Теймураз Дзагоев - Сотворённый

Со стороны пляжа раздался еще один рык, и я готов был поклясться, что в нем звучало разочарование. Разочарование хищника, понимающего, что добыча близка, но не доступна. Что бы удостовериться, я обслюнявил палец и вытянул руку вверх. Дул теплый, легкий ночной ветерок. И дул он от меня в сторону пляжа. Да уж, если местная фауна вся такая сообразительная, то возможно 70 дней на этом берегу, будут не такие уж и скучные. Интересно, что это за зверюга. Если исходить из того, что мир этот фэнтезийный, это вряд ли банальный тигр. Как бы там ни было, необходимо обзаводиться оружием. Только где его взять в этой глуши - вопрос на миллион. Придется завтра что то придумать, тем более, кое какие идеи появились. Но это все завтра.

Я лежал на спине, и смотрел на звездное небо, такое незнакомое, и такое настоящее. Любовался лунами, которые делали мою первую ночь в этом мире поистине волшебной. На фоне звездного неба, они были похожи на двух сестер, старшую и младшую. Старшая сестра, цвета нашей луны, но размерами побольше, уже поднялась, прогуливается, и делает вид, что не замечает младшую сестру. А младшенькая, озорница, желтого оттенка и меньше старшей вдвое, только -только поднимается из-за горизонта, прячется где то там за морем от старшей, но понимает, что далеко от нее отходить нельзя, и следует за ней на расстоянии. Я просто лежал, и просто смотрел, а перед тем, как сон сомкнул мои веки, я понял, что я окончательно принял то, что со мной случилось. Отчаяние растворилось, а его место заняла решимость. "Пусть завтра будет лучше, чем сегодня"...повторил я вслух фразу отца, и провалился в сон.

Меня разбудили солнечные лучи, которые мои глаза даже через закрытые веки уже не могли игнорировать. Судя по всему, местное светило взошло давно, но так как я был укрыт небольшим каменным отвалом, оно не сразу до меня добралось. Я не сразу смог принять сидячее положение. Провести ночь на голых камнях, это вам не на мягкой перине спать. Кое как встав, я не спеша проделал, привычный мне, утренний комплекс разминки, короткий, но позволяющий быстро привести в тонус себя. В реале, с него начиналось каждое мое утро, до аварии естественно. Давно еще, мне с Серым эту разминку показывал сенсей, Сан Саныч, и она достаточно сильно отличалась от той, что шла на общем татами. Меньше, чем за пятнадцать минут, она позволяла мобилизовать человека, привести в тонус тело и очистить разум и дух от негатива, давая заряд бодрости. И самым удивительным было то, что со временем, когда я сам стал вплетать в неё что то своё, разминка стала только эффективнее. Тогда Сан Саныч объяснил мне, что показывал он только базовую, так сказать, версию. И только со временем, естественно при развитии человека в нужном направлении, начинаешь подгонять этот на половину танец, на половину бой с тенью, под свою индивидуальность, под свое дыхание, под свой ритм. Как же я скучал по ней весь этот год. Спасибо тебе сенсей за все, и как же тебя не хватает. Но видимо, каждому свой срок.

Всего пятнадцать минут, и я привычно ощутил прилив сил, с той лишь разницей, что это было не простое ощущение бодрости, как в реале, а что то большее. Я почувствовал себя способным свернуть горы. Ну если не горы, то вон тот острый камень точно. Для моих целей он подходит идеально, главное правильно его отбить. Но это попозже, а сейчас надо бы ознакомиться с моим пристанищем поближе.

Ну что я могу сказать. При свете дня мой остров выглядел более... живописно, что ли. Несмотря на то, что он весь представлял из себя кусок камня, в незапамятные времена выросшего на этом месте, плато его было немного углублено, и там была обычная почва, на которой росли трава, кусты, и даже несколько деревьев, на противоположной от меня стороне. Место, где я смог подняться из воды, видимо когда то было причалом, если я правильно опознал как рым, вбитый в камень ржавое кольцо с остатками цепи. С деревьями мне кстати повезло, они оказались фруктовыми, так что чувство голода, которое с утра давало о себе знать, я знатно победил. А еще, по всей его поверхности были раскиданы валуны, почти полностью заросшие мхом. И самое большое их скопление, где то в районе центра, я опознал, как развалины какого то сооружения. Единственное, что приходит мне на ум, это был маяк, или что то в этом роде. Только кто то явно не проявил к нему должного уважения, и разнес вдребезги, до основания. И судя по толщине стен, точнее того, что от них осталось, для этого понадобилась местная баллистическая ракета.

Оставив исследование памятника прошлого на потом, я подобрал камень поудобнее и вернулся к камню, который присмотрел заранее. Прикинул, куда правильнее его бить и приступил к работе. Минут через пять неспешных и твердых ударов по намеченным ранее местам, я стал обладателем острого, как бутылочное стекло, осколка камня. Осмотрел его, признал годным, и направился в сторону одного из деревьев, с ветвями поровнее. Конечно рубить сук острым камнем, совсем не то, что рубить его топором, но все же это намного легче, чем пытаться его выломать. В общем через полчаса, я получил приблизительно то, что хотел - достаточно прочный посох, или копье, кому что нравится, сантиметра в четыре диаметром. Я пока не знал, какой его длины делать, поэтому оставил ее как есть, около 2,5 метров. Как мог, зашлифовал рабочую зону для рук, и сантиметров 40-45 плавно заострил. Еще, памятуя о хищниках, оставил пару коротких, в несколько сантиметров, остатков малых веток, типа поперечных упоров. Невесть что, но хоть какое то спокойствие.

И до момента, когда солнце взошло в зенит, я вспоминал технику владения шестом, в моем случае копьем или рогатиной, база все равно одна. Бегал по острову, прыгал, приседал, отжимался, плавал вокруг острова, перекатывал тяжелые валуны, снова повторял формы с шестом, добивался былой точности тычка и скорости удара. И не забывать перемешаться. Правильное перемещение, это то, что Сан Саныч в первую очередь вбивал в головы своих учеников. А еще он постоянно говорил, что залог успешного противостояния противнику, умение владеть не только мечом, но и другими видами колющего, режущего и бьющего. И поэтому, несмотря на то, что сердце мое было отдано кен-дзю, это не помешало моему удовольствию в освоении шеста и его производной - нагинаты, или глефы, кому как нравится. Хотя, если откровенно, мне была больше по душе китайская техника владения шестом, наверное за его пластичность и коварность. Поэтому я, несмотря на скепсис сенсея, постарался скомбинировать скорость перемещения гунь-шу и скупость, жесткость атак бо-дзю. Сан Саныч, кстати большой дока во многих направлениях, в конце концов не выдержал моих потуг, и тоже включился в этот эксперимент. И результат, который так и остался известен только нам двоим, я и вспоминал до обеда.