Александр Андреев - Слон

— Здравствуйте, я бы хотел узнать о программе погружения инвалидов в вирт.

— Пожалуйста, паспорт и снилс, если это для вас, если узнаете для …

Закончить она не успела. Я выложил и паспорт, пенсионное удостоверение (снилс). Она их забрала. Что?то, напечатав на компьютере, кивнула, вернув мне документы. Повернулась к нескольким беседующим девушкам у стойки и …

— Свет, покажи Александру Петровичу комнаты и объясни все. — Обернулась ко мне — наш сотрудник Светлана проводит вас и все объяснит, всего доброго. — И протянула подошедшей девушке несколько листов.

— Пойдем что ли. — Блондинка Светлана повела меня в коридор за стойкой и начала говорить — комната два на два метра. Туалет и душ внутри, капсула, тумбочка и небольшой шкаф для одежды, ну сам увидишь. Так судя по бумагам, ты инвалид. Лекарства и пищевая смесь, все будет вводиться в капсулу, так что переживать об их приеме тебе не надо, так же капсула будет следить за твоим состоянием. Двадцать часов в день можешь быть в вирте, каждые пять — десять часов будешь отключаться, более длительное нахождение в играх запрещено, система сама отключит тебя. Питание хоть и встроено в капсулу, но все равно, чтобы желудок работал, тебе нужно что?нибудь есть. Для этого и стоят в коридоре автоматы с шоколадными батончиками. Делаешь дела в реале и снова погружайся. Так, твоя новая пенсия будет около пятисот рублей. Да они тебе особо и не нужны будут так то, обеспечен будешь всем, ну почти. — Она подмигнула. — Налог в игре будет десять процентов от любого дохода. Правда, не всегда. Как только покроешь месячное содержание, он пропадает до следующего месяца. Нууу, если же наоборот не покроешь месячное содержание, то долг переходит на следующий месяц. У каждого из вас сумма своя, все зависит от вашей болезни и стоимости содержания в капсуле. Думаю это понятно. Вот и все, мы дошли кстати, смотри.

Она открыла дверь и я увидел. Дааа, комната действительно мала, два на два. У одной стены капсула, занимающая всю длину, в углу другой душ и туалет, во втором свободном углу небольшой шкафчик и тумбочка. Вот и все что тут есть, удобств минимум, но это понятно желающих будет много, а мест… вот и экономят, все равно большую часть времени будешь в вирте. В коридоре оказался холл. Как и сказала Света, тут стоят автоматы, продающие шоколадки, батончики — один, второй же продает разные напитки. Несколько диванчиков и бесформенных пуфиков, на стене большой экран, под ним стоит тумбочка высотой в полметра и длинной в метр. Ну, пока не буду в вирте, можно будет даже телевизор посмотреть.

— И еще одно. Ложиться в капсулу будешь в специальной одежде. Найдешь ее в шкафчике. Это важно! Все?таки мы медицинское учреждение, и с вами всякое может случиться. Для быстрого доступа к телу и нужна эта одежда.

Я попрощался со Светой, получив заверение, что меня будут рады видеть вновь и ушел.

Вернувшись домой, я задумался. На счете Сбербанка за три года работы скопил четыреста тысяч, плюс купил на депозитный счет — килограмм серебра и десять грамм золота. Родным этого должно хватить, если что, а вот с пенсии пятихатки явно мало конечно, но на что тратить? На одежду если только, да напитки с шоколадками в автоматах… еда и лекарства будут. Я думал, а потом решил… да.

Прошло несколько недель.

— Мам, надо поговорить. — Я понимал, что разговор будет тяжелый, но его не избежать, как бы я этого не хотел. До запуска остался только один день, уже завтра я должен быть в вирте, если хочу не опоздать. Тянул до последнего… эххх.

— Да, Саш. Хочешь спросить об этих медицинских центрах?

Я остолбенел. Она знает? Но откуда?

— Ммм да, я хочу лечь в один из них. — Посмотрел ей в глаза. — Уход там будет. Я буду под надзором, иногда буду навещать вас, это все не так плохо мам… — дальше я не продолжал, просто не знал что сказать, а она смотрела на меня и молчала. Наконец, мама произнесла:

— Ты же уже все решил, да сынок? — Она с грустью смотрела на меня, а я не могу поднять глаз. Мне было стыдно, будто я предаю ее. Все эти годы она была рядом, поддерживала меня, переживала и столько сил положила на то чтобы я жил.

— Угу… — буркнул я.

— Тогда делай. Ты же уже взрослый, только не забывай приезжать, проведать хорошо?

— Конечно! Спасибо, что понимаешь… — хотя в душе я знал, что если и буду приезжать домой, то редко, для меня начнется новая жизнь, там, в виртуале, а тут меня держат только родные. И мне хотелось закончить этот разговор быстрее. Я обнял ее, и еле сдержал слезы. Надеюсь, она сможет отдохнуть и не так сильно переживать за меня. За эти годы она очень постарела, отдав все силы на уход за мной. Отец же ушел из семьи, когда я был еще маленьким и как я узнал впоследствии умер из?за чрезмерного употребления алкоголя. На его могиле я не был ни разу, хотя мать и просила побывать там хотя бы разок. Отец все?таки…

Болезнь обнаружили у меня в десять лет, и то случайно. Делали операцию по удалению селезенки, из?за ее увеличения, и, видимо, что?то насторожило врачей. Обследования, анализы и диагноз. После этого начался кошмар. Каждые полгода приходилось ездить в Москву на лечение. Но все бесполезно. Это генетическое заболевание Муковисцидоз, и все эти поездки лишь позволяли следить за моим состоянием и контролировать течение болезни. И пошло все под откос, болезнь развивалась, хотя и не так стремительно как у некоторых. Я видел, как сгорают дети десяти — пятнадцати лет, если удалось пережить этот возраст, то шансов прожить еще лет десять прибавлялось. Проблемы с печенью, желудком, легкими в конечном итоге привели меня к тому, что к девятнадцати годам я забыл, что такое жизнь без боли и страданий. Боли в животе, будто тебя режут изнутри, температура, которая могла держаться неделями, легочные кровотечения, когда ты ложишься спать и вскакиваешь, потому что начинает с кашлем отходить кровь. Видишь бледное лицо матери, ужас и страх в ее глазах, а сам стоишь над раковиной и кровью омываешь ее белизну, думая только — когда же это закончиться, сколько можно? За что? И слова:

— Все нормально мам, вроде прошло, посмотрим что будет, таблетки от кровотечений я выпью.

А потом снова больничные койки, переливание плазмы и выписка. И каждую ночь ты осторожно ложишься в кровать, ждешь минут пять — все ли нормально? И только потом расслабляешься и начинаешь засыпать. Конечно, все это происходило не каждый день, но ежедневные проблемы с кашлем тоже не делали жизнь проще. Ингаляции и ежедневный прием лекарств, вот что спасало меня от смерти.

И от всего этого я устал. Не физически, нет, а морально. Но никому не показывал, что твориться у меня на душе. Даже Лена, с которой мы расстались за полгода до появления серьезных проблем, то кровотечение было лишь первым, не знала как мне плохо. Всегда веселый, жизнерадостный. Зачем нагружать других своими проблемами?