глазницы, экран на мгновение озарился вспышкой, потом по нему поплыли багряные разводы.

[Зрение: -100/10 сек.; -30 пост.]

Твою мать! Ударил назад локтем, рванулся вперед пытаясь вырваться, рука шлепнула по утоптанной земле, вдруг наткнувшись на что-то. Наткнувшись.

[Острый камень]

[Урон: Рубящий: 0/Колющий: 20/Дробящий:50; Скорость/Энергия: 5]

[Запас прочности: 4/14; Ремонтопригодность: 0]

Пальцы сами сжали обломок, рука рванулась назад, за голову, врезавшись в череп захребетника, ударила раз, потом еще, еще, еще... Наконец лапы на моем лице разжались. Я медленно пополз прочь, нащупал кошкодер, застрявший убогом тельце, высвободил его, опираясь как на посох поднялся. Выбираться отсюда. Скорее.

Шел, не разбирая дороги, сбивая что-то, вызывая недовольную, угрожающую возню в темноте вокруг, готовый каждую секунду к новой атаке. Но никто больше не рискнул напасть на меня. Я почти протаранил тяжелую деревянную дверь с массивным засовом, отодвинул его, рванул тяжелую створу...

Снаружи было темно, но зарево факелов, висящее над городом, казалось, после непроглядного мрака подвала, ослепительно ярким. Я тяжело опустился на ступени ведущие к входу. В раскрытой двери тут же появился знакомый старик в грязных лохмотьях, ворча, потянул тяжелую створку, глухо щелкнул засовом. Ну что, остается надеяться, что Бильга я потом найду. Или не найду, не так и важно. Темное небо над головой обагряли блики факелов на низких, рваных, как ветошь, тучах. Поднявшись, я медленно двинулся по улице. Я еще толком не знал куда пойду - думал побродить по городу, посмотреть. Наверняка, здесь было что-то интересное, можно было найти пару быстрых квестов...

С приходом ночи жизнь на улицах не остановилась - люди грелись у светильников и костров, спали прямо на земле, прижимаясь к глинобитным стенам, собираясь для тепла в невообразимые скопища, переплетаясь, устраивая из тряпок жуткие гнезда, похожие на крысиные. Мимо них бродили редкие прохожие, мрачные, сгорбленные, скрытые под тяжелыми плащами. Я чувствовал их тяжелые взгляды из-под низко надвинутых капюшонов - они сверлили меня, пытались забраться под кожу. Обрывки разговоров тревожили слух - осторожные шепотки, полные страха и подозрения.

- Вчера сожгли десятерых...

- Архонт говорит, что только так можно остановить Руку Эн-Уру-Гала...

- Говорят, что Раппикум пал.

- Раппикум далеко на западе. Рука туда еще не дотянулась.

- Для Руки нет долгого пути, нет непроходимых мест. Ни болота, ни горы, ни пустыни не остановят его.

- Нужно молиться. Боги укротят гнев Эн-Уру-Гала и он отведет свою руку от мира...

- Я слышал, как говорили жрецы. Боги не властны и даже сам Эн-Уру-Гал не властен над смертью, которую выпустил в мир. Боги покинули нас и ушли.

- Замолчи! Твои слова нечистивы! Хочешь, чтоб нас забрала стража?

Я шел среди этого невнятного бормотания, стараясь не особенно вслушиваться. Странно, что эти разговоры были вообще осмысленными - интересно, если остановиться и слушать, насколько их хватит, чтобы не повторяться?

Петляя по узким, извилистым улочкам, я наконец вышел на более просторную и прямую, пошел по ней. Здесь бездомных было поменьше - они жались к стенам домов, не рискуя слишком отрываться от них. Возможно, знатные горожане, путешествуя по своему городу, по старой доброй традиции угощали тех, кто оказывался на пути кнутом и палкой.

Странный шум впереди заставил остановиться. Я оглянулся, пытаясь найти переулок, чтобы скрыться в нем, но как назло, здесь дома стояли плотно. Впереди, из полумрака показалась толпа вооруженных людей. Одетые как попало, все они, тем не менее, были вооружены мечами и топорами, поверх лохмотьев у многих были кирасы, наплечники и шлемы. Их было человек десять. Огонь отбрасывал на их лица дрожащие черные тени, превращая в морды чудовищ. Морщины и шрамы уродливо выпячивались, рассекая грубую кожу лиц глубокими темными провалами, искажая черты.

Я прижался к стене, стараясь втиснуться между бездомными. Те недовольно шипели и отталкивали меня. Можно было достать кошкодер и припугнуть их, но обнажать оружие перед вооруженной толпой почему-то не хотелось.

В это время, на другой стороне показались, те, против кого они вышли. Тяжелый гул шагов и глухой лязг железа я услышал раньше, чем свет факелов высветил этих существ. Это были Бессердечные Воины Дера - возможно, та самая троица, которая встретилась нам с Бильгой. Исполины разошлись, освобождая себе пространство. Двое с палицами стали по бокам, воин по центру достал из-за пояса топор и навесил на руку небольшой щиток - не больше метра в диаметре - кулачник для него. Рукоять топора казалась удивительно тонкой для ее полутораметровой длины, а лезвие - слишком узким. С другой стороны, такой топорик должен был отлично пробивать даже весьма прочные доспехи. Присмотревшись, я увидел, что рукоять, похоже, железная.