Антон Наш - Карты судьбы

А вот и новые гости, уже можно различить лица, но не вижу никого знакомого. Вперед никто не вырывается, из осторожности идут компактной группой, полностью прикрытой щитами.

Я, на всякий случай, тоже решил подстраховаться и поставил мешок с вещами на землю. Его у меня точно не оставят: но вот когда его отберут силой, будет обидно, если система это засчитает за вещи, потерянные в бою. А так оставил мешок, его кто‑то украл, детали не важны. Так что надо всего лишь продержаться сорок восемь часов, и все будет хорошо. А пока посмотрим, чем закончится для меня эта встреча с властями.

На удивление обошлось без рукоприкладства: или в таких операциях что‑то серьезно изменилось за время моего отсутствия, или сказалось присутствие сразу двух золотых карт. У меня вежливо, но при этом совершенно безапелляционно забрали до выяснения обстоятельств все вещи. Единственное, что осталось — это серебряная карта Огня, про которую никто не знал, а в развоплощенном состоянии не мог и найти. Было обидно осознавать, что хоть рядом вроде и свои, но поступают со мной в точности так же как с Натаниэлем: его так же вежливо обшмонали и освободили от всего лишнего. Единственная разница, что надели еще тиски на пальцы, чтобы не было соблазна призвать карту и воспользоваться ей. Впрочем, подозреваю, что если бы про мою карту знали, мне бы тоже было не избежать этого украшения.

Затем меня ждали десять часов увлекательного ничегонеделания в закрытой комнате, которые я с пользой потратил на то, чтобы немножко отдохнуть, а то ночь без сна начинала давать о себе знать. И, конечно, постарался продумать детали поведения и предстоящей беседы, которая безусловно меня ждет. Интересно только, кто же будет со мной говорить. В голове почему‑то начал крутиться образ самого Соболева. Или я себя переоцениваю?

Когда ко мне наконец‑то заглянули, я был уже полностью готов и даже успел немножко подремать. В небольшой комнате, куда меня привели, тьма разгонялась множеством ярких ламп: все правильно, собеседника нужно видеть очень хорошо. Каждая деталь, каждая эмоция, каждое движение могут дать в руки опытному дознавателю новые козыри. А, надо признать, я их и так оставил не так уж и мало, готов поспорить, что знаю, как будет выстроена беседа.

Встретил меня незнакомый майор с хищной улыбкой, сделавшей бы честь даже многим встреченным мной демонам.

— Алексей Роков? — сверился он с бумажкой, ага, так я и поверил, что ты не знаешь, кто я такой. Правильно, нужно побольше эмоций: скрыть ложь, выключив эмоции, практически невозможно, а вот попытаться утаить детали, наоборот, по максимуму используя искренность и открытость, очень даже возможно. По крайней мере, так нас в свое время учил один неприметный серый старичок, которого, несмотря на всю силу золотых карт, не смел ослушаться ни один из нас.

— Да, это я, — он тут же довольный что‑то зачирикал в своем блокноте.

— Вы не против, если я буду делать небольшие заметки в ходе нашей беседы? — просто сама вежливость, и ведь не откажешь.

— Конечно, нет. Я, так понимаю, у вас есть ко мне пара вопросов? — просто снял у него с языка следующую фразу. Может и ребячество, но в такой ситуации сарказм так и просится наружу, а значит, не вижу смысла его сдерживать.

— Да, — майор с некоторым сомнением оглядел меня. — Меня зовут Станислав Борский, я уже пообщался с вашими коллегами по отряду и у меня действительно появилась к вам пара вопросов.

— Это ваше? — на стол легли золотые слитки, утащенные мной из башни. Черт, столько думал о картах и жезле, что совсем забыл про них. Впрочем, растерянность на моем лице играет сейчас, скорее, в мою пользу.

— Да.

— Откуда они у вас? — этот вежливый голос просто провоцирует на приступы паники, главное, не взять себя в руки, пусть все идет по запланированному сценарию. Должен же человек нервничать, увидев, как его незадекларированные доходы выплывают наружу.

— Нашел, — и милая улыбка.

— Где нашли?

— Не знаю, — и ведь не соврал, действительно не знаю, где эта башня находится.

— Вы уверены, что не хотите с нами сотрудничать? — теперь самое время сдуться и все выложить.

— Нет, конечно. Просто все так быстро произошло. Я проснулся ночью, пошел в туалет, а там меня подкараулил демон, перенес в какое‑то странное место и бросил. Я начал искать выход, но попались только золото и жезл. Потом демон опять появился, перенес меня обратно и рассказал про готовящуюся атаку на лагерь. Со мной уже два раза демоны общались, даже рапорты про это есть, так что я сразу и поверил.

— Этот жезл? — на стол легла фотография уже полюбившейся моему сердцу дубинки. Если золото было настоящее, то вот артефакт для этой беседы не выделили. Это хорошо, значит все не так уж и серьезно.

— Да, это он, — а чего отрицать‑то? — А мне его вернут?

— Все вопросы потом, — отмел даже возможность ответа майор. — Почему не рассказали о возможной атаке командующему?

— Да кто бы мне поверил? Только бы время зря потратили, а так рассчитывали остановить этого англичанина, — и после некоторой паузы быстро дополнил: — а для предупреждения записку на проходной оставили.

— Вы знали, что у вас в отряде была сестра нападавшего?

— Конечно, на нее как переговорщика и рассчитывали, когда пошли на встречу с Натаниэлем. Иначе как бы нам победить золотую карту? — так нравится отвечать сразу на два вопроса — тот, который задан, и тот, который планируется.

— А как, кстати, вы его победили‑то? — вопрос, который стоило ожидать, и на который я сам нарвался. Майор — молодец, заставляет меня по очереди вспоминать и рассказывать про временные промежутки. Потом сложит из моих ответов цельную картину и посмотрит, есть ли нестыковки. Если рассказывать по порядку, человек их замечает и автоматом старается прикрыть, а вот при такой тактике очень легко что‑то пропустить.

— Повезло, — и показательно грустно вздыхаю. — Он нас не воспринял всерьез, так что отвлекли его одной комбинацией, а другой разогнали камень ему прямо в челюсть. Сзади атака шла прямо в цель, а спереди по касательной. Он это, конечно, почувствовал: первую отбил, а вторую пропускал мимо. Только вот не учел камень, мы его по касательной разогнали, как шар в бильярде. А так как он был самый обычный, без энергии, вот англичанин его и не почувствовал. Назову этот прием 'каменный хук'.

Майор проигнорировал мое мальчишество.

— Что‑то никто из ваших друзей не смог мне рассказать такие детали.

— Так я же командир отряда, на мне все тактическое управление боем. Времени что‑то обсуждать у нас не было, тактические наработки тоже отсутствовали. Как‑то не планировали мы бой с золотыми картами. Вот и сымпровизировал, к счастью, удачно.