Николай Берг - Пришлые и ушлые

Выбиравшийся из комнаты дружинник как раз шумел даже больше чем обычно. Видок у этого ходячего трупа был страшненький, в отличие от иссушенного еще при жизни лича, мордатый воин за ночь сильно изменился и теперь его лицо словно стекало с костей черепа, вися жутковатыми складками.

- Что-то мне не очень хочется завтракать прямо сейчас - проворчал эльф.

- У тебя в заведении есть прочный железный ящик? - не здороваясь, спросил лич у толстяка.

- Разумеется, как положено, постояльцы же у меня были, заведение приличное... - очень почтительно и, пожалуй, что и испуганно, затараторил хозяин.

- Помести туда мешок с моим добром - сухим голосом велел мертвый маг.

- Да, разумеется, разумеется - засуетился толстяк, поспешно вскакивая.

Вила'Рай подумал, что нагнал морозу некромант на тертого караванщика. Боится лича трактирщик, словно и впрямь сама смерть рядом ходит.

- Илитиири, твоя служба может быть на некоторое время отложена. Сходи к своей супруге, я вижу, ты давно этого хочешь - все тем же тоном обратился некромант к эльфу.

Дроу очень не понравился приказной тон, но спорить он не стал, а поднялся и молча пошел к выходу. Следом размеренно затопотал по крутой лестнице дружинник.

- Конвоировать что ли меня начал? - удивился Вила'Рай. Такой топот с шарканьем он расслышал бы и за пару ландов. Он раздраженно повернулся к следовавшему за ним мертвяку, но тот смотрел мимо него и обошел стоящего командира, словно столб или придорожный камень.

Теперь уже эльф шел за дружинником. Тот так же тупо и целеустремленно вышел на улицу, где ругавшийся в голос гном рылся в куче собранных за ночь его помощниками обломков и вещей.

- Идиотыр! Даже куски от чугуниевой оградыр собрали! - сказал он, увидев эльфа. На дружинника гном старался не смотреть, отводил глаза.

Вила'Рай сочувственно улыбнулся, хотя и увидел немаленькую кучку осколков и кусков металла пришлых, где был мифрил, да и другие металлы неизвестных сплавов тоже денег стоили немалых. Впрочем, куча из черных узорчатых обломков от садовых оград была куда больше.

- Автомат и рожки - где? - монотонным глухим голосом спросил гнома мертвяк.

Гном рот открыл от изумления.

- Мой автомат и рожки. Три рожка с патронами к автомату - опять тем же тоном сказал дружинник.

- Какой автомат? - с трудом добившись хотя бы немного обычного тона, спросил гном.

- Оружие пришлого 'слуги'. Мой трофей. Ты взял - уточнил, словно живой человек дружинник.

Безбородый взялся было спорить, хотя видно было, что ему трудно спорить с покойником, но эльф не стал затягивать сцену, тем более, что к честной компании присоединился и лич.

- Это его оружие. Его трофей - лучше верни - посоветовал дроу.

- По правилам войны изложенным в Парсуниальском трактате - начал было гном, но опять неслышно подошедший лич оборвал его юридически грамотную речь простым упоминанием, что товарищ гнома боеспособен и может держать оружие, потому рекомое событие подходит под 23 пункт раздела 8 именно этого трактата и безусловно получается ни чем иным, как кражей на поле боя. Поступком гнусным, позорящим репутацию любого воина, а уж тем более - авторитет Мастера Мифрильной кузни.

- Хочешь стать шелудивой крысой? - спросил мертвяк - дружинник.

- Так ведь бой закончился! И война закончилась! Пункт 38 раздела 15 - возопил гном.

- Война никогда не кончается - сказал давнюю мудрость мертвяк.

- И официального окончания войны не объявлено. Пункт 2 раздела 57 - отрезал лич.

Гном в предельном замешательстве и раздражении привычным жестом хотел было взяться за свою бороду, но так как вся растительность на его лице сгорела, то рука промахнулась, хапнув в широком замахе пустой воздух у подбородка.

- Ладно, пошли - буркнул гном и, сгорбившись, пошагал в трактир.

Лич и эльф двинулись к залу с ранеными и хотя подвижный Вила'Рай спешил изо всех сил, некромант не отстал.

- Поспеши побыть со своей любимой - прошелестел вдруг голос некроманта.

Эльф опешил.

- Я и так спешу - отозвался он, пытаясь не грубить.

- У вас, живых, осталось совсем немного времени - огорошил его маг.

- Конечно, по сравнению с твоей вечностью...

- Нет. Не месяцы и годы. Даже не дни. Часы.

- Как?!

- Вы скоро увидите - спокойно ответил маг и Вила'Рай понял, что губы у лича не шевелятся. И почему-то поверил в то, что сказанное магом - правда.

- Мы можем спастись? Убежать?

- Нет. Сожалею, если тебя это утешит.

- Так ты хочешь всех убить? Для своей армии? - догадался эльф.

- Опять нет. Ты сделал неверный вывод. Я держу слово - молвил лич и более ни на один вопрос, которыми осыпал его эльф, не ответил.

Совершенно растерявшийся Вила'Рай почти вбежал в зал, где лежали раненые.

На секунду остановился, пораженный зрелищем - его супруга грациозно танцевала посреди зала в честь своей богини Эйлистири ритуальный завораживающе-величавый кайтерн. Раненые и впрямь выглядели куда бодрее, чем вчера и даже хлопали в ритм ладошами. Лич только заглянул, словно пересчитав находившихся в зале и тут же исчез. Эльф, изрядно озадаченный услышанным по дороге, встал у стенки, любуясь своей супругой. Прерывать этот танец было святотатством, надо было подождать. Если бы не черное пророчество, любоваться чудесными движениями своей гибкой и изящной жены, дроу мог целую вечность. Он очень любил ее, и она - что достаточно редко у темных эльфов - так же любила его. Вообще-то мужчины в матриархальном племени были самую малость лучше собак, а уважения имели меньше, чем домашние пауки. Любая жрица богини Ллосс могла по своей минутной прихоти, повелеть принести в жертву любого мужчину и ее приказ выполнялся, невзирая на то, что приговоренный мог быть известным героем-воином или знатным магом. Любить своих мужчин для эльфиек темного племени было странно, только те из них, кто поклонялись не смертоносной Ллосс, богине пауков и смерти, а веселой богине танца и везенья Эйлистири относились к мужчинам немного получше. А вот жена Вила'Рая - действительно любила его, словно была не высокого рода дроу, а обычной человеческой самкой. И это очень льстило самолюбию супруга, и он был готов на все, только бы не нарушить это сладкое чувство.

Увидел движение в углу - чуть не рассмеялся, лопоухая Экка старательно подражала хозяйке, но где косолапой гоблинше сравниться с эльфийкой! Получалось очень смешно, особенно из-за напыщенного и серьезного выражения на зеленой мордахе.

Впору было бы порадоваться и наконец-то облегченно вздохнуть всей грудью, война кончилась и можно радоваться всяким приятным для живых мелочам, которых лишены мертвые, но на сердце было тревожно. Очень уж уверенно говорил маг. А еще, как и положено охотнику, распутывающему любые путаные следы и потому внимательно относящемуся к любой детали, Вила'Рай обратил внимание, что поднятый при помощи камня души и дисков пришлых дружинник назвал странное оружие 'слуг' автоматом, то есть так, как его, вероятно, называли сами пришлые. А это значило, что ему досталось какое-то знание от павших 'слуг'. Не это ли произошло и с личем?