Теймураз Дзагоев - Сотворённый

Последний луч закатного солнца, проникнув через узкий оконный проём, отразился на противоположной стене, приласкал серый камень, и вскоре - совсем растворился в наступающих тенях. Криавилс тяжело вздохнул и посмотрел на единственный смысл своей длинной жизни - Листоглазу. Внучка, в очередной раз влив в человека все свои силы, обессиленная спала рядом с ним же, благо ширина лежака, сооруженного из двери, легко позволяла разместиться им обоим. Старый шаман часто размышлял, пытаясь понять - как так вышло, что дожив до седин, и служа всем сердцем своему богу и племени, он оставался слепцом. Слепцом, который изо дня в день, из года в год, занимался бессмысленным, как оказалось, делом. И лишь, два десятка вёсен назад, он почувствовал свободу, когда принял решение покинуть соплеменников, а в день, когда помог появиться на свет маленькой "девочке" - он, ещё, и обрел смысл своего существования.

Гоблин не покривил бы душой, сказав, что последние двадцать оборотов его жизни отшельником, намного ценнее, чем все остальные, прожитые в почёте, уважении и достатке, и в который раз, он, мысленно поблагодарил, судьбу - за новую жизнь, и своего деда - за его бесчисленные рассказы об Империи. Только благодаря им, Криавилс нашёл в себе смелость пойти против вековых устоев своего народа, только благодаря им, он живет сейчас счастливой, свободной жизнью, и лишь благодаря им, он обрёл цель своей жизни, мечту, столь же великую, сколь далекую и неосуществимую. Мечта - просто оставалась мечтой, несбыточной, как и любая настоящая мечта, ибо всё остальное, чего можно, хоть и с великим трудом, но добиться - не может быть МЕЧТОЙ, это просто ЖЕЛАНИЕ. И от того, насколько сильно разумный "желает" и идёт к цели, и зависит - добьется он желаемого, или нет, а мечта - на то и мечта, что бы никогда не сбыться. Но со вчерашнего утра, после разговора с человеком, Криавилс находился в душевном смятении, от того что мечта стала на один шаг ближе. Всего лишь один шаг, но и он оказался велик для шамана, который всю жизнь безнадежно грезил о возродившейся Империи.А возмутитель его спокойствия, больше суток находится в беспамятстве, и не подозревает, какой ПУТЬ лежит под его ногами, нужно только ступить на него.

В том, что Артём жив, Криавилс был уверен - подтверждением тому был артефакт Ордена, спокойно лежавший у двери, но вот почему он до сих пор не пришел в себя, этого шаман понять не мог.Они с внучкой, сделали для его спасения всё, что было возможно в их положении, но всё равно - было удивительным, что он продержался, и не ушёл за кромку раньше, чем ему помогли. И пока Листоглаза, как могла, поддерживала Артёма своими силами, он стал готовить зелье из вовремя собранных плодов сулмана. Кстати, вот ещё одна странность человека - он спокойной, по словам внучки, заходит в зону влияния этого удивительного дерева. Ни один другой разумный, ни одно животное или монстр, не переступят границ мёртвой области, если конечно им дорога жизнь. Сулман сразу начинает вытягивать жизненную энергию любого существа с такой скоростью, что оно не успевает даже пробежать десяток, с лишним, метров до дерева, и становится его удобрением, а его жизнь перетекает к сулману и его плодам. Вот и получается, что само дерево, на просторах Костаса, не редкость, а вот достать его плоды - большие удача и умение.

В общем суть в том, что Артём протянул до момента, когда Гранд-Мастер Алхимии изготовил совершенно уникальное зелье - эссенцию жизни. За всю свою жизнь, Криавилс только единожды смог его создать, и это не по причине отсутствия навыков, знаний или опыта, хотя их и правда было меньше сто с лишним оборотов назад. Все гораздо банальнее - не хватало ингредиентов. Зато сейчас плодов сулмана было гораздо больше, чем тогда - как впрочем и навыков, и знаний, и опыта, и потому, достаточно быстро шаман смог приготовить лучшее целебное зелье в своей жизни, и не в одном экземпляре. Половины флакона хватило, что бы все раны человека затянулись, а рука, подобно побегу растения, вновь отросла, на глазах у восхищённой внучки. Дальше оставалось только ждать и вливать в него силы, по мере надобности, но ожидание затянулось на сутки, а он до сих пор так и не очнулся.

Гоблин отвлекся от своих мыслей и подбросил пару веток в огонь. Видимо он, всё же постарел, раз в этот тёплый вечер его тело млеет от дополнительного тепла. Уже нет в нём той неуёмной, бьющей через край энергии, присущей молодости, прошло время обдуманных поступков и деяний, без которых не может быть настоящей зрелости... Остались только накопленная жизнью мудрость и тяга старческого тела к уюту. Какое то время, Криавилс ещё сидел, предаваясь размышлениям и планам на будущее, но внезапно его сознания коснулись изменения, которые исходили от человека. Это было настолько неожиданно, что старик даже не сразу обратил внимания на колебания, которые незаметно стали происходить вокруг Артёма. Он, пока что, не понимал, что именно происходит с ним, но чувствовал, что человек, в скором времени, должен уже прийти в себя, и то, что Листоглаза тоже проснулась - подтверждало его догадку.

- Деда, ты чувствуешь? С ним что то происходит.

- Чувствую... Но пока не знаю, что именно. Хотя, подожди...

Криавилс внимательно пригляделся к парню, но, как и раньше, не смог увидеть никакой информации, которая обычно была доступна - его словно и не существовало на просторах Авалара. Немного подумав и покопавшись в памяти, он вспомнил один из первых наговоров, с которого шаман, обычно, начинает постигать своё искусство - единство духов. Эта формула, давала возможность новичку делать первые шаги на пути к мастерству, и позволяла "коснуться" своим духом - чужого. В памяти всплывали давно забытые слова, руки сами вспоминали движения, облегчающие процесс, хотя последнее, старику, уже давно не нужно было - просто привычка... И на высокой ноте закончив короткий наговор, Криавилс развёл ладони в стороны и закрыл глаза, выпуская свой дух в сторону человека. Первые секунды ничего не происходило, но потом шаман распахнул глаза, и с изумлением уставился на парня.

Первое, что я почувствовал - это то, что меня душат. Сквозь толстую пелену, в ушах, доносились какие то крики, суть которых оставалась непонятной до последнего момента, а потом она лопнула, и окружающий мир ворвался в меня, возвращая сознанию ясность, а телу чувства. И сразу всё встало на свои места - крики - оказались криками радости, а воздуха мне не хватало, потому что меня обнимали. Крепко обнимали. И конечно же это была Листа... Всё же она весьма эмоциональная особа.

- Зеленушка, неужели ты задумала сделать то, что не вышло у этой псины? - получилось у меня наконец вымолвить. И сразу стало легче дышать, когда мелкая отлипла от меня, ничуть, при этом, не выглядев виноватой. Зато радость на ее лице была искренней.