Андрей Васильев - Право выбора

На уборке отходов жизнедеятельности (а она велась совсем неподалеку, это было ясно по запаху) у него трудилась парочка редкостно замызганных зомби, причем разнополых. Колоритная, к слову, была парочка - один, тот который мужского пола, сохранил на лице остатки прижизненной щетины, на шее у него болтались два совершенно не взаимосвязанных предмета - чернильница и свисток. Дама же, по какой-то неизвестной мне причине, постоянно прикрывала лицо одной рукой, из-за этого второй ей мало что удавалось сделать, и в результате она отчаянно перемазалась тем, что убирала.

- Фига себе - показал я на странную парочку - Ты где таких красавцев откопал?

- Да там, почти за оградой - Сэмади иронично заулыбался - Забавные ребята. Тот который мужского пола, теперь уже условно конечно, был владельцем, редактором и автором затрапезной местной газетенки, при этом он абсолютно не думал о том, что писал, и охотно брался судить о вещах, в которых совершенно не разбирался. Эдакий рефери без страха, упрека, стыда, совести, инстинкта самосохранения, литературного таланта и еще много чего.

- Обычное дело - даже не улыбнулся я - Куча народу так существует, а те, которые в газетах работают - почти все такие.

- Это да - согласился Барон - Хотя этот отдельная песня, поверь. Тут такая беда, что клейма ставить некуда.

- А гражданка при нем? - полюбопытствовал я, поморщившись. Упомянутая дама, все так же прикрывающаяся рукой, вновь облилась редкостно вонючей жижей известного происхождения - Она кто?

- Помощница и редактор - пояснил Сэмади - Так сказать - и в посмертии рядом. Но вообще я сейчас реализовал некую высшую справедливость, поместив их после кончины туда, куда они окунали других при жизни. Согласись - есть в этом что-то сакральное?

- Не без того - признал я - А чего она все рукой прикрывается?

- Я приказал - Сэмади кинул в рот орешек - И поверь - если даже мертвые на что-то смотреть не могут, то живым этого точно лучше не видеть.

Забавно, это что ж там такое? Впрочем - какая разница. Что я, зомби не видел?

- Как скажешь - сказал я Барону - Да и не до того мне нынче, дел за гланды. Я к чему это говорю - мы вроде как сегодня собирались наведаться в одно очень укромно запрятанное место?

- Есть такое - подтвердил Самэди - Собирались.

Не понравилась мне эта фраза, было в ней что-то неправильное, если точнее говорить, то за ней должно было последовать… Впрочем, сразу и последовало.

- Вот только одно 'но' есть - лениво произнес Сэмади - Надо нам с тобой прежде кое о чем договориться.

- О чем именно? - ну что - все как всегда. Никто ничего бесплатно делать не хочет, любому всегда что-то да надо от меня. Все в один голос только и твердят - 'дай, дай' и хоть бы кто-нибудь сказал: 'На'. Ну, кроме Седой Ведьмы, хотя и та наверняка меня облагодетельствовала с дальним прицелом.

- Я помню, что тебе надо пройти в урочье Белого Пламени и готов отвести тебя туда - Барон повертелся в кресле, устраиваясь поудобнее - Более того - я знаю, что ты будешь искать и другие места, вроде этого, и берусь тебе помочь и с ними. Но за это ты должен поклясться мне в том, что вернешь в этот мир Чемоша, моего отца.

- Ты сын Чемоша? - невероятно удивился я. Нет, некая связь между ними для меня не была новостью, но я так думал, что они учитель и ученик.

- Не по крови, но по духу - наставительно произнес Барон - А такие вещи - они посильнее кровного родства.

- Слушай, а как я его верну? - вот здесь я просто-таки не знал, что делать - Понимаешь, я же не для забавы ищу это место, у меня есть некая цель…

- Цель твоя мне понятна - успокоил меня Барон - Хотя я ее и не одобряю, но у каждого есть право на совершение глупостей. Не волнуйся, твоя цель останется приоритетной и если будет стоять вопрос о том, что в этот мир из Великого Ничто сможет вернуться только кто-то один - потаскуха Месмерта или великий делатель Чемош, то пусть в него снизойдет она. Но если будет шанс вытащить сюда обоих - то ты должен будешь сделать то, что я у тебя прошу.

Надо отметить, что конкуренция возрастает и количество почитателей богов, лоббирующих их интересы тоже. Мессмерта, Чемош, Тиамат, Лилит - и за каждого кто-то да замолвил словцо. Плюс мой личный бог, Витар, о котором я даже не вспоминаю в последнее время. Кто еще? Вроде все. Но это только пока, не удивлюсь, если появятся и другие просители.

А ведь он меня по сути оставил без выбора, при этом соблюдая демократичность. Да, я могу сказать 'нет', развернуться и уйти, доказав при этом самому себе что я не бесхребетен, что у меня есть свое мнение, что я не плыву по течению и, наконец, - у меня есть яйца. Могу. Но зачем? Сознательно усложнить себе же самому дорогу к цели, которая мне, по сути нафиг не нужна? Какая мне разница - один бог сюда притащится или их из ниоткуда целый выводок выползет? Момент прихода богов - последнее, что я увижу в этой игре, поскольку после этого мои дела в ней закончатся. И что тут будет происходить дальше - мне безразлично.

Да, прямо сейчас меня опять используют, точнее, поскольку Сэмади не живой человек, а компьютерный персонаж, меня ставят в ситуацию выбора, чтобы посмотреть, что я предпочту - остаться независимым и предпочесть самому влиять на ситуацию, правда при этом поставив себя в заведомо сложные условия или же согласиться на то, что я залезаю в очередные игровые долги, которые непременно придется платить, зато за это мне откроется короткая и удобная дорога к цели.

Нет, кто-то другой на моем месте, кто-то, кто в своих мечтах видит себя супергероем, непременно крикнул что-нибудь вроде -

- Нет, не бывать этому, леший меня побери сто одиннадцать раз!

И устроил бы бунт, и пошел бы длинной и трудной дорогой, и преодолевал бы, и боролся бы, и…и…и…

Но не я. Почему? А зачем? Ну вот просто вопрос - зачем? Практический смысл этого бунта и борьбы в чем? Борьба борьбы с борьбой? Ради нее же - борьбы? Вот прямой путь, вон в его финале приз в виде окончания этого самого пути - что мне еще желать? Синей птицы свободы? Так нет ее, этой свободы, нет вовсе. И не только в игре нет, ее вообще нет. Нигде.

Любой из нас связан тысячами и тысячами мелких, средних и толстых невидимых веревок, и чем старше мы становимся, тем больше становиться и их. В какой-то момент веревки вообще перестают назваться именно так и начинают назваться 'путы'. Причем заметим, в девяноста процентов случаях к ним можно добавить слово 'добровольные'. Просто потому что ты их выбираешь сам.

Ты же сам себе выбираешь друзей? Женщин? Стезю? Образ жизни? Образ мысли? Сам. И сам потом тащишь за собой этот груз, поскольку все это обязывает тебя к определенным действиям и в какой-то момент слово 'могу' переходит в состояние 'должен'. Девушка забеременела? Женись. 'Ты же мне друг, помоги' - и куда ты денешься? Помогай. Устроился на работу - соответствуй. И так день за днем, год за годом… Вроде бы мелочи, вроде бы ты в любой момент можешь распрямиться и сказать - 'А пошли вы все, ухожу я от вас, уезжаю, улетаю, уплываю…'. Можешь. Но не скажешь. А если и скажешь - то только зеркалу в ванной, когда вода шумит и тебя не слышно. Ну, может добавишь еще 'Как же это все достало'.