Алексей Павловский - Карболитовое Сердце

И далее в том же духе. Далай-электрик ещё не знал, что чебурашка Цепойра уже здесь. В дальнем конце заросшей дизельной на опушке стояли Князь Игорь и Яроволк с отвалившимися челюстями. Из-под сени алоэ они озирали окрестность. Почуяв родные джунгли, чебурашка в княжьей руке обрела духовную бодрость и, извернувшись, тяпнула ближайший палец. Под княжьи вопли тварюшка юркнула к подножию цитруса, в расшатанную клетку из рабицы. Там уже сидела такая же чебурашка, вместе они захлопнули сетчатую дверцу и стали держать её изнутри, скаля на незнакомцев маленькие зубки.

В этот момент скучающая женщина из динамиков громко потребовала остановки четвёртого агрегата. Бахтияр не глядя перещёлкнул тумблеры на панели, заглушая двигатель, и продолжил орать на гидротехника в постепенно наступающей тишине. Конечно, уже через пару колов времени из просеки к ним вырулили вконец обалдевшие Князь и Рома-звероволк. При виде начальства Бахтияр, поникнув электрощупальцами, снял с головы обезьяну и спокойно констатировал:

— Всё, Вова. Это пиздец.

Вдали, в мастерской дизелистов, раздался гулкий кишечный звук. Князь светски поднял брови:

— Вы и слона тут держите?

Бахтияр окончательно сдулся:

— Нет, это не слон. Это полковник.

— Полковник? — Княжьи брови ещё поднялись. — Какой-такой?

— Полковник Святошин. Он в мастерских спит. Ну всё, кранты…

— Я знаю только одного полковника Святошина… — Протянул Рома. — Аркадия Николаевича. Но это же…

— Да. — Уничтоженно подтвердил электрик.

— Сам Святогор… — потрясённо прошептал Яроволк. Князь Игорь также помотал головой, собираясь с мыслями. Помолчал немного. Подёргал себя за буйну бороду зизитопову, да и уточнил аккуратно:

— То есть в резервной дизельной моего холодильника всё это время спит Святогор?

В мастерской, как и положено монтерам, было настоящее логово. Монтерятник. В чистом углу на весёленьком ковре дастархана Рома, Ваня и Бахтияр-эфенди заедали сливовым вареньем эквадорский кофеёк, злой и горький, как судьба. Из динамиков на голове араба пелось печальное «Намида кап-кап». Гидротехник Вова исчез среди компьютеров, осциллографов и трансформаторов в другом углу, паял трансформатор Теслы. Остальное пространство было загромождено перфораторами, метровыми свёрлами, компрессорами, бочками смолы и Бог знает ещё чем. Князь отсутствовал, опутывая проводами и датчиками таинственного Святогора, спящего в фанерной будке. Обезьяны были водворены назад в заточение. И слава Богу.

— Ну ты Ваня вообще необразованный, темнота! — вещал кайфующий медведь Рома. — Сам полковник Святошин! Под конец второй Республики правительство уже чемоданы в Капотне паковало, а он двумя неполными БТГ прошёл форсированным маршем до самой Твери и пробил блокаду, всего два танка потерял. Ну и вернулся. А под Ярославлем, так у Святогора уже сорок тысяч народу было. Ну, а гадам капотнинским такого даром не надо было. Сначала урезали админские права до полковничьих, оставили ему, собственно, полк. А потом технарей натравили. Он же старый, все системы изношены, ломаный-стреляный. Отключили ему стрелковый комплекс, это боевому-то офицеру, да и списали в хозвзвод. Старик обиделся и стал спать в свободное время. А к этому времени всё уже развалилось, Капотню сожгли, смута началась. И Святогор спящий пропал. В народе разное говорят, то ли в Китеж его забрали, то ли в пещерах Гороховецких спит. Но ждут.

В джезве на плитке созрел следующий заряд кофе, и звероволк стал аккуратно наполнять чашки. На его рассказ Бахтияр подтверждающе покивал, включив задорную дагестанскую гармонь, и дополнил:

— Да, Николаич тогда под конец совсем плохой стал. Почти не просыпался. Из Калуги отступали, закрепились в Мосрентгене. Там военная база. Была. Собирались кто откуда, с разных частей, окруженцы, раненые. Понятно, что отступать уже некуда. Старых святогорцев много было, они живучие и не разбежались. В ночь перед штурмом трое наших оттащили командира отнесли сюда, в старой дизельной положили, да я при нём остался. Главный инженер нас прикрыл, отличный дядька был. А наутро Мосрентгенскую базу накрыли тремя баллистическими чемоданами с вольфрамовыми ломами, да бомбами фантогеновыми посыпали. К нам захватчики тоже заехали, да при виде еды так обрадовались, что даже вглубь бункера не ходили. Сюда вообще мало кто ходит. Потом РХБЗшники в Мамырях встали, ещё два дня через лес из миномётов лупили. На базе мало кто остался прежним. И вот неделя прошла, другая, вылезаю наружу, а фронт уже к Шаболовской ушёл. А тут глубокий тыл и мирная жизнь. Потом амнистия вышла, я сюда официально оформился.

Тут Рома, уминавший печеньки под кофеёк, хмыкнул:

— Это да, помню. Всем амнистия, даже тем капотнинским тварям, а Святогору — хрен. Союз психической гигиены приговорил к дефенестрации с девятого этажа без стога, потом скостили до семи этажей. А когда тут Ганза правила, так на полковника заочно повесили виру за десять тысяч человек. По требованию правозащитников.

— Так и лежит в спящем режиме. — Продолжил Бахтияр. — Только пожрать включается раз в день. Вот, кстати, через пять минут у него побудка. Князь, осторожно, он сейчас встанет!

— И что, никто его не трогает?

— Да здесь никто и не бывает, один Вова. Он пробует как-то старика взбодрить, но там коды командирские, блок присяги неизвлекаемый, а главное, сам командир просыпаться не хочет.

Сверкнула молния, запахло озоном. Из фанерной каморки, своротив косяк, спиной вперёд вылетел Князь Игорь. В конце баллистической траектории он влетел в груду барахла гидроизоляционщиков и остался там лежать. Рома неторопливо встал, отряхнув свой плюшевый костюмчик от крошек, и проверил. Князь был жив и икал. Яроволк протянул с завистью:

— Ого, ваша светлость. От самого Святогора командирскую заруку схлопотал. Что там, сорок киловольт?

— Восемьдесят! — гордо приосанился Бахтияр. — У полковника рука тяжёлая. А вот и сам полковник.

Из каморки, не подымая тяжёлых век, решительно вышел вовсе не исполин, а скромный пузатенький дедушка с острым носом, похожий на печальную птицу. Лысину обрамляли редкие длинные волосы, да и пегая борода густотой не поражала. Из-под тельняшки на флисовые подштанники свешивался провод с дымящимся куском княжьего оборудования. Не замедляя шага, Святогор негромко буркнул:

— Майор Усманходжиев!

— Я.- устало подтвердил Бахтияр.

— Посторонние в расположении. Два наряда вне очереди!

— Так точно. — не стал перечить араб и никуда не пошёл.

Святогор строевым шагом удалился в ходок вентиляции.

— Майор это нехило. — Оценил звероволк. — А что так лениво командиру отвечаешь?