Андрей Васильев - . Акула пера в мире Файролла-9 Право выбора

— Илья Палыч — я все-таки решился задать этот вопрос. Может и не стоило, но профессиональное любопытство победило разум — Как так вышло…

— Правильный расчет, чрезмерная уверенность в себе кое-кого слишком шустрого и верно использованная информация — даже не дослушал меня Азов — Если хочешь, я могу рассказать и детали, только вот…

— Не надо — теперь инстинкт самосохранения взял верх надо любознательностью — Вы здесь, вы в порядке — мне этого достаточно. И — я правда рад, что вы вернулись. Честно.

— Верю — абсолютно серьезно ответил мне Азов — Вот еще что. Вика думает, что ты завтра едешь по моему заданию, так что не болтай лишнего. Это мой тебе подарок.

— Ценю — с плеч упал камень. Я все гадал — как завтра ей на уши лапши навешать, чтобы на скандал не нарваться, а тут все просто оказалось.

— И еще — Азов показал пальцем на перстень — Завтра его не надевай на встречу, а вот послезавтра — обязательно прихвати.

— Да я бы и рад, только он не… — я хотел показать безопаснику, что он не снимается, но перстень легко соскользнул с пальца — Ой.

— Вот и славно — Азов поднялся со стула — В двадцать минут второго будь готов, за тобой придут. И не волнуйся — все пройдет гладко, я в этом уверен.

И он оказался прав — когда я проснулся утром, Вика рылась в сети, дозаказывая в каких-то магазинах, которые даже и в праздники работали, дополнительные подарки для друзей и близких итолько отмахнулась от меня, когда я сказал ей, что отъеду. До центра мы домчались без пробок, и без пяти два я вошел в подвальное уютное помещение бара.

— У вас заказан столик? — спросил меня официант, но ответить ему я не успел, поскольку из-за моей спины раздался звонкий девичий голос -

— Надеюсь, иначе все окажется совсем уж печальным.

— Я вызываю чувство скорби и жалости? — поинтересовался я, не спеша поворачиваться.

— Ну, не до безумия — а голос звонкий, задорный, с нотками иронии. Везет мне в последнее время на молодых да ранних, словно искушает меня кто-то прямо как какого-то Святого Антония свежей девчатиной — По крайней мере, желания усыновить тебя у меня не возникает.

— Ну и зря — я повернулся и нахальным взглядом окинул стройную девичью фигурку в расстегнутой белоснежной шубке — Я был бы славным пасынком, милейшая Кро, хотя и с определенными эдиповскими наклонностями.

На всякий случай надо было катнуть пробный шар — а вдруг это не Кролина? Не хотелось бы казусов.

— Не с того начали — губы, чуть тронутые перламутровой помадой, раздвинулись в всего лишь еле заметной полуулыбке, голубые глаза же глаза искрились искренним смехом — Предлагаю сделать небольшой вино-брейк, а потом уже посостязаться в остроумии и злословии.

Это она, и она молодец. Явно ей всего двадцать один-двадцать два года, а речь поставлена хорошо, фразу вяжет добротно и без излишков.

— А ты точно совершеннолетняя? — с отеческой заботой спросил у нее я — Меня за спаивание юных девиц органы опеки или блюдения нравственности не привлекут к ответственности?

— Все-все, я капитулирен — выставила перед собой ладошки Кролина и повернулась ко мне спиной — Мужчина, девушка сдалась, пали редуты и в стене зияют бреши. Примите одежду и ведите меня кормить. Скоро стемнеет, а я еще даже не завтракала.

— Если кормить — еще ладно — покорно согласился я и на мои руки упал невесомый мех, прошуршав шелком подкладки — А вот танцевать я вас, юная леди, после этого не буду. Годы не те, коленки болят…

— А у тебя денежки есть? — Кролина поправила светлые волосы, стянутые на затылке в фигурный пучок — Не в смысле, чтобы меня нынче накормить, а вообще?

— Эммм — я отдал ее шубку гардеробщику, туда же отправился мой пуховик — Ну не знаю, если для себя — то да, а так — нет.

— Жаль — прощебетала Кро, согнула мою руку крендельком, просунула в него свою лапку, на пальцах которой посверкивала пара перстеньков, явно очень недешевых — А то ты был бы выгодной партией.

— Кхе! — непроизвольно кашлянул я, слегка офигевая — В смысле?

— Ну, ты же старенький, ты скоро умрешь. У меня таких знакомых мало, в основном знакомые папки, но они все уже при женах — она язвительно улыбнулась, отчего на щечках, румяных от мороза, появились ямочки — А так все вышло бы славно — пожили пару лет, потом ты бы помер, а я тебя в стеночку колумбария замуровала. Ну, а потом уже наследницей твоего состояния стала. Но нет — так нет, что уж. Тогда хотя бы покорми.

Гардеробщик посмотрел на меня с сочувствием, и я не желаю знать, что он подумал. Во избежание.

Кролина была не красавицей, в общем понимании этого слова. Невысокая, мне по плечо, скорее худенькая, чем стройненькая, одетая совершенно не вызывающе, в брючный костюм, то есть без оголенных плеч, без провокационных разрезов, да что греха таить — с не слишком выдающимися женскими статями, она все равно приковала к себе взгляды большинства мужчин в зале. Ну, не в последнюю очередь это было обусловлено тем, что тут она была чуть ли не единственной юной представительницей слабого пола, да и расслабленное состояние мужчин за столиками способствовало естественному интересу, проявленному к ней, но помимо этого от нее на подсознательном уровне исходила сумасшедшая энергия молодости и свежести, и это чувствовали все.

— Миленько — сообщила она громко, оглядывая небольшой уютный зальчик — Мне нравится. А тут вкусно готовят?

— Вкусно — сообщил ей официант — Ваш столик.

Нас посадили в угол, как видно, подальше от заинтересованных взглядов багроволицых мужчин моего возраста. И хорошо, а то мало ли чего…

— Меню — протянул нам официант толстые желтоватые листы, как видимо символизирующие гранки бессмертного труда бородатого классика коммунизма — И винная карта.

— Ты вино будешь или как все, пиво станешь дуть? — спросила Кролина, углубляясь в винную карту — Скудноват выбор вин-то.

— Я пиво не пью — ответил я ей и тоже глянул в карту — Бутылку Корво Бьянко, пожалуйста. Дорогая, ты не против?

— Сухое — сморщила носик Кро, но возражать не стала.

— У нас только сухие вина — пояснил официант — Что будете кушать?

Лучше бы он этого у неё не спрашивал, ибо, судя по всему, Кро умела и любила поесть. А может, даже и готовить, поскольку она явно со знанием дела задавала бедолаге вопросы, в которых я даже не все слова знал. Она интересовалась, точно ли в брускетту кладут сыр 'Чеддер' и в каких пропорциях, в каком именно вине варят здесь мидий и из 'дор-блю' к ним делают соус или из какого другого голубого сыра (Боги мои! Сыр — и тот голубой). И это она пока пошуровала только в разделе горячих закусок. Ну, а что она начала творить с официантом, когда дошла до рыбных блюд, вам лучше не знать.